часа, он попросил Виланда прочитать ему отрывки эпоса. "Никогда, - сообщал Виланд, - я не видел, чтобы кто-то так радовался чужому произведению, как Гете".6 Джон Куинси Адамс перевел поэму, будучи министром Соединенных Штатов в Пруссии в 1797-1801 годах, а Джеймс Планше взял из нее либретто для оперы Вебера (1826).

В мартовском номере "Neue teutsche Merkur" Виланда за 1798 год была опубликована статья, предположительно написанная Виландом, которая удивительным образом предвещала грядущие события. В ней отмечался хаос, в который погрузилась Франция с 1789 года; рекомендовалось назначить диктатора, как в кризисных ситуациях республиканского Рима; и молодой Бонапарт, у которого в то время были проблемы в Египте, явно подходил для этой задачи. Когда Наполеон фактически завоевал Германию, он встретился с Виландом в Веймаре и в Эрфурте (1808), беседовал с ним о греческой и римской истории и литературе и почитал его среди немецких авторов как второго после Гете.7

25 января 1813 года Гете записал в своем дневнике: "Сегодня похоронили Виланда" и отправил эту новость другу в Карлсбад: "Наш добрый Виланд покинул нас. . . . 3 сентября мы все еще довольно торжественно отмечали его восьмидесятилетие. В его жизни был прекрасный баланс спокойствия и активности. С удивительной обдуманностью, без всяких порывистых стремлений и криков, он внес неоценимый вклад в интеллектуальную культуру нации".8

II. ПАСТУХ И ИСТОРИЯ: 1777-1803 ГГ.

"Я только что покинул Гердера", - писал Шиллер в июле 1787 года. ". . . Его беседа блестяща, его язык теплый и сильный; но его чувства поколеблены любовью и ненавистью".9

Обязанности Гердера в Веймаре были многообразны и оставляли ему мало времени для писательства. Как капеллан герцога он совершал крещения, конфирмации, бракосочетания и похороны членов герцогской семьи и придворных. В качестве генерал-суперинтенданта герцогства он следил за поведением и назначениями священнослужителей, посещал заседания консистории и читал проповеди, настолько ортодоксальные, насколько позволяли его личные сомнения. Под его руководством находились школы герцогства, ставшие образцом для всей Германии. Эти обязанности, в сочетании с фистулой и общим нездоровьем, делали его раздражительным и придавали его разговорам, время от времени, то, что Гете называл "злобным укусом".10 В течение трех лет (1780-83) они с Гете избегали друг друга; герцог возмущался некоторыми проповедями Гердера ("После такой проповеди, - сказал Гете, - принцу ничего не остается, как отречься от престола")11.11); а любезный Виланд заметил в 1777 году: "Я хотел бы иметь дюжину пирамид между Гердером и мной".12 Веймар научился делать клинические поблажки своему декану Свифту, а его приятная жена Каролина противодействовала некоторым его колкостям. 28 августа 1783 года Гете, воспользовавшись тем, что это был день рождения его самого и старшего сына Гердера, пригласил Гердеров на обед; советник и генерал-аншеф примирились, и Гете написал, что "жалкие тучи, так долго разделявшие нас, рассеялись, и, я убежден, навсегда".13 Месяц спустя он добавил: "Я не знаю никого с более благородным сердцем и более либеральным духом";14 А Шиллер отметил в 1787 году: "Гердер - страстный поклонник Гете, он почти боготворит его".15 Со временем Виланд и Гердер стали понимающими друзьями,16 и в салоне Анны Амалии именно эти двое, а не Гете или Шиллер, вели беседу и завоевали сердце вдовствующей герцогини.17

Занимаясь административными делами, Гердер занялся первобытной поэзией, собрал образцы у дюжины народов, от Орфея до Оссиана, и опубликовал их в антологии "Volkslieder" (1778), которая стала источником романтического движения в Германии. В то время как Гете готовил возвращение к классическим идеалам, формам и стилям, а также к сдерживанию эмоций интеллектом, Гердер советовал реагировать на рационализм восемнадцатого века и формализм семнадцатого века, обращаясь к средневековой вере, легендам, преданиям и обычаям.

В 1778 году Баварская академия присудила премию за лучшее сочинение "О влиянии поэзии на обычаи и нравы народов". Вклад Гердера был отмечен короной и опубликован Академией в 1781 году. На сайте автор проследил, как, по его мнению, ухудшилось состояние поэзии у евреев, греков и североевропейцев: из раннего бардовского выражения народной истории, чувств и идей в свободных и плавных ритмах она превратилась в "рафинированное" и схоластическое занятие, в подсчет слогов, подтачивание рифм, почитание правил и потерю жизненной силы народа в мертвящей искусственности городской жизни. Ренессанс, по мнению Гердера, отнял литературу у народа и заточил ее в судах, а книгопечатание заменило живого менестреля книгой. В другом эссе, "О духе древнееврейской поэзии" (1783), Гердер, ставший хорошим гебраистом, предложил читать Книгу Бытия как поэзию, а не как науку; он предположил, что такая поэзия может передать столько же истины через символизм, сколько наука через "факты".

Его религиозная вера с трудом сохранялась, несмотря на его обширные познания в науке и истории. В первый год учебы в Веймаре его подозревали в том, что он атеист, вольнодумец, социнианин, "энтузиаст" (мистик).18 Он прочитал "Вольфенбюттельские фрагменты Реймаруса", опубликованные Лессингом, и был достаточно впечатлен, чтобы усомниться в божественности Христа.19 Он не был атеистом, но принимал пантеизм Спинозы. В 1784 году он сказал Якоби: "Я не признаю внеземного Бога".20 Он вслед за Лессингом изучал и защищал Спинозу: "Должен признаться, что эта философия делает меня очень счастливым".21 Он посвятил Спинозе первые главы книги "Gott, einige Gespräche" ("Бог, некоторые беседы", 1787); в этом трактате Бог утратил личную форму и стал энергией и духом вселенной, непознаваемым, кроме как в порядке мира и духовном сознании человека.22 Однако в трактатах, адресованных духовенству, Гердер признавал сверхъестественное свойство чудес Христа и бессмертие души.23

Он собрал разрозненные элементы своей философии в сравнительно упорядоченное целое в массивном шедевре, который он скромно назвал "Идеи философии истории человечества" (Ideen zur Philosophie der Geschichte der Menschheit), одной из эпохальных, основополагающих книг восемнадцатого века. Она вышла в четырех частях в 1784, 1785, 1787 и 1791 годах. То, что столь масштабное начинание должно было подойти к завершению на фоне служебных обязанностей Гердера, свидетельствует о сильном характере и хорошей жене. Так, Гердер писал Гаманну 10 мая 1784 года: "За всю свою жизнь я не написал ни одного труда, в котором было бы столько бед и изнурений изнутри и столько волнений извне, как в этом; так что если бы моя жена, которая является настоящим autor autoris [автором автора] моих трудов, и Гете, которому случайно удалось увидеть книгу I, не подбадривали бы меня и не побуждали продолжать, все осталось бы в аиде нерожденного".24

Часть I начинается с откровенно светской истории "сотворения мира", основанной на современной астрономии и геологии и не использующей Библию иначе как