– Гиперпереход! – внезапно объявила Спиропуло. – Множество следов гиперперехода на расстоянии семь-два-точка-девять-три миллионов километров!

* * *

Глаза Хонор Александер-Харрингтон были коричневыми льдинками, когда Теофил Кгари, проявив себя виртуозом астрогации, одним прыжком прямо из центра резонансной зоны вывел супердредноуты Восьмого флота точно туда, куда она приказала.

Хонор не смотрела на иконки жалких остатков Третьего флота. Даже не взглянула на иконки, отображавшие оперативное соединение Лестера Турвиля. Внимание её было приковано только к супердредноутам Женевьевы Чин, а в её сопрано были лёд и сталь.

– Открывайте огонь по противнику, Андреа, – произнесла леди дама Хонор Александер-Харрингтон.

* * *

Сердце Женевьевы Чин забилось вновь и инстинктивное желание отступить немного ослабло, когда она осознала дистанцию. На расстоянии почти семидесяти трех миллионов километров новоприбывшие были изрядно за пределами досягаемости даже МДР. Кроме того, их был только тридцать восемь – меньше половины её собственных сил, даже если все они были супердредноутами, а не носителями.

– Разворачиваемся, Андрианна, – сказала она. – Похоже, у нас появились новые цели.

* * *

Восьмой флот сбросил пять тысяч подвесок «Аполлон», которые висели, уцепившись собственными тяговыми лучами, на корпусах их СД(п), а затем еще три минуты сбрасывал дополнительные подвески из внутренних полостей. В целом было сброшено 7776 подвесок, практически половина всего их боезапаса, учитывая меньшую емкость погребов андерманских кораблей.

Затем они запустили ракеты.

* * *

– Какого?.. – Андрианна Спиропуло недоверчиво смотрела на доклад секции слежения. В этом не было никакого смысла!

– Мэм, – сказала она, поворачиваясь к адмиралу Чин, – манти только что запустили ракеты.

– Они – что? – оторвалась от дискуссии с Никодимом Сабуриным Женевьева Чин.

– Они запустили ракеты, мэм, – повторила Спиропуло. – В этом нет никакого смысла. Они все ещё как минимум в семи миллионах километров за пределами дальности стрельбы!

– Действительно, никакого смысла, – согласилась Чин, пересекая мостик, чтобы взглянуть на иконки нелепого запуска на главном дисплее.

– Может быть они пытаются нас запугать, адмирал, – предположил Сабурин. Чин взглянула на него, недоверчиво поднимая брови, и он пожал плечами. – Знаю, что это звучит глупо, но лучшей версии у меня нет. Я имею в виду, мы же только что превратили целых два флота манти в металлолом, и превосходим этих ребят числом как минимум два к одному. Может быть они решили, что это единственный способ отвлечь нас от разрушения системы.

– Полагаю, что это возможно, – медленно произнесла Чин, наблюдая за приближающимися иконками. – Но это не похоже на манти. С другой стороны, я не вижу, чего ещё они могут надеяться добиться.

* * *

Хонор сидела в кресле совершенно неподвижно и наблюдала за своим экраном. Нимиц сидел выпрямившись у неё на коленях и прижимался ей к груди. Она обхватила его одной рукой и ощущала его холодную, сконцентрированную решимость – эхо её собственной – пока травянисто-зелёные глаза следили за теми же самыми иконками, обозначавшими стремительно удалявшиеся ракеты.

«Аполлон» дал сразу несколько новых возможностей. Он предоставил возможность контролировать ракеты почти в режиме реального времени даже на такой дистанции. Используя ракеты «Аполлона», чтобы управлять прочими птичками, количество ракет, которыми мог эффективно управлять корабль, увеличивалось в восемь раз. И ещё он предоставлял тактику беспрецедентную возможность управлять профилем полета его ракет.

Восьмой флот был единственным соединением во вселенной полностью оснащённым новой системой. Хонор и её капитаны провели долгие часы, изучая последствия применения «Аполлона». И теперь она была готова их продемонстрировать.

* * *

– Они не могут быть серьезны, – с досадой произнесла Спиропуло, когда через шесть минут после запуска все импеллерные сигнатуры ракет как одна исчезли с её экрана. Она уставилась на экран с чувством оскорблённого профессионализма, а затем отправила по тактической сети флота команду на резкое изменение курса.

Пятый флот немедленно повиновался, повернув на курс уклонения, который привел бы его в точку отстоящую более чем на тридцать тысяч километров от экстраполированной позиции к моменту, когда её достигнут мантикорские ракеты.

– Что там, Андрианна? – спросила Чин, отрываясь от дисплея, на котором проводила поспешно собранное совещание с командирами эскадр.

– Мэм, вы не поверите, – сказала Спиропуло, – но они послали свои ракеты по баллистике.

– Что? – Чин снова взглянула на экран коммуникатора. – Простите, я отвлекусь на мгновение, – сказала она флаг-офицерам, лица которых были выведены на разделённый дисплей. – Думаю, я должна увидеть это собственными глазами.

Она поднялась из кресла и подошла к Спиропуло, ища глазами иконки ракет. Нашла, но они быстро мерцали, а не горели ровно, что обозначало бы устойчивый контакт, как оно и должно было быть в случае активного импеллерного двигателя.

– Они ускорялись шесть минут на сорока шести тысячах g, мэм, – сказала Спиропуло. – А затем просто заглушили движки к черту. Я изменила курс, как только они отключили импеллеры, что, как они должны бы знать, чертовски испортит точность, какую бы они не рассчитывали получить. И это не единственная бредовая вещь, которую они сотворили. Взгляните сюда.

Операционист ввела макрокоманду и Чин нахмурилась, увидев появление ещё одной горстки ракет. По какой-то причине, известной только им самим и Господу, оперативное соединение манти только что выпустило ракеты из еще одной группы подвесок – единственной группы, менее шестидесяти ракет. И они были выпущены не в корабли Чин; вектор их движения делал очевидным, что стреляли манти во Второй флот, находившийся от них на расстоянии почти в 150 000 000 километров, в глубине резонансной зоны.

– Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, каким образом они надеются оставить ракетам возможность маневрировать на рубеже атаки, – сказал Сабурин.

– Возможно, – откликнулась Чин, но выражение её лица было обеспокоенным.

Действительно, это было их единственной реальной возможностью, раз уж они открыли огонь с такой большой дистанции. На 46 000 g их ракеты ускорялись до скорости почти в 162 400 километров в секунду и при этом до отключения двигателя прошли 29 230 000 километров. Это оставило третью ступень МДР для маневров на участке атаки, когда ракеты достигнут своих целей. За шестьдесят секунд максимального ускорения оставшийся двигатель добавит к скорости ракеты еще 54 000 километров в секунду. Или они могли выбрать половинное ускорение и добавить 81 000 километров в секунду за три минуты. Что более важно, это позволит приближающимся ракетам маневрировать, чтобы настигнуть свои цели. Это она понимала. Чего она не понимала, так это как они могут рассчитывать на что-то, кроме пустой траты ракет. Они должны были задать параметры цели в момент запуска. Значит ракеты должны будут искать свои цели там, где оказался бы Пятый флот, если бы выдерживал прежние курс и ускорение. А предпринятая Спиропуло смена курса за время длительного баллистического участка их траектории безнадёжно испортит и без того отвратительную точность МДР на дальней дистанции.