ее паруса, и быстроходная шхуна мчалась на юг. Всего за три дня она прошла четыреста миль от Минтарна до самой удаленной юго-восточной точки великих островов Муншэй, и Дюдермонт повернул корабль на запад, в открытое море, пройдя у южного побережья островов.

— Мы будем идти два дня в виду островов Муншэй, — сообщил Дюдермонт команде.

— Вы направляетесь в Корвэлл? — быстро прервал его Данкин Высокая Мачта, который, казалось, не переставал задавать вопросы. — Думаю, что хотел бы высадиться на Корвэлле. Прекрасный город во всех отношениях.

Эффектность принятой этим коротышкой высокомерной позы значительно уменьшилась, когда он начал дергать себя за ухо, выдавая этими нервными движениями владевшее им беспокойство.

Дюдермонт проигнорировал надоедливого человечка.

— Если ветер сохранится, завтра утром мы пройдем мимо места, именуемого Драконьей Головой, — пояснил он. — Затем мы пересечем широкую гавань и высадимся в деревне Вингейт, чтобы в последний раз пополнить запасы продовольствия. Ну а потом — в открытое море, дней двадцать пути или вдвое больше, если не будет ветра.

Бывалая команда поняла, что их ждет трудное путешествие, но все как один закивали в знак согласия, ни слова протеста — за одним исключением.

— Вингейт? — запротестовал Данкин. — Но мне понадобится целый месяц, чтобы выбраться оттуда!

— А кто сказал, что ты покидаешь нас? — спросил его Дюдермонт. — Тебя высадят там, где мы выберем… после того как вернемся.

Это заставило Данкина замолчать или, по крайней мере, изменило ход его мыслей, но прежде, чем капитан успел сделать три шага в сторону, Данкин снова заговорил:

— Ты имеешь в виду: если вы вернетесь! Ты ведь провел у Побережья Мечей всю свою вонючую жизнь, Дюдермонт, и знаешь об этих слухах!

Капитан медленно, но угрожающе повернулся лицом к коротышке. Оба они слышали тот ропот, который породили слова Данкина, волны шепота, прокатившиеся по палубе.

Не глядя на Дюдермонта, Данкин осмотрелся вокруг, и кривая усмешка на его физиономии стала еще шире, когда он заметил, что команда явно занервничала.

— Скажи им, — нагло уставился он на капитана.

Дюдермонт и глазом не моргнул.

— Ты ведь не поведешь их на легендарный остров, не рассказав им всех легенд? — коварно спросил Данкин.

— Этот человек любит строить козни, — прошептала Кэтти-бри Дзирту.

— И нарываться, на неприятности, — шепнул Дзирт в ответ.

Дюдермонт выдержал долгую паузу, пристально глядя на Данкина. Суровый взгляд капитана постепенно согнал с лица коротышки его дурацкую ухмылку. Затем Дюдермонт посмотрел на Дзирта — как всегда, когда ему была нужна поддержка, — и на Кэтти-бри, никто из них, казалось, не принял всерьез зловещих слов Данкина. Их уверенность приободрила его, и капитан повернулся к Гарклу, который, как обычно, казался рассеянным, будто вообще не слышал этого разговора. Остальные члены экипажа, по крайней мере те, кто находился неподалеку от штурвала, слышали, и это отразилось на их поведении.

— Так скажи, — резко спросил Робийярд, — что это за великая тайна Каэрвича?

— Ах, капитан Дюдермонт! — вымолвил Данкин сочувственным тоном.

— Каэрвич, — спокойно начал Дюдермонт, — может оказаться всего лишь легендой. Немногие утверждают, что побывали там, ибо это очень, очень далеко от населенных земель.

— Это мы уже знаем, — заметил Робийярд. — Но если остров не более чем легенда и мы просто поплаваем по пустынным водам, пока не придет пора вернуться, что здесь плохого для «Морской феи»? На что намекает этот ничтожный червь?

Дюдермонт бросил на Данкина тяжелый взгляд, испытывая сильное желание придушить его на месте.

— Некоторые из тех, кто побывал там, — начал капитан, тщательно подбирая слова, — говорят, что были свидетелями необычных видений.

— Там водятся привидения! — драматично прервал его Данкин. — Каэрвич — остров, населенный привидениями, — громогласно заявил он, прыжками перемещаясь по палубе и дико вглядываясь в лицо каждому из находившихся поблизости моряков. — Там — корабли-призраки и ведьмы! — вопил он.

— Довольно, — прервал его Дзирт.

— Заткнись! — посоветовала коротышке Кэтти-бри.

Данкин умолк, но при этом посмотрел на девушку с видом явного превосходства, полагая, что сегодня выиграл он.

— Все это слухи, — громко сказал Дюдермонт. — Слухи, о которых я собирался рассказать вам, когда мы доберемся до Вингейта, но не раньше. — Капитан сделал паузу и обвел глазами свою команду. Этим взглядом он просил дружбы и верности, просил поддержки людей, которые были рядом с ним столь долго. — Я бы рассказал вам, — настаивал он, и все, кто был на борту, за исключением, может быть, Данкина, поверили ему.

— Это плавание не ради Глубоководья и не против пиратов, — продолжал Дюдермонт. — Это для меня лично, я должен осуществить его из-за того происшествия на Док-стрит. Быть может, «Морская фея» плывет навстречу бедам, быть может — ответам, но я должен идти вперед, каков бы ни был исход. Я не стану заставлять никого из вас идти со мной. Вы брались преследовать пиратов, и в этом отношении вы были самой лучшей командой, о которой только может мечтать любой капитан.

Вновь последовала пауза, долгая пауза, во время которой капитан поочередно встретился взглядом с каждым членом экипажа, последними оказались Кэтти-бри и Дзирт.

— Любой из вас, кто не желает идти к Каэрвичу, может высадиться в Вингейте, — предложил Дюдермонт. Это было из ряда вон выходящим предложением, которое поразило команду. — Вам заплатят за то время, что вы провели на борту «Морской феи», плюс премиальные — от меня лично. Когда мы вернемся…

— Если вы вернетесь, — ехидно вставил Данкин, но Дюдермонт проигнорировал его замечание.

— Когда мы вернемся, — повторил капитан еще более твердо, — мы заберем вас. Не будет никаких вопросов в отношении вашей преданности, никаких наказаний для тех, кто не пойдет к Каэрвичу.

— Послушать, так каждый остров населен привидениями, — фыркнул Робийярд. — Если бы моряки верили каждому слуху, что передается шепотком, они вообще не осмелились бы плавать вдоль Побережья Мечей. Морские чудовища неподалеку от Глубоководья! Свернувшиеся кольцами змеи Руатима! Пираты Нилантера!

— А нилантерцы-то как раз существуют! — вставил один из моряков, и все как один весело засмеялись.

— Точно, — ответил Робийярд. — Некоторые слухи могут оказаться верными.

— А если Каэрвич на самом деле населен привидениями? — спросил другой моряк.

— Тогда мы причалим к берегу утром, — ответил Вэйлан, перегнувшись через поручни палубы юта, — и покинем остров после полудня.

— А ночь оставим призракам! — закончил один из моряков под общий смех.

Дюдермонт испытывал чувство благодарности ко всем этим людям, особенно к Робийярду, от которого капитан никогда не ожидал такой поддержки. Когда вслед за этим провели перекличку экипажа, ни один человек не выразил желания сойти с корабля в Вингейте.

Данкин взирал на происходящее с возрастающим изумлением. Он попытался было красочно расписать ужасы Каэрвича, но его просто высмеяли.

Ни Дзирт,