и два таких же кресла, затем узкий и высокий шкаф, застеклённый с трёх сторон и четвёртой зеркальной стенкой, и маленький столик к дивану…

– Женя, давай ещё вот этот, на колёсиках, возьмём.

– Да, и… нет, ну, это потом.

– Хорошо, – согласился Эркин и полез за деньгами.

Рядом с продавцом уже стояли два магазинных грузчика, шофёр открывал дверь на обе створки, и Эркин ещё расплачивался, а грузчики уже тащили диван к выходу. Эркин расплатился за мебель и пошёл к машине. Женя села в кабину к шофёру, а он в кузов с грузчиками.

Доехали и внесли мебель быстро, Эркин рассчитался с бригадой, и они с Женей стали расставлять мебель. Шкаф сразу нашёл своё место, а вот диван и кресла…

– Эркин, а тебе не будет мешать?

Эркин огляделся.

– Если большой стол не выдвигать, нормально, Женя. А маленький я буду переставлять.

– Хорошо, милый, – Женя чмокнула его в щёку. – А в шкаф пока поставим вазочку.

– Которую? – решил уточнить Эркин.

Вазочек у них было две: одну, фарфоровую, расписанную цветочками, Женя привезла из Джексонвилла, а вторую – хрустальный искристый шар – им подарили на новоселье.

– Обе, – сразу ответила Женя. – И сухарницу, что мне девочки на именины подарили.

– Ага, понял. И лебедя? Ну, из спальни.

– Нет, – улыбнулась Женя. – Я люблю на него смотреть.

Эркин невольно расплылся в блаженной улыбке: этого лебедя он подарил Жене на Новый год, и раз он ей так нравится…

Конечно, две вазочки и плетёная из «золотой» проволоки ажурная корзинка-сухарница – этого слишком мало, но всё-таки шкаф не пустой, и главное – начать, а там видно будет и само пойдёт.

Только управились с мебелью, как надо готовить обед, Эркину же в школу, а она забыла обо всём. Женя заметалась в кухне с такой скоростью, что Эркину там места уже не нашлось. Он пошёл в кладовку и оглядел верхние полки с видневшимися свёртками и пакетами. Да, это он не сообразил, а ведь Женя ему ещё когда о шкафе для гостиной говорила, что нужен обязательно, надо было побеспокоиться. Но вся эта красота такая дорогая, а они и так выше маковки потратились. Ну, мебель всё рано нужно, а это… не зря же по-русски безделушками называется.

С этим Эркин пошёл на кухню, где Женя уже заканчивала готовку обеда.

– Ага, хорошо, – встретила она Эркина. – Садись, сейчас пообедаем наскоро.

– Мм, – согласился, уже набив рот салатом, Эркин. – Женя, а огурцы ещё есть?

– Под окном, – ответила Женя, сосредоточенно разливая по тарелкам суп.

Эркин достал туесок с огурцами, выложил на тарелку один большой и два маленьких, а огурцов-то мало осталось, докупать надо.

– Женя, огурцов совсем нет, я схожу завтра на рынок?

– Нет, Эркин, давай я лучше одну из своих банок открою, попробуем. Ну, если не получилось, тогда купим.

– Хорошо, – кивнул Эркин. – Но у тебя всегда хорошо получается.

– Спасибо, милый, – засмеялась Женя, и Эркин самодовольно ухмыльнулся.

Они пообедали, Эркин переоделся, взял портфель – как уже привык, собрал его ещё с вечера.

– Женя, я в школу, – крикнул он из прихожей, наматывая шарф.

– Да, милый, – Женя выбежала из кухни и быстро, с придирчивой лаской оглядела его: достаточно ли тепло он оделся.

Эркин поцеловал её и вышел.

На улице снова шёл снег, и он в который раз весело подумал, что как же это сразу началась зима. В субботу же ещё осень был, всего, ну да, два дня прошло, третий день сегодня.

На ступеньках Культурного Центра, как обычно, курило несколько великовозрастных «школьников», и среди них Андрей в своём новом зимнем наряде. Что на работе, что здесь его куртку, сапоги и ушанку оглядели и обсудили со всем вниманием. Увидев Эркина, он улыбнулся, плевком погасил окурок и ловким щелчком отправил его в урну. Улыбнулся и Эркин, взбегая на крыльцо.

– Здорово!

– Здорово, во смотришься! – Эркин показал Андрею оттопыренный большой палец.

Андрей самодовольно ухмыльнулся, открыл рот, но тут же закрыл и преувеличенно вежливо поздоровался, склонив голову и незаметно подтолкнув Эркина. Мимо них, потупившись, чёрной тенью проскользнула Манефа, никак не ответив на приветствие и даже словно, не заметив никого из стоявших и посторонившихся перед ней. Андрей громко вздохнул ей вслед. Все засмеялись.

– Зря стараешься, Андрюха, – насмешливо хмыкнул немолодой Алёшин из десятого класса. – С ней, как с нашими, не пройдёт, она из этих.

– Это каких? – поинтересовался Андрей.

– Из скитских, – Алёшин пыхнул дымом. – Богова по обету.

– Монашка, что ли?

– Не, те нормальные, в войну в госпиталях работали, некоторые даже на фронт шли, наравне с санитарами раненых вытаскивали, и на фабриках, ну, где ручная работа тонкая нужна, прямо за станками молились, – стоявшие рядом кивками подтверждали его рассказ, что, дескать, тоже об этом слышали. – А эти… всяко о них болтают, – и резко оборвал себя: – Ладно, мужики, пора.

– Пора так пора, – пробормотал Андрей.

Когда они вошли в свой класс, Манефа сидела на своём месте, положив руки на стол и склонив голову.

Садясь рядом – место его, законное – Андрей улыбнулся.

– И всё равно, здравствуй.

Туго обвязанная чёрным платком голова Манефы чуть заметно дрогнула, обозначив поклон, и беззвучно шевельнулись бледные губы. Андрей счёл это достаточным для первого раза, и стал устраиваться, раскладывая книги, тетради, ручку, карандаш и прочую мелочёвку в удобном для себя порядке.

Артёма не было, и Эркин сидел один, и вообще народу немного, а перед самым звонком, буквально на шаг опередив Полину Степановну, вошёл Тим. Андрей заметил, как Манефа пугливо покосилась на Тима, и покровительственно шепнул:

– Не бойся, я рядом, – и отвернулся, вставая навстречу Полине Степановне.

– Здравствуйте, здравствуйте, – улыбнулась Полина Степановна. – Садитесь и начнём работать.

Андрей раскрыл тетрадь и изобразил такое внимание, что Полина Степановна покачала головой, но ничего не сказала.

Проводив Эркина, Женя побежала в кладовку проверить свои банки. Варенья, соленья, маринады. Так, эти огурцы на кухню и… кабачки? Нет, кабачков у неё только две банки, а впереди ещё столько праздников: День Победы, день Свободы, Рождество, Новый год, у Эркина день рождения… это только то, что она с ходу вспомнила, а если вдруг гости? Нет, огурцы и всё.

Господи, оглянуться не успела, а уже за Алиской бежать. Женя торопливо оделась, схватила сумочку и сумку и выбежала из квартиры.

В коридоре, на лестнице, на улице встречные и попутные, знакомые, соседи, сослуживцы… господи, да она уже весь город знает, не то что, в Джексонвилле. Там… Элма Маури, мисс Милли и мисс Лилли, Рози, миссис Стоун, девочки из обеих контор и…