— Я этого не знал, — сказал Уилл, очень удивленный.

— Все духовные жены знают, — сказала Флора. — Я была одной из них, — добавила она.

— Правда? — сказала Робин.

— Да, — сказала Флора. — Это началось как “Любящее лекарство”, и ему это так понравилось, что он сделал меня духовной женой. Ему нравится… ему нравится, когда тебе это не нравится.

Мысли Робин тут же переключились на Дейрдре Доэрти, чопорную женщину, пожелавшую хранить верность мужу, последняя беременность которой, по ее словам, была результатом изнасилования Уэйсом.

— Мазу иногда присоединялась, — почти шепотом сказала Флора. — Она… Иногда помогала удерживать меня, или… Иногда ему нравилось смотреть, как она с тобой что-то делает…

— О Боже, — сказала Робин. — Флора… Мне так жаль.

Теперь Уилл выглядел одновременно испуганным и встревоженным. Дважды он открывал рот, чтобы заговорить, передумывал, а потом пробурчал:

— Как ты объяснишь то, что делает пророк на ферме Чепмена, если она не существует?

— Например что? — спросила Флора.

— Проявления.

— Ты имеешь в виду, например, в бассейне и в лесу?

— Я знаю, что они используют маленьких девочек, одетых как она, в лесу, я не дурак, — сказал Уилл. — Но это не значит, что они не становятся ею, когда делают это.

— Что ты имеешь в виду, Уилл? — спросила Пруденс.

— Ну, это похоже на транссубстанцию, не так ли? — сказал Уилл. Он мог бы снова вернуться на овощную грядку и читать Робин лекции по церковной доктрине. — Та облатка, которую дают в причастии, на самом деле не является телом Христа, но это так. То же самое. А та кукла, которую заставляют подниматься из бассейна при крещении, — это просто символ. Это не она, но это она.

— Это одна из Истин Высшего Уровня? — спросила Робин. — Что маленькие девочки, одетые как Дайю, и кукла без глаз — это Дайю?

— Не называй ее Дайю, — сердито сказал Уилл. — Это неуважительно. И нет, — добавил он, — я сам во всем разобрался.

Он, видимо, почувствовал, что ему нужно оправдываться, потому что сказал решительно:

— Слушай, я знаю, что все это полная чушь. Я видел лицемерие, то, что папа Джей может делать то, что никому другому не позволено — он может жениться. И он может оставить себе детей и внуков, потому что его род особенный, а все остальные должны принести Живую Жертву, и алкоголь в доме на ферме. Я знаю, что папа Джей — не мессия, и что на ферме творятся очень плохие вещи, но ты не можешь сказать, что у них что-то не так, потому что ты это видела, — сказал он Флоре, — и ты тоже видела! — добавил он Робин. Мир духов реален!

Наступило короткое молчание, которое нарушила Пруденс.

— Как ты думаешь, Уилл, почему никто в церкви никогда не признается, что по ночам они переодевают маленьких девочек и используют манекены для того, чтобы они поднимались из бассейна для крещения? Потому что многие люди верят, что они буквально видят нечто сверхъестественное, не так ли?

— Некоторые из них могут, — защищался Уилл, — но не все. В любом случае, Утонувший Пророк возвращается на самом деле. Она материализуется из воздуха!

— Но если все остальное — обман… — предположила Флора.

— Все равно из этого не следует… Да, конечно, иногда они просто показывают нам изображения пророка, но иногда она действительно приходит… Это как в церквях на стене висит модель Иисуса. Никто не притворяется, что это буквально он. Но когда Утонувший Пророк появляется в виде духа, передвигается и все такое — другого объяснения этому нет. Нет никакого проектора, и она не марионетка — это она, это действительно она.

— Ты говоришь о том, когда она проявляется как призрак в подвальной комнате? — спросила Робин.

— Не только в подвале, — сказал Уилл. — Она делает это и в храме.

— Всегда ли зрители сидят в темноте, когда это происходит? — спросила Робин. А иногда перед ее появлением заставляют убираться из комнаты? Нас заставили покинуть подвал на некоторое время, прежде чем мы увидели ее проявление. А зрители всегда находятся перед ней, когда она проявляется, а не сидят вокруг сцены?

— Да, так было всегда, — сказала Флора, когда Уилл не ответил. — А что?

— Потому что я могу объяснить, как они это делают, — сказала Робин. — Один человек, с которым я работаю, предположил, что это может быть старая иллюзия под названием “призрак Пеппера”. Я посмотрела. Нужен стеклянный экран, расположенный под углом к зрителям, и скрытая боковая комната. Затем фигура в боковой комнате слегка освещается, свет на сцене гаснет, и зрители видят отражение предполагаемого призрака в стекле, оно прозрачное и выглядит так, как будто он находится на сцене.

После этих слов наступила тишина. Затем, ошеломив всех присутствующих, Флора громко сказала:

— Боже мой!

Остальные трое посмотрели на нее. Флора смотрела на Робин сквозь волосы с благоговением.

— Вот как. Вот как они это делают. О мой Бог.

Флора начала смеяться.

— Я не могу в это поверить! — сказала она, задыхаясь. — Я никогда не могла понять, в чем дело, это всегда вызывало у меня сомнения… Отражение в стекле — вот оно, это имеет смысл! Они делали это только там, где была боковая комната. А если мы были в храме, то все должны были сидеть лицом к сцене.

— Я думаю, — сказала Робин, — что храм на ферме Чепмена был спроектирован как театр. Этот верхний балкон, на котором никогда не сидят члены клуба, эти углубления… Я думаю, он был построен так, чтобы создавать масштабные иллюзии.

— Нельзя быть уверенным в этом, — сказал Уилл, который теперь выглядел очень обеспокоенным.

— Утонувший пророк не существует, — сказала Флора Уиллу. — Не существует.

— Если бы ты искренне верила в это, — сказал Уилл с прежним гневом, — если бы ты искренне верила в это, ты бы открыла Божественные Тайны.

— Ты имеешь в виду Луг Дракона? Живая Жертва? Любящее лекарство?

Уилл нервно посмотрел в сторону окна, словно ожидая, что там будет парить безглазая Дайю.

— Если я расскажу о них сейчас и не умру, ты поверишь, что она не настоящая?