Целый день я наводила порядок в доме, который Бесс запустила донельзя за эти несколько недель. Манфреду я живо объяснила, в чем дело, да отправила Бесс драить сковородки – там хоть ничего нельзя было испортить!

Скажу честно, в Норвуде прибраться было проще, чем в знакомом от крыши до подвалов доме!

Анна с Дианой не отходили от меня, а Летти почему-то дичилась, но я решила, что она придет ко мне посплетничать вечером, как это всегда бывало, и не обратила внимания на ее поведение.

– Что это за дом, Триша? – шепотом спросила Анна, подавая мне счета. – Как тебе в нем живется?

– Дом прекрасный, слуги хорошие, но только пыли до потолка, а хозяин нерадив, – ответила я, просматривая бумаги. – Ты молодец! Справляешься не хуже меня…

– Ну что ты… – Она подняла на меня взгляд. – Триша, а отец ведь сказал тебе о сговоре?

Я кивнула, а она продолжила:

– Знаю, отец не хочет отдавать меня за Майгеля, он считает его сумасбродным путешественником, у которого лишь ветер в голове, но я… Я все равно его дождусь! Пускай себе путешествует, я уж позабочусь о том, чтобы его никто не обманул… спасибо твоей науке!

– Он так хорош? – улыбнулась я.

– Он вовсе не хорош! – фыркнула Анна. – Вечно небрит, скверно одет, думать может только о неведомых странах и заморских диковинах…

– Ему нужен якорь? – прямо спросила я.

– Я так полагала, пока не познакомилась с ним поближе, – ответила племянница и посмотрела мне в глаза. – Думала о надежном якоре, который удержит его возле берега… А потом поняла – ему нужен не якорь, а парус, Триша! Такой парус, с которым его корабль птицей полетит через Великое море к неведомым землям, к чужим берегам, где водятся дивные дива! И этим парусом буду я, – закончила она неожиданно сухо и собрала бумаги. – Иначе он никогда не накопит средств на экспедицию. Его лоточник на улице обмануть может, не то что дельцы!..

– Я думаю, этому можно будет помочь, – улыбнулась я.

Грегори сказал, что деньги, которые Манфред вложил в свои предприятия, вряд ли принесут моему брату вред. А что он скажет о деньгах, вложенных в мечту? Мне не терпелось спросить об этом!

– Младший Данн взялся за ум, – сказала мне Диана, когда я проверяла кладовые. – Да только теперь я раздумала идти за него замуж.

– А Манфред знает? – спросила я.

– Он считает это блажью, – ответила вторая племянница. – Но я не пойду за Густава, пусть даже была влюблена в него. Я не буду счастлива с ним, я это чувствую, Триша…

– Вас всех будто подменили! – сказала я и прижала Диану к стене. – А ну говори, ты влюбилась в кого-то?

– Нет, – пресерьезно ответила она. – Но я намерена выйти за господина Лейена. Ты знаешь, он делал мне предложение трижды, как и Густав.

– И ты трижды отвергала его без моего участия, – напомнила я. – Диана, он ведь старше тебя на два десятка лет!

– Это не важно, – ответила она и поправила льняные косы. – Просто, Триша, он меня любит, иначе не стал бы свататься из года в год, точно зная, что получит отказ. Отец не так богат, чтобы Матиас рассчитывал взять за мной богатое приданое, тем более у меня еще две сестры на выданье! Да и зачем ему это, если он сам богаче отца во много раз?

– Быть может, это видимость?

– Конечно, а его корабли, торговые дома – тоже видимость? И нет, Триша, ты же сама научила нас, как узнать, не дутые ли это предприятия, – не дала мне раскрыть рот Диана. – С такими доходами Матиас мог бы купить себе принцессу, а ему нужна я! У отца нет ничего такого, чего Матиас мог бы заполучить куда более простым способом, а значит…

– А как же Густав? – негромко спросила я. – Он столького добился…

– Но он добился этого не потому, что мог и хотел, а лишь ради возможности посвататься ко мне, – резонно ответила племянница. – Когда он меня получит, то так же легко бросит на ветер все, чего добился! Либо же мне придется заниматься его делами, а я не хочу быть управляющей, это Анне нравится возиться с бумагами… А еще, – добавила она, – Матиас желает участвовать в предприятии Майгеля! Пусть только деньгами, но одно то, что он согласен на это, говорит о многом… Либо он чувствует серьезную выгоду, либо просто хочет угодить мне. И то и другое меня вполне устраивает! – закончила она.

«Ну вот, – грустно подумала я, – оказывается, я вовсе не знаю девочек, которые росли под моим присмотром!»

– Ты расстроилась? – спросила Диана, с тревогой глядя на меня.

– Нет, просто подумала о том, насколько испортили вас те истории, что читала нам вслух Летти, – усмехнулась я.

– Они нас отрезвили, – сказала она. – В самом деле, Триша, я мечтала выйти за Густава! Только оказалось, что его никогда нет рядом, когда он нужен.

– А Матиас? Ты же считала, что он скучнее таблицы умножения!

– Кроме таблицы умножения, он знает много интересного, – озорно улыбнулась Диана, и я поняла, что она успела уже где-то уединиться с господином Лейеном…

Где-то! Уж такой человек найдет повод и место для встречи!

– Нет-нет, он ничего мне не сделал, – явно прочла она мои мысли и добавила: – Хотя я не возражала бы. И, Триша, Матиас, пусть и не так хорош собой, как Густав, зато умен. И с ним не заскучаешь, он только с виду сухарь сухарем! А еще он не пропадет на несколько лет из дому…

– Вы с Анной так похожи, – сказала я. – Тебе хочется, чтобы муж был дома, а как же она позволит своему Майгелю уплыть от нее за сто морей? Она ведь не увидит его много лет.

– А кто сказал, что она не отправится с ним? – спросила Диана с улыбкой. – Плохо же ты нас знаешь!

– В самом деле плохо, – признала я, сглотнув ком в горле.

Вот и выросли мои девочки, мне больше не было места рядом с ними… Оставалось только, как выразился Манфред, вековать оставшийся век бок о бок с ним, старым вдовцом. Или…

– Если бы ты нас не выучила, мы бы отродясь не поняли, что не в одной красоте и деньгах счастье, – сказала вдруг Диана. – Они, конечно, не лишни, но, помнишь, наша старая нянька говорила – «не по хорошему мил, а по милу хорош»?

– Конечно, помню, – улыбнулась я и обняла ее. – Почему же вы мне прежде ничего не говорили?

– Ты научила нас самим отвечать за свои