Я не мог оставаться с остальными пленниками мучимый страхом и волнением. Маркиза принялась размещать людей на ночлег. В деревню они будут возвращаться завтра утром. А мне с ними нельзя. Я должен был сначала узнать, что вы решили.

— Понятно, — Алекс вздохнул. — Ладно. Идём с нами в баню. Думаю, тебе тоже не помешает помыться. Там и поговорим.

— С вами и с феей? — юноша растерялся.

— Ты против?

— Нет. Как скажете, — паренёк нервно сглотнул.

— Ей! — фея нахмурилась. — А моё мнение не учитывается?

— Что такое? — Алекс коварно захихикал. — Мира? Разве не ты сейчас говорила, что тебя вообще невозможно ничем смутить? Ты Николаса стесняешься?

— Так я же не рассчитывала, что ты посторонних с нами потащишь! Господи, боже мой! Давай тогда ещё кого-нибудь прихватим. Наёмников и торговцев вон каких-нибудь. Алекс! — фея гневно покачала головой. — Я думала, что мы проведём это время наедине, только ты и я, наслаждаясь моментом таких редких, но очень приятных мирских удовольствий, что я успела очень полюбить, долгие годы, живя среди людей. А как я смогу расслабиться и сполна насытится радостью, если с нами будет этот желторотый юнец?

— Я, пожалуй, здесь вас подожду, — сказал Ник сильно покраснев.

— Не выдумывай, — Дэвер качнул головой. — Мирабэль сейчас поворчит и успокоится. Или пускай сама нас здесь ждёт. Мы под её капризы подстраиваться не будем.

«Тоже мне королева!» — подумал он про себя и поморщился. — «Двадцать сантиметров, с крыльями от мотылька, а гонору как у носорога. Да и мнения о себе она слишком высокого. На мордочку милая конечно. Но тощая и фигура как у подростка. Груди почти нет. Впрочем, будь она толстая, не представляю, как бы она летала».

Вообразив карикатурно жирную фею, Алекс невольно рассмеялся. Большой грудью Мирабэль действительно похвастаться не могла. Вряд ли её бюст дотягивал до второго размера. В бане девушка без тени смущения стянула платье и трусики, а так же развязала ленточки, распустив золотистые волосы по спине и плечам. По её просьбе Алекс набрал ушат тёплой воды, и фея нырнула туда как в бассейн с бортика. Как ни странно, крошечное существо, созданное только для полёта, плавала не хуже русалки. Более того, Мирабэль без сомнения сполна наслаждалась купанием, по-детски резвясь и плескаясь в тёплой воде, разбрасывая вокруг дождь из брызг и облака влажного пара. Парням даже стало по-настоящему завидно наблюдая за этим процессом. Устав плескаться, раскрасневшаяся фея, наконец, выбралась из воды и уселась на деревянном бортике, откинув мокрые волосы назад.

— Может, хватит меня разглядывать? — сказала она, скалясь в белозубой улыбке. — Излишнее возбуждение ни к чему хорошему не приведёт. И вы, вообще, мыться собираетесь? Время идёт! Господин Алекс, сколько можно волосы намыливать? Ты какого-то особого эффекта достичь пытаешься?

— Смущает всё-таки? — Дэвер усмехнулся. Николас в этот момент сидел в сторонке, уткнувшись в свой тазик, и сосредоточенно намыливал мочалку. При этом уши у него были такие красные, что едва ли не светились в полумраке крошечной бани.

— Да нет, — Мирабэль пожала плечами. — Смотрите сколько хотите. Я просто переживаю за вас. Да и не понимаю, если честно, что такого интересного вы нашли в моей фигуре. Я, как видите, от человеческих девушек ничем не отличаюсь. Кроме крыльев, разве что. Ну и волосы у меня только на голове, и они всегда одной длинны, заложенной моей природой. Как грива у льва. Потому феям нет нужды стричься.

— Понятно, — Алекс кивнул. Мира, между тем, достала свой шампунь и начала намыливать голову.

— Всё хочу спросить. Как ты в замке справилась с таким количеством бандитов, — Дэвер усмехнулся. — Мишель назвала тебя слабой. Но, видимо, она ошибалась? Какой магией ты пользуешься?

— Я действительно слабая, — фея поморщилась. — Я не справлялась с бандитами. Они сделали это за меня.

— В каком смысле? — Алекс удивился. Было видно, что Николас тоже поднял голову, с любопытством взглянув на обнажённую девушку.

— Я умею брать людей под контроль, — Мирабэль секунду смотрела на паренька, потом вздохнула и повернулась к Алексу. — Прямо как Первородная тьма. И не только людей. Это особое, запрещённое умение называется «кукловод». Мне не хотелось про него рассказывать, но теперь уже поздно скрывать. Вы всё видели собственными глазами. Само умение очень дорогое и неприятное. Кроме того оно крайне плохо влияет на мою собственную психику. Я знаю, что однажды эта сила может меня погубить, потому стараюсь ею вообще не пользоваться. А в подземелье у меня другого выбора просто не было. Я и так была уверенна, что тут и умру, потому поддалась безумию, решив, что пусть будет то, что будет. По крайней мере, заберу с собой во тьму как можно больше врагов. Хорошо, что всё обошлось и сейчас даже голова почти не болит. Но теперь меня, наверное, целую неделю, будут кошмары мучить, — фея поёжилась и снова вздохнула. — Моя сила, кстати, действует не на всех. Этому влиянию может быть подвержен только каждый третий из людей. Причём в разной степени. Зависит от самого человека. Потому в прямом поединке, один на один, мои шансы на победу очень низкие. Жертва же должна ещё и смотреть в мои глаза, не менее двух секунд. А вот чем больше толпа врагов, тем мне проще, — Мирабэль усмехнулась, смывая пену с волос. — Шанс, что среди них окажется хотя бы один, кого можно взять под контроль, резко возрастает. Захватив сознание кого-то из противников, я смогу натравить его на товарищей. Среди людей начнётся паника и смятение. Я воспользуюсь этим и смогу подчинить кого-то ещё. Спокойные души брать под контроль трудно. Но стоит человеку потерять самообладание, как он становится уязвим против магии. Кроме того время играет мне на руку. Чем дольше моё воздействие на людей, тем меньше их шансы сопротивляться «кукловоду». За тридцать минут мало кто сможет сохранить свой разум свободным, — фея усмехнулась и взглянула на Николаса. — Ник, иди сюда! — сказала она.

Парень послушно встал и подошёл к девушке.

— Встань на колени и скажи: — «Мирабэль, ты самая красивая и замечательная. Я никогда не встречал никого прекраснее тебя. Я люблю тебя всей душой». Только говори это с чувством, чтобы мне было приятно.

В эту же секунду Николас опустился на колени