индийской мифологии и боги, и асуры стремятся заполучить напиток бессмертия сому, который даёт жизнь и громовержцу Индре, и его противнику Вритре. Там же мы находим самые яркие образы обожествлённых рек. Эго соотносит Индию со знаком Рака, что подтверждает и история. Даже особенно не охраняя ни свою страну, ни свою идеологию, но вбирая в себя весь конгломерат верований самых разных пластов и народов, непротивленческая Индия сохранила древнюю культуру и память о всех своих и многих чужих богах. Она создала синтетическую религию и философию и привлекла внимание мира к богатству и многообразным возможностям внутренней жизни души. Под светом души-Луны внутреннее органично становится внешним: и множество храмов и ашрамов, йогов и бродячих монахов украшают страну Рака, отражая все течения религии и все потоки мысли людей, ищущих пути к материнскому истоку жизни: напитку бессмертия соме, образ которого возводится к материнскому молоку.

Индийская мифология, в отличие от других языческих вер, сохранилась и живет до сих пор, как одна из мировых религий (индуизм) — благодаря своему гибкому лунному приспособлению к постоянно изменяющимся духовным ориентирам. Когда появляются более демократические течения (буддизм, джайнизм), брахманистский индуизм обновляется и из ритуально-пантеистического превращается в монотеистический в опоре на новый образ человека-творца Праджапати. Затем богочеловеческий — страдательный — элемент новых религий (который мы находим в исламе или христианстве) предстает в шиваизме и кришнаизме. Каждый раз вера индусов находит образы в глубинах национальных мифов, которые становятся актуальными, и тем сохраняет всю систему древней мифологии живой и многогранной, переливающеюся во времени как божественные воды Ганга или Инда. Но кому же и дано хранить прошлое, как ни знаку Рака?

Внимание к скрытым ценностям души, характерное для Рака, у индусов сформировало прекрасные образы подземных миров (Патала), которые у других народов редко предстают чем-либо, кроме ада. Это иллюстрирует родственность знаков Рака и Скорпиона в позитивном отношении к иной, невидимой реальности. Камнем преткновения для индийского мировоззрения, тихо просочившегося и в западную, и в нашу культуру остаётся понятие кармы, соответствующее противоположному знаку Козерога.

В греческой мифологии центральное место занимают герои: принимая живое участие в судьбах людей, бессмертные боги вступают между собой во взаимодействие по их поводу, ссорятся и доказывают свой приоритет тем, что делают смертным подарки. А люди доходят до того, что вызывают богов на поединок, и тем приходится обуздывать героев, с трудом утверждая своё превосходство (миф об Арахне), да и то наиболее неприятным из них это не удается (как Аресу или Аиду). Такая ситуация сопоставляет греков знаку Близнецов, и именно они дали западной цивилизации интеллектуальную базу, равно как и развитие торговых связей.

Интересно, что в Греции не было жрецов, поскольку в силу образованности религиозные функции мог исполнять каждый: это пример того, как Меркурий замещает собой Юпитер, дробя его целостное величие на части между всеми. Юпитерианский культ царей не нашел почвы на этой территории, в отличие от почитания культовых героев, основывавших новые города (в чем отразилась также политическая раздробленность Греции). Возможно, в такой индивидуализации религии причина свободомыслия греков и их тяге к собственной философии.

А в китайской мифологии разницы между людьми и богами практически нет и никогда не было. И необъятный божественный пантеон, исполняя закон подобия Весов, является непосредственным продолжением земной социальной иерархии с бесконечным количеством ведомств, где всегда найдётся должность для ещё одного небожителя. Исторической иллюстрацией огороженного от природы мира цивилизации Весов служит Великая Китайская стена и отказ от употребления молока как слишком откровенно животной пищи. Китай дал мировой культуре тонкое понимание законов (дао), отражённое в сложных общественных ритуалах ("китайские церемонии").

Характерной чертой римской мифологии стала простота и конкретность образов: римляне обожествляли всё, в чем была практическая необходимость — Мир и Войну, Спор и Согласие, Славу и Мужество — и учреждение культа в честь какого-либо нового понятия было самым обычным делом. Обладая свободным отношением к традиции, римская мифология изначально являла собой овенский психотип, а потом, вобрав в себя наследие греческой культуры и культы покоренных народов, стала двигаться в атеистическом направлении к материальному всеохвату Льва. И, возможно, потому, что в данном случае это был регресс, её легко сменило христианство, родственное римской культуре демократической ориентацией. И сколько бы мы не ругали развращённость Древнего Рима и десакрализованность его культуры, более благоприятной почвы христианство найти не могло.

Среди древних народов Рим пришел к самой демократической организации своего общества. Уже в 5 веке до н. э. плебеи стали вести войну с патрициями за свои права и достигли успеха в выработке законодательства, которое предоставило личности наибольшую свободу. В Риме проявилась идея тройной власти: императора (сегодня соответствующего президенту), закона (законодательного органа: парламента), и народного собрания, причем предусматривалась возможность отстранения любого правящего лица "снизу". (Жители нашей страны и сегодня не обладают такими правами. И пока мы не приблизились к тому уважению к законам, которое было присуще древним римлянам, явно рано говорить о втором пришествии Христа).

Германская мифология, где воинствующий бог дружины умирающих и воскресающих воинов за счёт личной силы и разума сверг главу прежнего порядка бытия, даёт яркое представление о конце света, и этим являет идею Марса. Правда, она звучит не только в позитивном варианте Овна, но и в мрачной окраске Козерога; и её акцент на противостоянии и апокалиптическом суде унаследовало католичество, известное любовью к стигматам и крестовыми походами. Тем не менее основная идея силы личности, не страшащейся даже смерти и преодолевающей все преграды, кроме фатальности неизбежного конца, стала базовой идеей западной культуры, ориентированной на развитие индивидуальных качеств человека.

Славянские мифические образы воспринимаются нами сегодня прежде всего через описание природных явлений (Илья Пророк — через гром, Ярила — через Солнце), что и естественно для мифологии, где точкой отсчета мыслится далёкий свет водолейского неба. Как ветер — облака, она рассеивает старые мифы и со всей первозданной силой стихии движения творит новые, которые, однако, не имеют шанса просуществовать дольше, чем прежние.

Видоизменяло себя язычество — забыв Дьяуса, но сохранив жажду дива-чуда, отняв у Перуна роль демиурга, но сделав его воинским князем, а потом, ради новой христианской веры почётно отправив его в подземный мир прошлого на погребальной ладье. Потом долго преображало себя православие, начав с оживления похороненных богов в душевном облике святых и дойдя до идеи воспитания нового человека в соборе коммунистической общинности. И пусть в вихре мечты о вселенском рае русское Диво поломало много маленьких земных церквей — национальное сознание с ориентацией Водолея вряд ли долго будет об этом страдать. Те