Джонно у нас дипломат, классно выправил ситуацию в то утро. Всегда такой заботливый, типа: «Чашку чаю, кореш?» И докурить оставит, если кто-то вдруг на бобах.

В тот раз он быстренько оформил нам чай, целый поднос сэндвичей и пару косяков. Перекусили, закурили – и у всех сразу немножко отлегло. Кроме Лес. Она сбежала к себе наверх и заперлась.

Правду сказать, Лесли вечно доставалась дырка от бублика. Недооценивали мы ее. Недооценивали песни и аранжировки, которые она сочиняла, долю живой работы, которую она волокла на себе во время выступлений. Особенно по сравнению с Джулианом. Тот-то всех затмевал.

А потом как раз Лесли и стала звездой. Остальных-то вообще забыли бы, кабы не «Уайлдинг-холл». Но ее мы никогда всерьез не принимали.

А уж в то утро и подавно не приняли. Не, ну если честно: в чем весь кипеж? Талдычила про птиц, порхающих по дому, про кровь на стене, про Джулиана, которого убила в постели та мелкая фанатка, которую он в пабе склеил. Но ведь Том проверил его спальню и ничего там не нашел. Попозже мы с Джонно и Уиллом тоже поднялись к Джулиану, и его там и правда не было, тут не поспоришь. Но остальное-то в полном порядке.

Я сразу подумал, что Джулиан сбежал с той девушкой. Не насовсем, а прогуляться по лесу или в деревню заглянуть. Машина его на месте. В комнате пусто, но постель примята, в ней спали. Мы не стали изображать сыщиков и ползать вокруг с лупой в поисках отпечатков пальцев.

Эштон под кроватью пошарил – только грязные носки да листки с набросками текстов. Повсюду валялись книги, и Джонно взялся их листать. Вот он, пожалуй, слегка косил под детектива. Откопал пару писем Лесли, любовных писем, и одно послание от Джулиановых папы с мамой из Хэмпстеда.

Но никаких следов присутствия девушки или записки от Джулиана насчет того, что он намерен свалить. Казалось, он только что вышел покурить или прогуляться, как выходил каждое утро.

Наконец Эштону надоело, и он швырнул в меня подушкой:

– Хватит дурака валять. К обеду вернется и, если у него есть хоть капля мозгов, девчонку с собой не притащит.

Но Джулиан так и не вернулся.

Добрался я около полудня. Все уже толклись в кухне и выглядели так себе. Я и сам был в неадеквате. Началась перебранка по поводу того, что Лесли меня вызвонила, – им жутко не нравилось, что я их контролирую, и они ждали разноса за самовольный концерт в пабе. Меня же больше волновал Джулиан. Один из ребят что-то ляпнул Лесли – не помню, что именно, – она разревелась и убежала. Я предпочел покамест оставить ее в покое и для начала выяснить, что чертовщина тут творится. Джулиана-то и правда не видать.

– Так что там за девица? – спросил я.

И вдруг все сразу притихли. «Ага, вот где собака зарыта», – сообразил я.

Высказываться никто не спешил, и когда Джонно наконец раскололся, я не особо много понял. Вроде бы в бар заявилась девчонка, а в Уайлдинг-холл Джулиан вернулся уже вместе с ней.

– Кто такая?

Джонно пожал плечами:

– Без понятия.

Остальные тоже не в курсе.

– Как ее хоть звать-то?

Опять ничего. Я тихо злился, но повода для особого беспокойства пока не видел. Появилась симпатичная пташка, увлеклась видным музыкантом – эка невидаль. Их самодеятельность в пабе меня взбесила, и я устроил им показательную взбучку, на чем тема и была исчерпана.

Так я тогда решил.

Рассиживаться я не собирался. График поджимал. Мне пришлось отложить пару встреч с сессионными музыкантами, назначенных на тот понедельник, так что пора возвращаться в Лондон и наверстывать. Я напился чаю и велел сразу сообщить, когда вернется Джулиан, а еще помириться с Лесли. И чтобы готовились отправиться в студию через две недели, я выбью для них окошко в расписании.

Была середина августа, а срок аренды Уайлдинг-холла истекал только в конце месяца. С того дня, как я пригнал сюда мобильную студию, прошла всего пара недель. Тогда все выглядело безоблачным, а теперь я начал сомневаться, что дела у нас так уж хороши. Надо поскорее записать альбом, пока кому-нибудь из них не взбрело в голову дезертировать.

По пути к своей тачке заглянул в «моррис» Джулиана, вдруг он там прикорнул. Но машину, похоже, не трогали с самого приезда в начале лета.

Конечно, я винил себя. Как и все остальные. И до сих пор винят. Но откуда нам знать, что такое вообще бывает, что можно вот так просто взять и бесследно исчезнуть в один момент. Каждый день я ждал, что он вот-вот появится. Прошла неделя, и я решил, что он умотал с этой девицей.

Как же я на него злился! Ну и засранец, взял и все изгадил. Без него нечего и думать о студийном альбоме. Такой вопрос даже не стоял: хоть тогда, хоть сейчас у нас и мысли не возникало записать «Уайлдинг-холл» без Джулиана. Без его гитары, его голоса, без песен, которые он сочинил.

Не собираюсь принижать вклад Лесли. В «Распростертом утре» голоса у них сливались просто бесподобно. И три песенки она все-таки написала. Но в студии любого из нас можно было заменить, а вот Джулиана – ни в коем разе.

В среду или четверг я сходил в паб справиться у бармена, не видел ли он Джулиана. Нет, не видел. Спросил его о девушке, вдруг она здешняя, из деревни. По словам Реджа, до того вечера он ни разу ее не видел, но все же она могла оказаться чьей-нибудь дочкой, мало ли. За столиками выпивала пара стариканов, но когда я заикнулся о девушке, уставились на меня, как солдат на вошь. Один пробормотал, что негоже стрелять пташек до открытия сезона, – видимо, намекал, что девица несовершеннолетняя.

Мне стало неуютно. А вдруг местные старейшины линчевали Джулиана за совращение чьей-то дочурки? Такой вариант вовсе не исключался. У меня сразу пропала охота слоняться по пабу.

Уилл признался, что боится, как бы местные не учинили самосуд над Джулианом. Тут-то у меня и появились подозрения, что наша эпопея добром не кончится.

Я выждала неделю и позвонила в полицию. Никогда не прощу себе, что не обратилась туда раньше. Но я дико злилась на Уилла, Эштона и Джонно – особенно на Эштона – и не хотела давать им повод снова обзывать меня истеричкой.

И на Джулиана тоже злилась – бесилась и одновременно страдала. А уж эта девица – попадись она мне тогда, придушила бы.

В местном участке и пальцем не пожелали шевельнуть. Сержант меня напрямую поднял на смех, когда я ему звонила:

– Да ты че, миленькая, думаешь, мы станем дружка твоего разыскивать? Лучше найди себе другого!

На следующий день я заставила Джонно отвезти меня в Кентерберийское отделение полиции. Мы попытались подать заявление о розыске пропавшего без вести, но у нас его попросту не приняли. Сейчас я думаю, что стоило одеться как следует, ведь выглядели мы точь-в-точь как пара нечесаных хиппи. Нечего было и надеяться, что к нам прислушаются.