В другом исследовании, чтобы выявить агрессивные фантазии, участника просили вообразить, как он проводит время в баре в компании своей девушки, когда появляется соперник и, к ее видимому удовольствию, начинает с ней флиртовать. (Участницы должны были представить, как их парень непринужденно болтает с соперницей.) Затем испытуемый представлял, как он выказывает сопернику недовольство, тот швыряет его на барную стойку и в результате под рукой у него оказывается пивная бутылка. Участника спрашивали: «Какова вероятность, что вы схватите бутылку и треснете ею соперника по голове? Оцените шансы в баллах от –100 (абсолютно невероятно) до +100 (крайне вероятно)». Испытуемые со слабым самоконтролем, но не делавшие утомительных заданий, отвечали, что, скорее всего, не будут сводить счеты. Но после выполнения истощающего волю задания они отвечали, что, скорее всего, воспользуются возможностью поквитаться.

Учитывая 1) результаты экспериментов Баумайстера, обнаружившего, что снижение самоконтроля может усилить тягу к импульсивному сексу и насилию, 2) корреляцию между низким самоконтролем, с одной стороны, и детским непослушанием, аморальным поведением и преступностью, с другой стороны, 3) данные нейровизуализации, доказывающие корреляцию между активностью лобных долей и самоконтролем, 4) данные нейровизуализации, демонстрирующие связь между импульсивным насилием и нарушением функций лобных долей, мы получим картину, подтверждающую вывод Элиаса: насилие может возникать по вине слабости нейронного механизма самоконтроля.

~

Но нарисованная нами картина все еще неполна. Существование черты, которая постоянно имеется у индивида на протяжении десятилетий, но истощается за несколько минут, ни объясняет, как может измениться общество за несколько столетий. Нам все еще нужно показать, что, с каким бы уровнем самоконтроля человек ни родился, у него или у нее есть возможность его укрепить. В том, что самоконтроль наследуется и при этом может укрепляться с течением времени, нет противоречия. Именно так и случилось с ростом: гены делают одних выше, других ниже, но по прошествии веков все люди стали выше[1755].

Во все времена, размышляя о самоконтроле, люди искали способы его усилить. Одиссей заставил команду залить уши воском, а его самого привязать к мачте, чтобы, услышав манящую песнь сирен, они не направили бы корабль на скалы. Стратегии самоконтроля, которыми нынешнее «я» ограничивает «я» будущее, в честь гомеровского героя иногда называют Одиссеевыми или Улиссовыми. Примеров можно найти сотни[1756]. Мы избегаем закупать продукты на голодный желудок. Мы выбрасываем печенье, или сигареты, или спиртные напитки в момент, когда не хотим их, чтобы не дать себе сорваться, когда захотим. Мы ставим будильник в противоположном углу спальни, чтобы лишить себя возможности выключить его и снова завалиться спать. Мы наделяем работодателей правом отчислять часть нашего заработка в пенсионный фонд на будущее. Мы не покупаем интересную книгу или новый гаджет, чтобы не отвлекаться, пока не закончим важный проект. Мы передаем деньги компаниям вроде Stickk.com, которые обязуются вернуть их, если за оговоренное время мы достигнем оговоренной цели, а в противном случае — пожертвуют всю сумму политической партии, которую мы терпеть не можем. Мы делаем публичные заявления о желании измениться, зная, что наша репутация пострадает, если цели мы не достигнем.

В главе 3 упоминалось, как европейцы в раннее Новое время использовали Одиссеевы стратегии самоконтроля: они держали острые ножи подальше от обеденного стола. В салунах часто вешали объявление «Сдайте оружие при входе», служившее той же цели, что и нынешние законы о ношении оружия и соглашения по разоружению. Другой способ не вляпаться в неприятности — это, например, избегать мест, где часто бывает ваш злейший враг. Драчуны, позволяющие окружающим разнять их, пользуются той же тактикой — и заодно избегают необходимости проявить трусость или слабость, сдавшись.

Другие стратегии самоконтроля скорее умственные, чем телесные. Уолтер Мишел показал, что даже четырехлетки ждут двойной порции зефира дольше, если прикрывают лакомство салфеткой, отворачиваются от него, отвлекают себя пением или даже прибегают к рефреймингу: представляют, что перед ними пышное белое облачко, а не сладкое лакомство[1757]. В случае насилия эквивалентом может быть когнитивный рефрейминг, превращающий оскорбление из разрушительного удара по репутации в неудавшуюся попытку оскорбить или в проявление незрелости обидчика. Такой рефрейминг лежит в основе соответствующих советов («Не принимай на свой счет»), обесценивания («Он несет чушь», «Он всего лишь ребенок», «Пусть на себя посмотрит»), а также пословиц («Брань на вороту не виснет»).

Мартин Дэйли и Марго Уилсон, обратившись к экономической теории оптимальной ставки процента и биологической теории оптимального собирательства, предположили, что должен существовать и третий способ управления самоконтролем. Они выдвинули идею, что живые организмы оснащены внутренней переменной вроде корректируемой процентной ставки, которая определяет, насколько резко они дисконтируют (обесценивают) будущее[1758]. Значения переменной меняются в зависимости от стабильности или нестабильности среды существования и от того, как долго они планируют прожить. Зачем откладывать на завтра, если завтра не наступит или если окружающий мир настолько хаотичен, что вы не уверены, что сможете воспользоваться своими сбережениями. Сравнивая различные районы большого города, Дэйли и Уилсон обнаружили, что чем короче там ожидаемая продолжительность жизни (в силу всех причин, кроме насилия), тем выше уровень насильственных преступлений. Эта корреляция подтверждает гипотезу, что в одном и том же возрасте безответственнее ведут себя те, кто рискует меньшим количеством лет непрожитой жизни. Вполне разумная подгонка ставки дисконтирования под неопределенности условий жизни может создать порочный круг, потому что ваше собственное безрассудство заставляет окружающих тоже повышать свою ставку дисконтирования. Эффект Матфея, согласно которому в одних обществах все меняется к лучшему, а в других, наоборот, может быть следствием неопределенности внешних обстоятельств и психологической недисциплинированности, подкрепляющих друг друга.

Еще один, четвертый способ укрепить самоконтроль — улучшить питание, вести трезвый образ жизни и укрепить здоровье. Лобные доли — это крупный пласт ресурсоемкой в плане метаболизма ткани с повышенной потребностью в глюкозе и других питательных веществах. Развивая метафору самоконтроля как физического усилия, Баумайстер обнаружил, что содержание сахара в крови падает, когда Эго испытуемых истощено задачами, требующими внимания и силы воли[1759]. Но если они восстанавливают уровень, выпивая стакан лимонада (подслащенного сахаром, а не аспартамом), им не грозит характерный провал при выполнении следующей задачи. Вполне можно предположить, что факторы, ухудшающие работу лобных долей, — низкий уровень сахара в крови, алкоголизм, наркотики, паразиты и дефицит витаминов и минералов — могут разрушать самоконтроль и усиливать склонность к импульсивному насилию у представителей беднейших групп населения. Результаты нескольких плацебо-контролируемых исследований дают основания полагать, что включение в рацион заключенных определенных биологически активных добавок может снижать уровень импульсивного насилия в их среде[1760].