ею напитался грунт. Где чья — не разберёшь. То тут, то там валялись клоки кожи, покрытые редкой щетиной. Знакомая шкурка — крысюки, не иначе. Тел монстров, как и моих соратников, нигде не было. Если ребят кончили, то унесли с собой. Вопрос: с какой целью? Версии напрашивались сами собой: либо чтобы сожрать в логове, либо бойцы всё ещё живы. Сбегала, мля, на диверсию!

Обследовав местность на предмет улик, ничего полезного не нашла. Заглянула в пещеру — всё та же кровь и хаос. Подошва берцев утонула в багровой каше. Каменные стены сплошь испещрены рикошетами пуль. Знатный был бой. Судя по всему, грот стал крайней точкой обороны. В самом дальнем углу донеслись звуки возни, а следом раздался едва слышимый стон:

— Крысы! Чёртовы крысы! Ольга, это ты?

Голос Безобразова признала с трудом, настолько слабым он показался. Подбежав к парню, разметала спальники, лоскуты брезента, посуду и какое-то драное тряпьё. Романа было не узнать: левой щеки не было, сквозь прореху виднелись коренные зубы, часть скальпа содрана когтями, правая рука вырвана с мясом, левой — княжич прижимал к исполосованной груди «Максимку». Ствол пулемёта выглядел не лучше владельца: его будто пожевали, а затем выплюнули. Низ живота зиял дырой, сизые кишки клубком валялись рядом. Ноги переломаны, левая стопа вывернута в обратную сторону.

Сглотнула вязкую слюну, да тут работы непочатый край! А ведь живой, курилка! Дотянул, засранец! Ничего, потерпи, родной, рано тебе в Навь. На личный курган не заработал покамест!

— Крысы! Слишком много крыс! Они утащили девчонок, Митяя! Мы сражались, Ольга! Никто не дрогнул, не отступил! Я не хоронился, не подумай, отстреливался до тех пор, пока не закончился БК, а после ничего не помню! — Роман закашлялся, заперхал кровавой пеной, а по телу прошла конвульсия.

— Рот закрой, разберёмся. Попытайся не дёргаться, будет больно, — молвила, а сама скептически хмыкнула: куда уж больнее, княжич будто из чистилища воротился, где его черти рвали смертным боем.

В хранилище наличествовал хирургический набор, аппарат переливания крови, медикаменты и прочая чепуха, но на кой мне всё это, когда имеется пластиковый таз, безразмерная берестянка живицы да пара-тройка чёрных фиалов.

Разбавив живую воду обычной дистиллированной, запихнула кишки Безобразова в тазик и тщательно простирнула. Гадливости не ощущала, опыт имелся. По молодости лет, наезжая в Упоровку на каникулы, помогала бабуле драить от дерьма телячью и свиную требуху. Люблю, знаете ли, варёные потрошка. Вот и здесь, ежели абстрагироваться от того, что передо мной лежит друг, то и разницы особой не почуешь.

Аккуратно втиснула кишечник на своё место, залила эликсиром полость, стянула рану и окропила чёрной жижей. Процесс пошёл: забурлило, заурчало, кишки зашевелились, будто змеи. Генетическая память отработала на ура.

Оставив брюхо Романа в покое, занялась лицом, рукой и внутренними повреждениями. Врачевала долго, около часа: то вливала живительную влагу в рот, то выливала на раны, не жалея зелий.

С десяток флаконов ушло на то, чтобы привести княжича в должный вид. Рубцы затянулись, кожа разгладилась, и вскоре от жутких ран не осталось и следа. На всякий случай напоила живой водой. Недурственно тонизирует и даёт заряд бодрости, а также нервы лечит. Паренёк, чувствуя вину, посыпал голову пеплом, браня себя при этом на чём белый свет стоит.

Мне такие загоны сразу не понравились. Рефлексии надобно выдирать на корню, как только гадкие росточки проклюнулись на благодатной ниве. Я и выдернула, влепив княжичу плюху, а вслед ещё и по уху зарядила, устроив колокольный звон, ибо нехер!

Нравился мне Роман: хороший парень, десятка его закалила, страх утратил где-то на болотах, — но лучше бы он потерял навеянную авантюрными романами рыцарственную мораль, которая к реальной жизни не имела никакого касательства. Слишком мягок и зависим от эмоционального фона. Без лишних разговоров готов на слепое самопожертвование. Казалось бы, что в этом плохого? Да буквально всё — мне не нужны торпеды, камикадзе и иже с ними. Фанатическая вера в светлые идеалы губительна, так что работы над княжичем непочатый край.

Девчонки живы, как и полковник, но мы потеряли треть отряда, погибло семь человек, — я чувствовала, как тают и рассеиваются астральные следы в эфире. Семь героев отправились в Навь — надеюсь, Морана примет их в объятия свои, члены ордена Зимнего креста снискали достойное посмертие, а тризны сложим позже.

«Можешь не волноваться на этот счёт, кровная сестра! С почином! Нынче зародился твой собственный легион мёртвой гвардии! Добрые витязи и после смерти послужат владычице. Даю тебе право призыва ратников. Их силы и время пребывания в мире живых соразмерны твоей. Не злоупотребляй этим, ты ещё слишком слаба. Помни, что рать свою питаешь лично, как кормящая мать грудное чадо! Собственно, оттого я и не доверила управление легионами смерти — умертвия выпили бы тебя до дна в момент клича. Расти, развивайся и станешь подобна богам. Не кори себя за погибель воинов, смерть — это всего лишь начало. Ты подлунное дитя, не забывай. Для нас нет разницы, жив человек или мёртв».

«Безобразову расскажи, я-то в полном порядке. Мне жаль не бойцов, а их жён. Не тебе им в глаза глядеть. Но и с этим управлюсь, мне не требуется психологическая помощь. Лучше подскажи, куда запропала свита? Сил не хватает, чтобы создать полноценную астральную карту, я будто в стену упираюсь и не могу продраться дальше».

«Подсказка тебе не нужна, используй инструменты и перестань, наконец, долбиться в барьер. Ты разве не уразумела, что это искусственно выстроенная структура? Не по твоим зубам подобная сила. Тот, кто её создал, — мастер, каких поискать, ты жалкая букашка супротив него! Прекрати немедля! Не мути астрал! Я трачу уйму сил на поддержание связи!»

«Ну так поведай, кто этот кудесник, чего тень на плетень наводить? И о каких инструментах речь, о белом кролике, что ли?»

«Следуй за питомцем, он выведет,