постарается, чтобы за время его полномочий решение народа было выполнено до конца. Но ему не суждено было исполнить обещанное, поскольку смертный час его был уже недалек.

XVI. После роспуска собрания поздним вечером все начали стекаться в назначенные места, внося в списки командиров свои имена и принося воинскую присягу. Они занимались этим в течение дня и всей последующей ночи, а на следующий день консулы стали назначать центурионов и ставить их под священные знамена. В это время народ с полей продолжал прибывать в город. 2. Когда все было быстро подготовлено, консулы, распределив войска, поделили между собой полномочия. Клавдию жребий вручил охрану городских стен, чтобы никакое войско извне не пришло на помощь находящимся внутри неприятелям, поскольку всех охватило предчувствие очень сильного политического потрясения и страх, как бы враги не напали на них сразу все вместе. Валерию же воля божества отвела осаду крепости. 3. И на прочие укрепленные места, какие были внутри города, были назначены командиры, а другие заняли пути, ведущие на Капитолий, чтобы воспрепятствовать переходу на сторону врага рабов и бедноты. А этого римляне боялись более всего. Помощь союзников не подоспела к ним вовремя, кроме отряда из Тускула[1050], жители которого в первую ночь услышали о происходящем и снарядились в поход. Предводительствовал ими Луций Мамилий, человек деятельный, облеченный на тот момент высшей властью в своем городе. И одни только тускуланцы разделили с Валерием опасность и вместе с ним взяли крепость, выказав при этом все свое рвение и благосклонность к римлянам. 4. Приступ крепости начался со всех сторон. Одни прилаживали к пращам сосуды с зажженным асфальтом и смолой и метали их с крыш ближайших домов на холм, другие собирали охапки сухого хвороста, нагромождали под обрывами скалы высокие кучи и поджигали, вручая пламя несущемуся ветру. А самые смелые, построившись по центуриям, плотным строем начали подниматься наверх по искусственно проложенным дорогам. 5. Однако они не извлекали никакого преимущества из своего численного перевеса над врагами, поскольку им приходилось двигаться вверх по узкой тропке, заваленной летящими сверху камнями. При таком положении дел незначительный по численности отряд неминуемо должен был сравняться в силе с большим. Не было римлянам пользы и от их мужественной стойкости, которую они приобрели в многочисленных войнах, поскольку им пришлось подниматься на крутые высоты. Ведь им приходилось выказывать отвагу и твердость духа, не сойдясь с врагом в рукопашной битве, а издали метать копья. 6. Удары копий, брошенных снизу вверх, даже если и попадали в цель, оказывались медленными и слабыми, что и было естественно, напротив, удары направленные сверху, были быстрыми и сильными, поскольку броски усиливала собственная тяжесть метательных орудий. Однако натиск осаждавших на укрепления не ослабевал. Претерпевая все трудности, они ни днем, ни ночью не прекращали своего наступления. Наконец, на третий день, когда у осажденных кончились дротики и истощились телесные силы, римляне взяли крепость. 7. В этом сражении они потеряли много храбрых мужей и в том числе консула, оказавшегося, по общему мнению, самым храбрым. Тот, получив множество ран, не покидал поля боя до тех пор, покуда брошенный сверху огромный камень не отнял у него, взбиравшегося на укрепления, разом и победу, и жизнь. Во время взятия укреплений Гердоний, отличавшийся силой и мастерски владевший оружием, усеяв пространство вокруг себя телами врагов, погиб под ударами дротиков, а из захвативших вместе с ним крепость лишь немногие были взяты в плен живыми. Большая часть его сторонников закололись сами или бросились вниз со скалы.

XVII. Так завершилась война с разбойниками. После этого плебейские трибуны вновь стали раздувать политическую смуту, требуя от оставшегося в живых консула выполнить обещания погибшего в сражении Валерия и внести плебейский закон. Но Клавдий тянул время, то совершая очищение города, то устраивая благодарственные жертвоприношения богам, то развлекая народ игрищами и зрелищами. 2. Когда же у него были израсходованы все отговорки, он заявил, что необходимо избрать на место погибшего консула другого. Ведь действия, производимые им одним, не будут-де иметь законной силы, а решения обоих консулов, наоборот, станут законными и правомочными. Отделавшись от них под этим предлогом, он назначил день консульских выборов, в который собирался назначить своего коллегу. Тем временем первенствующие в сенате на закрытом совещании договорились между собой, кому они передадут власть. 3. Когда настало время консульских выборов и глашатай вызвал граждан первого имущественного разряда[1051], пришедшие в назначенное место восемнадцать центурий всадников и восемьдесят центурий пеших избирают из числа наиболее почтенных граждан консулом Луция Квинция Цинцинната. Сына его Цезона Квинция плебейские трибуны, обвинив в уголовном преступлении, вынудили покинуть город. И уже ни один из имущественных разрядов не был более приглашен к голосованию, поскольку проголосовавших центурий было на три больше оставшихся. Народ разошелся, считая для себя тяжким несчастьем то обстоятельство, что человек, питающий ненависть к плебеям, будет облечен консульской властью. Сенат же отправил посыльных, чтобы доставить консула в сенат. 4. Как раз в то время Квинций обрабатывал поле для посева, сам идя за пашущими новь быками. Он был без хитона[1052], в набедренной повязке и в войлочной шапке на голове. Увидев множество людей, идущих к нему на поле, он остановил свой плуг и долгое время недоумевал, кто они такие и о чем пришли просить его. Затем, когда к нему подбежал кто-то и посоветовал привести себя в порядок, он зайдя в свою хижину и одевшись, вышел навстречу прибывшим. 5. Те приветствовали его, но не по имени, а назвав консулом. Они облачили его в пурпурную одежду и поставили вокруг него секиры и прочие знаки его власти и стали просить его последовать за ними в город. И тот, помолчав немного и прослезившись, сказал: «Незасеянным останется у меня в этот год участок и, похоже, у нас не будет, чем себя прокормить». Затем, поцеловав жену и наказав ей позаботиться о домашних делах, он отправился в город. Я решился рассказать об этом только для того, чтобы всем стало ясно, что за люди стояли тогда во главе римского государства, сколь были они непритязательны и благоразумны, не тяготились честной бедностью и не стремились к царским почестям, но напротив, отказывались, когда им их давали. Ведь тогда станет ясно, что нынешние нисколько на них не похожи[1053]. Напротив, они ведут совершенно другой образ жизни, за очень малым исключением. Именно благодаря этим немногим еще сохраняется достоинство этого государства и подобие тем великим мужам. Но об этом