дня у меня как пелена с глаз спала… я ведь Дина и не любила никогда! Увидела какой он… и его прикосновения ко мне какими-то отвратительными сразу стали… не знаю в чем дело.

- А вот я, кажется, знаю… - бормочу я. Конечно же, Панацея, после того, как кто-то посмел вмешаться в тело ее сестры – приняла меры, чтобы никто уже не смог. Ни я со своими червячками, ни Дин Стэнсфилд со своими лучами оргазма и радости. А что из себя представляет Дин без этих лучей? Просто подросток, таких вокруг пруд пруди. Нет, определенно, он у меня в долгу, нужно его Бакуде показать, пусть на основе его способностей Бомбу Божественного Оргазма и Бесконечной Дружбы сделает. Буду Губителей любить, вот прям до смерти… Симург ничего такая… пусть и большая. Но если с Феньей и Меньей вместе, они вырастут до ее размеров, и такая картинка для «Плэйбой» получится, что закачаешься.

- И она совсем другая стала… словно бы… не знаю. Как чужая. Но она же мне сестра! – Виктория протянула ко мне руку, открыв ладонь и сделав нетерпеливое движение пальцами. Я раздираю картон упаковки и вкладываю ей в руку новую банку с пивом. Про себя думаю, что Эми – не сдержалась. Да ее сила не работает с мозгами тонко, выдавая внушения, но вот вложить в сестру плотское желание к конкретному объекту – она может. Что и сделала. Не учла правда одного фактора – Виктория Даллон, Славная Девочка – героиня. Всю свою жизнь она свои собственные чувства отрицала и всегда делала то, что прилично, то, что нужно, то, что подобает. И даже если Панацея сделала так, что теперь Вики изнывает от желания сорвать с Эми одежды и изнасиловать – это бесполезно. Испытывать желания и поддаваться им – разные вещи. Виктория и Эми – гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей.

Бесполезная трата времени, энергии, ресурсов и чувств. Вики никогда не поддастся соблазну, она – героиня. А Эми – ее сестра. Вот и все. Даже если Вики будет страдать – она просто продолжит страдать, если нужно – до конца своей жизни. И это очень и очень печально.

- Эми нравились девушки. – говорю я вслух, просто чтобы что-нибудь сказать.

- Ну и что! – вскидывается Виктория: - ну и что! Она все равно хорошая! Она – молодец! Это ты – злодейка! Заняла ее тело и … ик!

- Что? Не слышу вас, девушка… - делаю еще глоток из банки и болтаю ногами над бездной.

- Моя сестра – лучшая, даже если она убийца и извращенка. – твердо говорит Виктория и я вдруг чувствую, как у меня в голове – просыпается Эми! Она просто наблюдает, она не вмешивается, не пытается перехватить управление – просто смотрит.

- То есть ты способна простить ей даже то, что она убийца и извращенка? – переспрашиваю я.

- Она не убийца! Ну то есть тебя она убила, но ты же живая! Значит не убийца! – заявляет мне Виктория и тычет меня пальцем в грудь: - тебя вообще убить можно, а? Где у тебя иголка, кнопка… ик!

- Отстань, щекотно. – говорю я, отодвигая от себя Викторию, которая принялась шарить у меня по бокам, будто в поисках чего-то.

- Должна быть у тебя кнопка, ик! Чертова имба. Губителя прогнала. СКП говорит, что Зион, но я то знаю, что Зиона не было. Ты и твоя бомбистка! Ик! У нее, кстати, задница зачетная… - со знанием дела говорит Вики и выпивает залпом половину банки.

- Я, наверное, домой сама пойду. – говорю я и отодвигаюсь от нее: - а то ты пьяная будешь лететь и в столб какой впишешься. Тебе ничего, а у меня голова вдребезги, потом чинить.

- Ты забыла? Заабыыылааа? – палец Виктории появляется у меня перед глазами, она описывает им многозначительные восьмерки: - мне некуда идти. Теперь… ик! Куда ты – туда и я. Постелишь мне на диване? У вас же есть гостиная? Или ты с этой блондинистой сукой живешь? Терпеть не могу Сплетницу… ик!

- Кто ж ее любит. – вздыхаю я: - имей в виду, я тоже слегка пьяная. Это тело алкоголь не умеет перерабатывать, а еще одну аптечку тратить на пьянку … слишком расточительно. Я на утро приберегу.

- Такова жизнь, Тейлор-Эми. – говорит Виктория, допивает банку, комкает ее в руке до состояния небольшого алюминиевого шарика и с размаху запускает в небо. Огненная дуга прочерчивает ночной небосвод. Я смотрю на дугу и думаю, что в первый раз вижу метеорит, который запустили снизу. Все-таки дури в Славе немеряно.

- Хм. – хмыкаю я, глядя на то, как она с сожалением смотрит на пустую упаковку.

- Чего хмыкаешь? – поворачивает она голову ко мне: - у нас выпивка кончилась. Полетели, найдем где. Ик! Если что – я витрину сломаю, а ты деньги оставишь.