но учитывая всё то, что предшествовало событиям, решил-таки сам пойти к солдату и выяснить обстоятельства происшествия. Однако, сколько не пытался командир батальона добиться ответов подчиненного, тот рыдал только сильнее и лишь выдавил из себя, что мол, столько шкур загубил, чем ещё сильнее ввёл всех в заблуждение. Один из солдат догадался спросить:

— Что за шкуры, о которых ты говоришь?

— Да лисьи, — ответил на это якут и снова принялся плакать.

Конечно, потом якут успокоился и смог внятно рассказать куда он отлучался, куда делись четыре ящика взрывчатки, и что произошло с танковой колонной. Но мне и так уже было всё ясно.

Всё-таки одарённые — это очень недооцененная и страшная сила. В одиночку так чисто ни один диверсант сработать бы не смог. Целую колонну техники уничтожил, использовав лишь целую орду лис и взрывчатку! Может ему, чтобы не жалко было шкурок, на кротов переквалифицироваться? А что, неплохое решение. Один только вопрос: как он смог использовать взрывчатку без детонаторов? Да уж, серьёзный вопрос на самом-то деле. Видимо, лисички взяли спички…

Признаюсь, читая это донесение, я несколько раз смеялся в голос, чем всерьёз переполошил своего кота, который то и дело поглядывал на меня, мол, а не сошёл ли с ума наш император? Да уж, лисичек, конечно, жаль. Ивана Васильева наградили Георгиевским Крестом. Моя бы воля, я бы его героем России сделал, но у нас таких наград ещё нет. Надо бы учредить. А сам позвонил Кутепову. Надо бы узнать, как продвигается набор одарённых в те заведения, что я просил его учредить. Неплохо бы создать группу из таких вот дрессировщиков, а Ивана Васильева отправить к ним инструктором. Для обмена опытом, так сказать.

Глава 16

Дело — табак

Очередная напасть, способная пробить дыру в бюджете. Никак не думал, что мне самому придется решать эту проблему, но оказывается, что помимо всего прочего оснащения, казна должна снабжать свою армию… махоркой. Нет, не той махоркой, которую выращивают на грядках, а потом меленько рубят в корыте, а «табачных изделиях». Каюсь — я должен бы об этом знать, но напрочь забыл, что некогда солдатам выдавали отраву — папиросы и сигареты. И в императорской армии такое было, а потом и в советской. Кажется, во время Великой Отечественной войны солдаты получали «табачное и водочное довольствие». Про «ворошиловскую» норму я помню, а вот про табак как-то и подзабылось.

Да, во время войны табак выдавали, да и позже, военнослужащие, проходившие службу за пределами СССР, обеспечивались сигаретами.

Дядя Леня, друг моего отца, служивший на Кубе, говорил, что им полагалось на месяц несколько пачек сигарет. Уж сколько именно выдавалось, теперь не помню, но дядя Леня, будучи некурящим, наладил свой маленький «бизнес». Продавал сигареты кубинцам за половину цены и, к концу службы, умудрился накопить средств (он кубинские деньги почему-то называл «псы») на покупку американских фирменных джинсов. Подозреваю, что от «фирмы» на этих джинсах была только этикетка, но все равно — девки по возвращению из армии на него вешались.

Отец — ярый курильщик, такому факту — не вешающимся на шею девкам, а бесплатной выдаче сигарет, люто завидовал и говорил, что вот он-то в его бытность солдатом роты автомобильно-технического обеспечения полетов иной раз вынужден был и «бычки» курить. Особенно, когда служил на лагерном аэродроме, где ни палатки, ни магазина не было, а идти в самоход за сигаретами за десять километров было в лом. Отец говорил, что бодливой корове бог рогов не дает, а некурящему выдавать сигареты — безобразие.

У меня, у некурящего, проблем с сигаретами не было. Правда, как замкомандира взвода приходилось гонять народ из кубрика, требуя, чтобы курили в специально приспособленных помещениях — курилках. Парни огрызались, угрожали, но так как я командованию их не вкладывал, обходясь увещеваниями, то эксцессов не было. Напротив — относились к моим требованиям с уважением. А когда в соседней роте по недосмотру дневальных и мягкотелости сержантов (закурил «датенький» дембель в постели, сжег матрас и сам попал с ожогами в больницу) случился пожар, из-за которого выгорело половина казармы, то уже никто и не вякал.

Вообще, я бы выдачу табачных изделий прекратил. Пятьдесят грамм водки на день — это я еще понимаю, но курить — здоровью вредить! Может, объявить о переходе российской императорской армии на здоровый образ жизни? И ЗОЖ внедрить, да и казне не так накладно. Но, опять-таки, как пишут в книгах — курильщик, насильственно лишенный табака, станет курить спитый чай, а то и березовый веник. Значит, не стану пока здоровый образ жизни сеять, тем более — силой, а стану решать как солдат снабжать никотином.

Значит, почему вообще возникла проблема? Выяснилось, что выдача табака была прописана в Положении о солдатском довольствии ещё в одна тысяча девятьсот восемнадцатом году, и с тех пор не менялась. Но время-то шло, вместо новобранцев, привычных к ядреному махорочному дыму и газетам, пущенным на самокрутки, пришел иной контингент — городской, образованный, курящий исключительно папиросы. Пару лет назад Военное министерство порешило выдавать солдатам на месяц по двадцать пачек папирос. Интересно, куда же столько? Двадцать пачек папирос в месяц на солдата? Обкуриться, что ли?

Забавно — в ведении моего Кабинета имелась фабрика по производству махорки, а настоящей табачной фабрики нет. А все табачные фабрики, производящие папиросы, оказались в частной собственности. Даже не буду разбираться — почему так случилось. Может, мои предшественники предпочитали курить импортные папиросы, а то, что производятся внутри страны, их не особо и волновало? А махорка-то, что производится у меня, кому нужна? Да, вспомнил. А ведь махорка продается даже в двадцать первом веке! Кто-то ее курит? Моя бабушка когда-то покупала махорку, разводила ее в воде и поливала капусту на даче. С какими-то вредителями боролась. Но потом бабуля перешла на менее убойную отраву.

Значит, солдаты курили папиросы. Теперь численность армии выросла почти в два раза, значит, возросли расходы и на табачное довольствие, а фабриканты, как водится, взвинтили цены в три раза. Опять двадцать пять! Значит — задача для Джугашвили? Нет, для Титова. Если в течении недели «табачные короли» не установят разумные цены, то табачные фабрики отобрать в казну, оставив на месте прежний персонал и рабочих, а солдат снабжать табачным довольствием по всем нормам. Но пока не навели порядок, взять средства из моих личных средств. Тьфу. Опять тавтология — «средства из личных средств». И опять полезу в собственный карман. Жалко. Потрачу миллион, не меньше, пока не нормализуется ситуация, а мог бы деньги потратить с бо́льшим толком.

Фух. Император, блин. Своей рукой наношу вред здоровью своих же солдат.

Так, с табачным довольствием для солдат решили, что дальше? Ага, дальше у меня встреча с полномочным и чрезвычайным послом Британской империи.

Пылаев уже несколько дней талдычит, что британский посол просится на прием. Да, надо принять верительные грамоты, но это можно бы сделать чисто формально. Посол явился, я принял, кивнул. Так нет. Просит, понимаете ли аудиенции. Ладно, так уж и быть. Сегодня у меня есть лишние двадцать минут. Думаю, посол должен уложиться в означенное время, а нет, значит он не умеет формулировать просьбы правительства Британии.

Откровенно-то говоря, я бы вообще проигнорировал просьбу, если бы не личность самого посланника. А это, не много не мало, сам Уинстон Черчилль.

Впрочем, в данной реальности Черчилль особой карьеры не сделал. Да, получил известность в качестве журналиста, побывал на англо-бурской войне, бежал из плена. На пике популярности стал депутатом парламента. Был министром без портфеля, заместителем министра по делам колоний, побывал на разных дипломатических должностях. И вот, наконец, назначили посланником к нам.

Интересно, отчего карьера Черчилля в этой реальности не сложилась? Может, что-то не то сказал, не так сделал? Но, как бы то ни было, Россию сэр Уинстон не очень любит. Не до изжоги, конечно, как в моей истории, но все равно. В Англии вообще Россию любить не принято, а у Черчилля ещё и личная неприязнь. Известно, что во время англо-бурской войны его захватили в плен бойцы Интернациональной бригады, сражавшейся против англичан, а бригаду в то время возглавлял подполковник в отставке Максимов.

Британский посол был чуточку стройнее, нежели премьер-министр Британской империи в моей истории. Но все равно — щечки слегка отвисли, морда бульдожья да и вообще, бульдог бульдогом. И манера разговаривать у сэра Уинстона напоминала собачий лай, видимо из-за курения, от него пахло табачным дымом.

По протоколу