Прежде всего начали тренировки по дозаправке в полете, осуществляемые воздушными заправщиками, которые сопровождали флот. Как только корабли миновали Мидуэй, в воздух поднялись четыре истребителя, составляющие прикрытие, хотя и без обычной поддержки со стороны самолетов раннего радиолокационного обнаружения, которые издавали массу электронных шумов, в то время как главной задачей боевой группы было оставаться незамеченной, хотя в случае с «Джонни Ребом» речь шла о том, чтобы сделать невидимым корабль размером с небольшой остров.

Санчес находился в центре управления летными операциями. Его задача заключалась в том, чтобы превратить битву между двумя равными по силе противниками в сражение, где один будет намного сильнее другого. Сама мысль о честном сражении казалась чуждой не только ему, но и любому другому офицеру. Стоило только оглянуться по сторонам, чтобы понять причину. Он. знал своих людей и переживал за них. Что касается японских летчиков, самолеты которых располагались на островах Марианской гряды, их Санчес не знал, и это было для него главным. Вполне возможно, что и они тоже люди. Может быть, у них тоже есть жены, дети, дома, автомобили и все остальное, как и у парней, одетых в форму Военно-морского флота США, но для командира группы палубной авиации это не имело значения. Санчес никогда не станет поощрять или разрешать такие жестокости, встречающиеся только в кино, как напрасную трату боеприпасов для расстрела вражеских летчиков, спускающихся на парашютах, – в любом случае попасть в них из быстро летящего реактивного истребителя не так уж просто, – но он должен сбить их самолеты, а в эпоху ракет это почти всегда означало, что у пилота не будет возможности катапультироваться.

К счастью, в современном воздушном бою редко приходится видеть цель иначе, чем далекую точку, с которой перед пуском ракеты нужно совместить кружок радиолокационной системы наведения. Ввиду этого все становилось намного проще, а если из дымного облака разлетающихся обломков появлялся раскрывшийся парашют – ну что ж, какой смысл преследовать его, раз враг уже утратил способность угрожать американским истребителям.

– Кога исчез, – сказал им Кимура. Голос его был полон тревоги, а лицо побледнело.

– Арестован? – спросил Кларк.

– Не знаю. У вас мог оказаться наш осведомитель? Лицо Джона приняло угрожающее выражение.

– Вы знаете, как мы поступаем с предателями? – Наступило молчание. Все это знали. – Моя страна тоже заинтересована в его благополучии, приятель. Мы сейчас же займемся этим. А теперь идите.

Чавез посмотрел ему вслед и заговорил, лишь когда фигура японца исчезла вдали.

– Утечка информации?

– Возможно. Не исключено также, что те, кто руководят происходящими событиями, опасаются вмешательства лидеров оппозиции, полагая, что это может помешать им. – А теперь я превратился в политического аналитика, подумал Джон. Ничего особенного, аккредитованный журналист агентства"Интерфакс". – Как ты думаешь, Евгений, а не зайти ли нам в наше посольство?

* * *

Щеренко собирался отправиться на совещание, когда у дверей его кабинета появились двое. Подумать только, мелькнуло у него в голове, два агента ЦРУ входят в российское посольство для встречи с резидентом службы внешней разведки. Следующей мыслью было – а что их вынудило прийти сюда?

– Что-то случилось? – спросил он.

– Исчез Кога, – ответил Кларк.

Майор Щеренко сел и жестом пригласил гостей последовать его примеру. Ему не понадобилось напоминать им о необходимости закрыть дверь.

– Это могло произойти по ряду случайных причин, – продолжил Кларк, – но не исключена вероятность утечки информации.

– Не думаю, чтобы на это отважилось Следственное управление общественной безопасности – даже по прямому приказу Гото. Без веских доказательств его арест будет слишком походить на политическое преследование. Насколько хорошо вы знакомы с политической ситуацией в Японии?

– Проинформируйте нас, – попросил Кларк.

– Положение весьма запутанное, я имею в виду на правительственном уровне. Гото руководит правительством, но поступающая к нему информация становится достоянием всего лишь нескольких избранных министров. Его коалиция по-прежнему очень шаткая. Кога пользуется всеобщим уважением, он слишком популярен, чтобы решились открыто арестовать его. – По крайней мере так мне кажется, подумал Щеренко, но промолчал. Две недели назад он был уверен в этом, однако теперь его уверенность заметно поколебалась. Казалось, он сумел убедить американцев…

Кларк на мгновение задумался.

– Постарайтесь разыскать его, Борис Ильич. Он нужен и вам и нам, – предложил он.

– А вы не могли скомпрометировать Когу? – спросил русский разведчик.

– Нет, ни в коем случае. Мы посоветовали ему вести себя как обычно – и к тому же он принимает нас за русских. Я получил указание всего лишь прощупать его. Нельзя пытаться направлять действия такого человека – это слишком рискованно. А вдруг он ощутит прилив патриотизма и прикажет нам убираться? Когда имеешь дело с подобными людьми, лучше всего полагаться на их здравый смысл.

Щеренко снова подумал о том, что досье на этого человека, находящееся в Москве, правильно оценивает его возможности. У Кларка действительно отличная подготовка разведчика. Майор молча кивнул, ожидая, что еще скажет американец.

– Если у вас есть каналы в Следственном управлении общественной безопасности, нужно немедленно выяснить, арестовывали они его или нет, – закончил Кларк.

– А если он арестован? Кларк пожал плечами.

– Тогда вам придется принять решение, сможете ли вы освободить его. Только вы в силах это сделать. Мы ничем не можем вам помочь. Но если его захватил кто-то другой – ну что ж, в этом случае и мы, возможно, сумеем предпринять что-то.

– Мне нужно связаться с Москвой.

– Мы не сомневались в этом. Только не упускайте из виду то обстоятельство, что выпутаться из создавшейся ситуации политическими средствами легче всего с помощью Коги. И сообщите обо всем в Вашингтон.

– Немедленно займусь этим, – пообещал Щеренко. – Но у меня есть вопрос: вам что-нибудь известно о двух разбившихся вчера самолетах?

Кларк и Чавез стояли уже у двери. Ответил не оборачиваясь молодой американец:

– Ужасный несчастный случай, правда?

* * *

– Вы сумасшедший, – сказал Могатару Кога.

– Я патриот, – ответил Райзо Ямата. – Благодаря моим усилиям наша страна станет по-настоящему независимой. Я снова сделаю ее великой. – Взгляды двух мужчин, сидевших по разные стороны стола в пентхаузе Яматы, встретились. Телохранители промышленника стояли за дверью и не могли ничего слышать. Разговор шел один на один.

– Вы нарушили узы дружбы с главным союзником и наиболее важным торговым партнером, ввергли нашу страну в пучину экономических бедствий, из-за вас погибли люди. Вы подчинили себе правительство Японии и наших военных.