— Мама? — очнулся мой парень, все еще неверящими глазами смотря на Ольгу.

— Да, — я чуть не заскрипела зубами от ее ответа. Он что, ей совсем не важен, если режет его практически по живому?

— Не совсем, кот, — поспешила я продолжить за нее, пока она со своими материнскими чувствами не свела его с ума. — Обещаю, я все расскажу.

А вы идите, сделайте то, зачем пришли, — довольно резко я отправила Ольгу подальше от нас.

К нам подошли ошарашенные друзья, и Тау тихо спросил:

— Это те, о ком я думаю?

— Да, — похоже из нас пятерых более всех адекватна была именно я, значит и на глупые вопросы отвечать придётся мне.

— Мама, — повторил Риз, и я уж испугалась, что то его заклинило, но, слава богу, обошлось.

— Ру, но этого же не может быть, — словно требуя поддержки от меня, обратился он.

Вот как, как ему это то рассказать, с чего начать? Ума не приложу. Благо выручил Даркин:

— Ты еще думаешь, что чего-то в этом мире не может быть?

Даркин не стал ждать ответа и отправился прямиком в сторону Элис, как по веревочке.

Я уже не знаю, что думать, — ответил Риз, почти полностью придя в себя.

И на мой взгляд, довольно предубежденный, хватит с него сегодня сюрпризов. По крайней мере таких. Но разве меня кто-то послушает…

Риз

Мама? Нет, не верю. Я же был там, в той самой палате, смотрел на ее похудевшее болезненное лицо, слышал последние слова, тихие, почти неслышные, настойчиво требующие жить дальше счастливо, даже без нее. Помню, как аппарат, поддерживающий ее жизнь, резко запищал, сообщив, что я остался один в том еще мире. Никому такого не пожелаю.

Стоя в окружении своих друзей и не отводя глаз от этой женщины, я тихо спросил:

— Ру, что это?

Судя по ее виду, ее действиям, ее словам, она знала куда как больше, чем мне казалось. Сюрприз? Да. Неприятный? Не знаю пока, но разберусь.

Я сама еще не совсем все понимаю, — ответила Ру, и, зная, что этот ответ меня точно не устроит, продолжила: — Похоже, это тоже устроил твой папа. Я не знала твою маму, но все, что она делала, было для того, чтобы тебя защитить. По крайней мере она так говорила. Правда, я не уверена.

Особо понятнее мне точно не стало, но хоть какой-то ответ я получил. То, что это моя настоящая мама, я не поверил сразу. Иначе можно сразу в психушку. А вот в то, что мой родитель мог устроить нечто подобное, вполне. Мой личный список претензий к нему взлетел до небес.

А ты…? — я толком не смог сформулировать свой вопрос, но она и так все поняла.

— Не знаю, может потому, что со мной проще договориться, чем с тобой?

— Да ладно, — возмутился я было, — я вполне способен выслушать самые бредовые истории.

Рядом раздался презрительный хмык гнома.

— Ладно, ладно, ну не поверил бы, но выслушал, — пошел я на попятную.

— Угу, — кивнул Тау головой, поглаживая свою бороду, — а потом бы побежал проверять, да не раз и не два, а раз десять. Наворотил бы делов, и все равно бы не поверил до конца в то, что услышал и увидел.

Народ, а что они вообще делают? — отвлек нас от обсуждения моих "достоинств" Леха.

Похоже, то, что нам потом доставит кучу проблем, — гном погладил висевший на поясе молот. — Может, уберемся отсюда по тихому?

Последнее его предложение было на редкость правильным, но увы, неосуществимым.

Даже не из-за того, что я должен был понять, что происходит. Это я могу перетерпеть. Слишком уж много противоречащих теорий происходящего мы получили за последнее время.

А вот то, что Дар там, причем явно не в роли статиста, меня изрядно напрягло. И не меня одного, судя по тому, как моя рука ощутимо хрустнула, когда Ру ее сжала своей. Я не против, что она стала столь сильной, даже гордость некая присутствует, но вот хорошо бы, членовредительства все заканчивались. Особенно моего.

— Ребятишки, — как всегда неожиданно с нами появился отец Ру, — одна просьба. Не вылезайте во все это.

Хм, не уверен, что могу это обещать, — довольно резко ответил я. Может и зря, но если выбирать Дар или конфронтация с ним, то и выбирать-то не из чего.

— Знал бы я, что будет дальше, наверное, сказал бы тоже самое, но помягче. А так меня словно пушинку развернули, схватили за грудки и приподняли.

— Максим! Просто сделай, как я прошу, — эк, я своими словами взбесил его. От легендарной невозмутимости этого человека не осталось и следа.

Хм, может согласиться? А дальше уж будет видно, следовать ли его просьбе или нет. Да совру, но первый раз, что ли? Но этого не понадобилось. С двух сторон к нему подошли Тау и Ру и с легкостью отцепили его от меня.

А наш маг предусмотрительно отошел на пару шагов, активировав неслабые такие заклинания.

— Алексеич, остынь, — попытался остудить пыл главы СБ Тау.

— Папа, — с угрозой в голосе произнесла Ру, — мы сами решим, как нам поступить.

И, похоже, именно тон дочери, раньше никогда так с ним не разговаривающей, заставил этот «танк» пойти на попятную. Но он бы не был собой, если бы не оставил последнее слово за собой:

— Это все твое влияние, — уже спокойно, но с обидой произнес он.

— Пап… — снова встряла Ру.

— Не папкай, дома поговорим, — и, похоже, Ру это немного напугало. Похоже, ей еще не приходилось с ним вступать в контру.

И все же я прошу, не мешайте, с вашим парнем ничего плохого не случится, обещаю, — это уже было похоже на нормальную просьбу.

Я снова превратился весь во внимание, нервно поглаживая древко копья.

Над телом павшего бога наклонился Даркин. Наш некромант осмотрел тело, чему-то сам себе кивнул и принялся рисовать на песке что-то похожее на пентаграмму. Только лучей там было куда как напорядок больше.

Управился наш профессор мертвячьих дел очень быстро. Поднялся, кивнул и что-то сказал подошедшей Элис. Та ответила и, поцеловав Ивана, отошла к Ашии и, кхм, маме. Сложно мне бы было воспринимать ее в таком ракурсе.

Дар немного постоял над телом, взмахнул руками и преобразился. Его серые одежды превратились в рваный устрашающий балахон. На лицо легла костяная маска, а в руках появилось излюбленная им в его некромантских дела коса. Вот только в довесок к обычному (на самом деле не