Майор Николаев нажал кнопочку на стене салона и сказал в спрятанный возле неё микрофон:

— На Заинск.

"Урал", ворча, покинул территорию аэропорта.

— Спецмашина, — полувопросительно сказал Юрий Николаевич, указав взглядом на установленные в салоне воздушные фильтры.

— Да, — как-то сразу погрустнев ответил провожатый. —Тут обнаружилось одно неприятное обстоятельство.

— Радиация, —не удержался Ренат.

— Верно. Заражена небольшая площадь, там, где произошел взрыв. Но тем не менее...

— Что ж сразу-то не сообщили?

— Представляете, только вчера обнаружили.

— Представляю. Это по-нашему. Много людей успело облучиться?

— К счастью, не очень. Следственная бригада из пяти человек и четверо... местных жителей. Милиционеры благодарят Бога, что их не пустили на эту площадку в первый день. Тогда бы им точно была обеспечена досрочная повышенная пенсия. А сейчас уровень радиации во много раз меньше.

— Кто же их не пустил? Вы?

— Нет. Тут свой местный колорит, — уклончиво ответил майор. — Поначалу никто и подумать не мог. Мы, конечно, сразу взяли это дело на контроль, но вплотную только сейчас стали заниматься, когда всплыли всякие... нюансы. Как пишут в газетах, следствие зашло в тупик.

— По верному пути.

— Да, как ни странно. Вы будете лично осматривать место происшествия?

— Придётся.

— Тогда вот, мы Вам приготовили, — Николаев ловко переместился на другое сиденье и указал на лежавшие там две коробки. Он приоткрыл одну из них: серебром сверкнула металлизированная ткань костюмов радиационной защиты.

"Урал" свернул с шоссе на боковую, тоже хорошо заасфальтированную дорогу. Постоял немного у контрольно-пропускного пункта и въехал на огороженную колючей проволокой территорию площадью приблизительно два на два квадратных километра. Центральную её часть занимала площадка, бывшая когда-то стоянкой грузовых машин. Не доезжая до нее, "Урал" развернулся боком и встал поперёк дороги.

— Вот, —сказал майор Николаев. —Вот здесь, прямо перед нами, стояла большая часть машин: сто пятьдесят штук. Взрыв произошел в самой середине этой группы. Вон там, левее, стояло ещё пятьдесят "КамАЗов". От них ещё кое-что осталось.

В том месте, куда указал Николаев, хорошо была видна широкая, но не очень глубокая воронка. В самом глубоком месте она достигала метров двух. Дно её было черно-синим: цвет вызвал у Борисова в памяти слово "индиго". Вся площадка вокруг была усеяна искорёженными обломками, но ни один из них не лежал ближе двадцати метров от края воронки. Чуть в стороне, там, где находилась вторая группа машин, погнутые мосты, обгоревшие колеса и помятые кабины громоздились друг на друга бесформенной горой, а за ней теснилось десятка два почти совсем целых машин. В двух расположенных по диагонали углах стоянки лежали груды кирпича — очевидно, остатки помещений для охраны.

Когда грасовцы налюбовались этим зрелищем, "Урал" по команде Николаева завершил разворот и задним ходом приблизился к площадке. Майор помог москвичам облачиться в костюмы и выгрузить часть оборудования, сам он остался в салоне. Подойдя к воронке, Борисов и Ренат первым делом измерили уровень радиационного заражения.

— Не так уж и много, — проговорил майор, взглянув на Рената.

— Это смотря сколько мы здесь будем копаться, — возразил тот. — Не знаю как вы, а я ещё хочу когда-нибудь детьми обзавестись.

Борисов усмехнулся и стал спускаться в воронку. Черное дно её было покрыто мелким темным песочком, под которым обнаружилась прочная блестящая корка. Она состояла из какого-то сплава и оказалась настолько гладкой, что майор заскользил, как по льду, и очутился в самом центре воронки.

— Прямо ловушка какая-то, —проворчал он.

— Помочь вам? У меня есть рулетка, я брошу...

— Погоди, потом. Раз уж я всё равно тут...

Борисов присел, насколько ему это позволил жесткий костюм — получилось что-то вроде стойки борца сумо — и, набрав щепоть темной пыли, стал её рассматривать.

— Микросферулы, —пробормотал он.

— Что? — переговорное устройство работало отлично, и Ренату было слышно даже шепот.

— Да это я вычитал такое слово, когда мы с Виталием готовились к экспедиции в Сибирь. Помнишь? На место падения Тунгусского метеорита. Микросферулы. В тот раз я их так и не увидел. Хоть здесь посмотрю.

Они взяли немного этой пыли для анализа, отковырнули кусочек корки, уложили все это в контейнеры. Ренат помог Борисову выбраться из ямы, и они стали устанавливать свою аппаратуру.

— Пыль-то ветром разносит, надо будет дезактивировать, — сказал Борисов, зная, что Николаев их слышит.

— Как только Вы скажете, что закончили, мы займемся дезактивацией, — отозвался тот.

— Слышал, Ренатик? Хочешь не хочешь, надо как следует поработать, чтоб на потом ничего не оставлять.

Они расставили несколько фото- и видеокамер, которые производили съемку участков местности и неба в видимых и невидимых лучах спектра. Это была рутинная операция, и её следовало выполнять, хотя на памяти грасовцев был всего лишь один случай — да и тот сомнительный, — когда эта аппаратура зафиксировала присутствие неких "сущностей" в месте аномалии. Гораздо большие надежды они возлагали на свои локаторы, магнитометры, счетчики, походные анализаторы и прочее снаряжение. На всякий случай измерили толщину покрова пыли и глубину запекшейся корки, просверлив её в нескольких местах. Измерили величину воронки и площадь запыленной местности, замерили дальность разлета обломков. Они облазили всю оцепленную площадь со своими приборами и вернулись к машине, когда солнце уже клонилось к закату.

Майор Николаев вместе с угрюмым водителем вылезли из машины и помогли им упаковать аппаратуру в герметичные мешки. От своих коробок они теперь отгородились куском тяжелой металлизированной ткани. Костюмы, по совету Николаева, оставили прямо на дороге.

— Ими займутся, — кратко сказал тот.

Действительно, не успели они выехать за КПП, как на встречу им из ближайшей лесопосадки двинулась колонна автоцистерн и таких же пассажирских "Уралов".

— Ну как? — поинтересовался Анатолий Сергеевич, когда машина вышла на автодорогу, справа от которой дымили заводы КамАЗа, а слева возвышались многоэтажки Набережных Челнов.

Борисов взглядом переадресовал вопрос Ренату. Тот пожал плечами.

— Следствие все ещё на верном пути, — ответил Юрий Николаевич.

— Понятно.

"Мне надо с Ильей связаться, — одними губами сказал Ахмеров, дождавшись, когда Николаев отвернулся. — Обсчитать кое-что".

Борисов кивнул.

— Нам бы модемчик, — обратился он к провожатому.

— Сейчас устроим, — отозвался тот и нажал кнопку. — В Управление.

— Я заметил, там кто-то до нас уже ковырялся, — сказал Борисов.

— А как же...

— Неплохо бы сопоставить