Слава Богу, у него хватало такта не надоедать ей каждую ночь — и Ирина могла смотреть и собственные сновидения. Тогда ей нередко снился Ларькин.

"Непонятно всё-таки, почему Юрий Николаевич опасается старого боевого товарища," —это первое, о чем подумала Ирина, проснувшись утром. Видимо, эта мысль всерьез её беспокоила, раз прорвалась через навеянные грезы.

И был ещё один неприятный момент. Товарищи по работе оказались настолько симпатичными ребятами, что она очень редко вспоминала — сознание стремилось избавиться от этих мыслей, — зачем Лесник устроил её в ГРАС. Она должна была информировать его (и тех, кто за ним стоял) о том, чем занималось данное подразделение. Надо ли объяснять разведчику, что информация — это оружие? Нужно ли быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что Лесник, очевидно, работает на того самого Тимашова? А значит, и она...

Рубцова понимала, что играет пусть не первую, но уже далеко не последнюю скрипку в ГРАСе. Ей нравилось чувствовать себя единственной женщиной в этом старом особняке в Хлебниковом переулке, заваленном антикварной мебелью и уютно обсаженном деревцами. Нравились её мужички, хозяйкой которых она уже себя ощущала. Она не испытывала ни малейшего желания им вредить и "сдавать" их кому бы то ни было. Даже самому близкому другу.

Глава 2

Юрий Александрович Караулов привстал, услышав в трубке покашливание своего начальника, полковника Горельцева.

— Капитан, срочно зайдите ко мне.

Юрий Александрович одернул китель и поторопился на зов начальства, гадая по дороге, что могло быть тому причиной. В кабинете полковника сидели двое незнакомцев: мужчина и женщина. Хмурясь, Горельцев сказал:

— Одно из порученных Вам дел заинтересовало смежников. Вот, познакомьтесь.

Капитан представился. Незнакомец — лицо у него было мужественное, черты правильные —сказал, что его зовут Грибовым Дмитрием Александровичем. В чине капитана. Женщина назвалась без отчества, просто Ольгой Лесниковой. В странном сочетании фамилий Юрию Александровичу почудился какой-то юмор, хотя вообще-то ему было не до смеха. Оказалось, что контрразведчиков интересует явный "висяк": безнадежное дело, возбужденное по настоянию какого-то занудного чудака, который утверждал, что некий алкаш прямо у него на глазах растворился в воздухе, оставив на земле всю одежду и шестьдесят рублей наличными.

Для ознакомления с бумагами и вещдоками требовалось перейти в кабинет Караулова Юрия Александровича. Так они и сделали, предварительно попрощавшись с полковником. Горельцев, в свою очередь, заверил, что его отдел, в лице капитана Караулова, будет оказывать смежникам всяческое содействие.

Грибов, встав со стула, оказался высоченным верзилой, Лесникова, наоборот, была ниже среднего роста.

Серенькая блузка и юбка форменного покроя подчеркивали приятные очертания фигуры.

С бумагами смежники ознакомились минут за пятнадцать. Причем знакомился, главным образом. Грибов, а Лесникова сидела в сторонке и с равнодушным видом посматривала в окошко. За окошком вступал в силу сентябрь. Колени у Лесниковой были круглые и такие эстетичные, что капитан с трудом подавил мужской, на грани конвульсии, вздох, который в переводе на язык слов звучал бы примерно так: "Эх, щас бы... Да где там."

— Ага... заключение психиатрической комиссии... Совершенно нормален, —бормотал верзила.

— Даже слишком, по нашим-то временам, —не без досады отозвался Караулов.

Грибов на секунду задумался, а потом сказал:

— А что, скоро такое поведение индивида в стрессовой ситуации будет расцениваться как девиантное...

Караулов заморгал глазами, вспоминая значение последнего слова. Вспомнил и спросил уважительно:

— Вы, очевидно, тоже психолог?

Тот махнул рукой.

— Я —всего понемножку. Так... Очень хорошо, что есть чертеж скверика. План места происшествия... и даже снимочки. Хотя на тот момент, как я понимаю, одежду уже побеспокоили.

Караулов виновато развел руками, извиняясь за коллег.

— А в целом прилично, с вниманием отнеслись к аномальному происшествию. Вполне в духе времени, — утешительно сказал Грибов.

"Лихачёву надо спасибо сказать, — подумал капитан. — Как знал, зануда чертов..."

— Мне кажется, у Вас ещё будет такая возможность, — вдруг, оторвавшись от окна, обратилась к нему Лесникова.

— Простите, что Вы сказали? — смысл неожиданно брошенной фразы ещё не дошел до сознания Юрия Александровича, а в груди уже забухало и челюсть непроизвольно поехала вниз. Инстинктивная реакция на невероятное и сверхъестественное. На то, во что не хочется верить.

— Ничего, — отрезала та и снова уставилась на желтеющие листья.

"Что же она такое сказала? Она мне ответила... Хотя я ничего не говорил... Нет, не может быть", — и вдруг к капитану вернулась уверенность, что Лесникова и впрямь ничего не говорила. Или всё-таки сказала? Да нет, конечно, померещилось.

— Так, а вот эта фотография из его бумажника... — бубнил себе под нос Грибов, — рассматривая снимок. — Угу... неординарная девочка.

— Ну, посмотри, —согласился он чуть позже, передавая фото напарнице, хотя та его об этом не просила — и это тоже выглядело странным. А ещё немного погодя Грибов вдруг удивленно переспросил у молчавшей женщины: —Да что ты говоришь? Эта девочка?

— Да. Беременна эта девочка от вашего исчезновенца! —вдруг зло ответила Лесникова, бросив фотографию на стол и почти неслышно прошептала: Все вы такие... Сделает ребенка и исчезает...

Грибов некоторое время смотрел на неё с укоризной и жалостью одновременно.

"Что тут происходит? —спросил себя следователь, и сам собой пришел ответ: — Да ничего. Забудем". И через несколько минут Караулову это удалось.

— Что Вы предприняли для установления личности пропавшего человека? —обратился капитан ФСБ к капитану МВД.

— Словесный портрет, — заговорил тот торопливо, — фоторобот разослали в отделения...

Караулов заметил, что теперь Грибов с такой же укоризной и жалостью смотрит на него, и почувствовал себя неловко. Он сам понимал, что перечисленные им действия были безнадежными.

— Отрабатываем версию, что он студент... —вспомнил Караулов.

Лесникова впервые за все время надолго отвернулась от окна и взглянула на Юрия Александровича с интересом.

— Составлен список студентов МГУ, не явившихся к началу занятий... —продолжал, приободрившись, капитан. —Сто двадцать два человека. Пока проверено двадцать три фамилии. Одного до сих пор не нашли, но под описание, которое дал Лихачёв, он не подходит...

— Шестьдесят рублей? —вдруг спросила женщина неожиданно спокойным тоном.

— Да, —сбившись, Караулов замолчал.

— Дайте, я их потрогаю, —попросила Лесникова.

Ошеломленный капитан полез в сейф за бумажником. Пошелестев десятирублевками, удивительная дамочка твердо сказала:

— Он студент. Учится в МГУ. Все остальные версии можете отбросить. Дорабатывайте список.

Положив свою теплую ладонь на руку Юрия Александровича, она нежно проворковала, глядя ему в глаза:

— Капитан,