Грей все еще улыбался, приняв ее слова за шутку.

— Я серьезно.

Брианна не поняла, то ли лорд поражается ее бестактности, то ли пытается сдержать смех. Скорее всего, последнее.

— Ваши деньги мне не нужны, — заверила она. — Я готова подписать любой контракт. И нам вовсе не обязательно жить вместе, хотя я предпочла бы уехать с вами в Вирджинию на первое время. Что же до того, чем вам будет выгоден наш брак… — Она задумалась; это было самое слабое место ее плана. — Я сильная — хотя вам это ни к чему, у вас же есть слуги… Из меня может получиться хороший управляющий, я умею вести счета и вроде бы неплохо справляюсь с хозяйством на ферме. Я могла бы следить за вашим поместьем в Вирджинии, пока вы в Англии. И еще… у вас есть сын, верно? Я стану ему хорошей матерью.

На протяжении всей этой речи лорд Джон стоял как вкопанный. Когда Брианна замолчала, он подался назад, опираясь о каменную стену, и в безмолвной молитве возвел очи к небу.

— Боже милостивый! Чем я это заслужил! — Затем он опустил взгляд и уставился на Брианну. — Вы что, вконец с ума сошли?

— Вовсе нет. — Она всячески пыталась сохранить самообладание. — Это совершенно разумное предложение.

— Я слышал… — Грей покосился на выдающийся живот Брианны, — что некоторые женщины в положении бывают несколько возбудимы. Правда, боюсь, по личному опыту я судить не могу… Наверное, лучше послать за доктором Фентиманом?

Брианна выпрямилась во весь свой немаленький рост, уперлась рукой в стену и нависла над Греем.

— Нет, не лучше, — размеренно произнесла она. — Послушайте меня, лорд Джон. Я не сошла с ума. Я с вами не заигрываю. И мне правда не хотелось бы доставлять вам неприятности… но я это сделаю.

Холод окрасил его бледную кожу румянцем. На кончике длинного носа поблескивала капля. Утерев ее воротником плаща, лорд уставился на Брианну с непонятным выражением: что-то среднее между любопытством и ужасом. Что ж, хотя бы смеяться перестал…

Ей было, мягко говоря, не по себе, но отступать уже некуда.

— Если вы на мне не женитесь — я вас выдам.

— Что?

С его лица слетела обычная маска учтивости.

Пальцы Брианны, несмотря на шерстяные варежки, закоченели… как и все остальное тело, не считая дремлющего в утробе ребенка.

— Я знаю, чем вы занимались той ночью в рабских помещениях. Я всем расскажу: тетушке, мистеру Кэмпбеллу, шерифу… Напишу письма. — Застывшие губы отказывались двигаться. — Здешнему губернатору, в Вирджинию. П-педерастов здесь ставят к позорному столбу. Мистер Кэмпбелл мне рассказывал.

Брови Грея — такие светлые, что почти сливались по цвету с кожей — сошлись у переносицы. Брианна отчего-то вспомнила о Лиззи.

— Будьте так любезны, не нависайте надо мной.

Он взял ее за руку и с неожиданной для его роста силой потянул на себя. Брианна запоздало испугалась последствий, которыми мог обернуться ее шантаж.

Грей потащил Брианну прочь от дома. Уж не собирается ли он отвести ее к реке, подальше от чужих глаз, и утопить? Вряд ли, конечно… но на всякий случай Брианна уперлась ногами и повернула обратно к огороду.

Грей не стал упрямствовать и пошел вслед за ней, хоть им и пришлось идти против ледяного ветра. Он молчал, пока они не добрались до укромного уголка возле грядок с луком.

— Знаете, я почти готов принять ваше возмутительное предложение, — заявил он наконец. Уголок рта у него дергался: не то от раздражения, не то от смеха. — Ваша тетушка наверняка будет в восторге. Матушку, боюсь, наш брак не обрадует. Зато вы поймете, каково это — играть с огнем…

Глаза у него лихорадочно блестели. Уж не ошиблась ли она насчет его постельных предпочтений? Брианна отпрянула.

— О… Я не думала, что вы можете… ну, и с женщинами тоже.

— Я был женат, — не скрывая сарказма, напомнил он.

— Я предполагала, это был фиктивный брак. Поэтому-то я все и придумала, как только поняла, что вы… — Она нетерпеливо махнула рукой. — Так вам нравится делить постель и с женщинами тоже?

Грей выразительно поднял бровь.

— А что, это как-то отразится на ваших планах?

— Ну… Да. Отразится. Если бы я знала, ни за что бы не предложила.

— «Предложила», значит? — пробормотал он. — Посулив публичное осмеяние? И позорный столб?

Щеки Брианны пылали так сильно, что от лица, казалось, вот-вот повалит пар.

— Простите, — прошептала она. — Я бы все равно этого не сделала. Можете мне поверить — я бы никому и слова не сказала. Просто вы засмеялись, и я решила… А, ладно. Если вы захотите лечь со мной в постель, то я не смогу за вас выйти. Это будет неправильно.

Лорд Джон зажмурился и долго стоял неподвижно. Потом один голубой глаз приоткрылся и искоса взглянул на Брианну.

— Почему?

— Из-за Роджера.

Брианну взбесило, как плаксиво прозвучал ее голос, и еще больше — что по щекам сами собой потекли слезы.

— Черт! Будь оно все проклято. Не могу даже думать о нем! — Сердито смахнув слезы, она стиснула зубы. — Наверное, вы правы, это все из-за беременности. Я то и дело реву без всякой причины.

— Как по мне, причины у вас есть, и довольно веские, — иронично отозвался Грей.

Брианна глубоко вдохнула. Холодный воздух обжег грудь. Оставался последний козырь, настало время его выложить.

— Раз вам нравятся женщины… Я не стала бы возражать против любовниц… или любовников.

— Благодарю покорно, — отозвался он, однако Брианна, торопясь довести дело до конца, пропустила насмешку мимо ушей.

— Вдруг вы когда-нибудь захотите своего собственного ребенка. Было бы неправильно вам в этом препятствовать. Я, пожалуй, смогла бы его родить. — Брианна опустила взгляд. — Все говорят, я создана для деторождения. Мы бы могли… ну, пока я не забеременею. Включим это условие в брачный контракт. Мистер Кэмпбелл подготовит нужные бумаги.

Лорд Джон сосредоточенно потер виски, должно быть, страдая от невыносимой головной боли. Потом взял Брианну за руку.

— Давайте-ка сядем, дитя. И вы расскажете, какого черта творите…

Брианна набрала полную грудь воздуха.

— Я вам не дитя, — огрызнулась она.

Грей посмотрел на нее и, казалось, насчет чего-то передумал.

— Нет, конечно же, нет — помоги нам Господь! Но прежде чем вы доведете Ферхарда Кэмпбелла до апокалиптического удара, прошу — давайте сядем, и вы изложите мне все, что творится в вашей миленькой головке.

Он увлек Брианну за собой в крохотный садик, невидимый из окон особняка.

Тот был пуст. Мертвые стебли срезали, клумбы укрыли прошлогодней листвой. Только возле сухого фонтана виднелись признаки жизни — из черной земли упрямо лезли крохотные ярко-зеленые шипы крокуса.

Они