– Разумеется, ваше сиятельство. Для нас это большая честь, ваше сиятельство. Если вы с вашей невестой и ее подругой соизволите пройти во внутренние комнаты, ваше сиятельство, вам там будет удобно…

Спотыкаясь, она попятилась к задней двери, и они оказались в небольшой комнате, где, кроме стола и нескольких позолоченных стульев, больше не было никакой мебели.

– Я сейчас же пойду и доложу о вас мадам Александрии, – чуть запыхавшись, сказала продавщица. При выходе из комнаты – снова пятясь – ей удалось не упасть, и она закрыла за собой дверь.

С минуту все молчали, потом Мэдди хихикнула:

– О Боже! Мне почему-то кажется, что эта бедная девушка встречала в своей жизни не так уж много виконтов. Будьте с ней поласковее, Эйдриан.

– Вы полагаете, что, если я нахмурю брови, у нее случится истерика?

– Прошу вас, даже не пытайтесь, – попросила Фелисити. – Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Бедная девушка так потрясена, но я полагаю, что она просто пыталась завоевать ваше благорасположение.

– Но, Эйдриан, я не могу… то есть… эта модистка слишком дорогая, и я…

– Вы хотите вернуться домой и начать перешивать платье, которое вчера распарывали в гостиной?

Мэдди зарделась.

– Вы слишком наблюдательны. Это платье принадлежало моей матери, и оно почти новое. Незачем ему пропадать. Мне оно нравится, и я…

– Меня это восхищает. Но мне страшно нравится заботиться о вас, а поскольку я совсем скоро стану вашим мужем, то это и мой долг. Позвольте мне начать.

– Но мы пока не женаты, – заметила она, пытаясь быть суровой, хотя это было трудно – он смотрел на нее с такой нежностью.

Он взял ее руку и поцеловал. Фелисити нашла журнал мод и отвернулась, сделав вид, что ее интересуют самые последние модели.

– Я знаю, – тихо сказал он. – Но поскольку ваши соседи намерены устраивать в нашу честь праздники, вам рано или поздно понадобится приданое, так почему бы вам не доставить мне удовольствие? Это такая малость, а меня вы сделаете счастливым, Мэдлин.

– Но я уверена, что это неприлично… – попыталась она спорить, но ей мешало то, что он все еще не выпускал ее руку.

– Глупости. Осталось всего несколько недель. Неужели вы мне не позволите порадоваться? Я хочу видеть вас в новых платьях, хочу видеть, как вы будете наслаждаться ими сейчас, а не потом! – Он улыбнулся, а она вдруг снова услышала, как он говорил – время летит так быстро… время… время… – мой враг, а не друг.

«Господи, не отнимай у меня Эйдриана!» – взмолилась она.

Их прервал звук шагов. Виконт вовремя отпустил руку Мэдди, а она попыталась успокоиться. В комнату вошла мадам Александрии в великолепном лиловом платье, расшитом золотом.

Продавщица, стоявшая за ее спиной, срывающимся голосом представила гостей, а модистка поклонилась так, будто перед ней был король.

– Насколько я понимаю, это вы жених и невеста, да? Милорд, мисс Эплгейт! Какое наслаждение шить для такой красивой молодой леди! Мною будет руководить вдохновение, величайшая радость всей моей жизни, – заключила она с сильным французским акцентом.

Жестикулируя унизанными кольцами пальцами, она продолжала восхвалять достоинства Мэдди и мудрость виконта, выбравшего такую невесту, не забывая при этом убеждать, что сшитые ею платья только подчеркнут красоту молодой леди.

Если она шила хотя бы наполовину так же хорошо, как говорила, ее платья должны быть и вправду очень красивыми. Мэдди перестала спорить и позволила снять с себя мерку. Потом они с Фелисити просмотрели множество рулонов тканей и коробок с отделкой и пролистали несколько журналов с выкройками. Нашлись и два готовых платья, кем-то заказанных, но не выкупленных, почти того же размера, что и у Мэдди. Модистка уверила их, что потребуется незначительная переделка и – какая удача! – ее можно выполнить прямо сейчас.

Сияющая мадам Александрии тут же заявила, что это сама судьба послала ей Мэдди. Пока платья подгоняли, дамам подали чай прямо в примерочную, а виконт получил возможность отправиться к мужскому портному и в магазины для джентльменов.

Мэдди чувствовала себя немного неловко оттого, что она получит так много, а у Фелисити весьма скромный гардероб. Когда она сказала об этом подруге та покачала головой.

– Но ведь вы невеста, моя дорогая! Вам все это положено. А я уже почти перешила платья, которые вы подарили мне. Вы так добры! Я рада, что лорд Уэллер так щедр. Думаю, он будет вам очень хорошим мужем.

– Да, – улыбнулась Мэдди, – не могу подвергнуть сомнению его щедрость. – Она все еще чувствовала небольшое головокружение от происходящего.

Эйдриан вернулся, велел прислать готовые платья, и они втроем отправились в гостиницу, где для них уже был накрыт стол для ленча.

К этому времени погода испортилась; на небе появилось много облаков и подул довольно сильный и холодный ветер, но путешественники благополучно добрались до постоялого двора.

Мэдди радовалась за подругу, для которой такие вылазки были большой редкостью. Фелисити была настолько ограничена в средствах, что не могла выбираться за пределы деревни. Когда Мэдди и Эйдриан начнут принимать гостей…

Она часто думала, будет ли у нее после свадьбы будущее – будет ли у них будущее? Конечно, хорошо говорить, что он женится на ней, чтобы защитить ее репутацию, но если он опасается человека, преследующего его по всей Англии, то сколько потребуется времени этому безумцу, чтобы найти Эйдриана в Йоркшире и разрушить то счастье, о котором все больше мечтала Мэдди?

Неужели нет способа устранить опасность? Не может же Эйдриан всю жизнь быть в бегах!

Мэдди вдруг показалось, что день потемнел, но было ли это на самом деле, или у нее испортилось настроение? Она с трудом сдержалась, чтобы не отругать проходившую мимо них служанку, которая облила ей платье водой из кувшина, когда Мэдди слишком резко встала из-за стола.

– Ах, мисс, простите, – пролепетала испуганная служанка. – Я сейчас принесу салфетку и вытру ваше платье.

Мэдди устыдилась своей вспышки. И хотя она не сказала ни слова, по тому, как сжалась служанка, Мэдди: поняла, что выражение ее лица было вовсе не добрым.

– Не надо. Все в порядке.

Подали еду, но у Мэдди вдруг пропал аппетит. А потом она увидела, как пламя свечей поплыло у нее перед глазами, и почувствовала, что виски сжала знакомая боль.

– О Господи, – прошептала она, – только не сейчас. – День был таким чудесным.

Она положила вилку и взглянула на Фелисити.

– Боюсь, что мне придется извиниться…

– Я пойду с вами, – сразу же откликнулась вдова.

– Вам не обязательно идти, – возразила Мэдди. – Это будет не слишком… приятно.

– Вы очень побледнели, дорогая. Мне надо быть с вами, – твердо заявила Фелисити.