себя выхлопные газы, воздух станет чище альпийского! Ух... и правда качнуло, но терпимо, живём! Девяносто два, «Восторг сладкоежки», постоянно окружён горстью обычных мармеладок и больше ничего...

— Двенадцать, «Детектор лжи», нашли в Туле, светится, когда рядом кто-то обманывает! Сорок... какой там, сорок девятый, «Звёздочка» из Саратова! Прогоняет любую зависимость, даже кофеиновую, можно не открывать баночку! — Жека веселился не меньше, а там и я начал осматривать остальные образцы, поглядывая на вспыхивающие после каждого выкрика руки белого дракона.

— «Сопли», оседают на шляпах гардеробной Мариинского театра, побуждают мириться с другими. «Ножницы», нашли в гримёрке там же, рушат любые иллюзии... о, а можно я кое-что проверю? — я взял стеклянные ножницы с полки, и щёлкнул ими в воздухе пару раз. Ещё щелчок... ну, кажется, я теперь смогу снять что-нибудь этакое про лабораторию «Буратино»! Потому что этому образчику явно попалась под лезвия канва Полога Невнимания, навешенного королевами фей! Образ тончайшей тёмно-синей паутинки, разошедшейся от моего щелчка, был более, чем явным. А раз так... кричите ура, Чешир возвращается в Интернет с суперсенсацией!

В остальном вы поняли: мы называли образцы, как нам подсказывало воображение, подстёгиваемое Йолкой, и назначали каждому что-то незамысловатое и безобидное. После чего — мини-фейерверк из драконьих ладошек, и образец исчезал, мерк, или просто делал вид, что никогда не был волшебным.

— Ну, вроде бы это был последний, и ты даже ни капельки не устал, правда? Э-э, держаться! Не падать, не падать, кому говорю! — я подскочил к рухнувшему на пол дракону. Почему из меня опять делают ездового кота?!

К счастью, за нами подсматривали, потому что главволк ворвался в камеру хранения в очень грузоподъёмном зверином облике. Акеллу тоже может допечь, оказывается...

— В лазарет, быстро! — рявкнул он, одной лапой хватая поникшую белую драконью тушку, второй — активируя аварийный дверной портал. Пара прыжков, и Йол лежит, пугающе спокойный и чуть дышащий, на койке, а медики опять начинают свои пляски... лучше бы с бубнами, потому что на драконов вообще хоть что-то из лекарств работает?!

— Он жив, но ненадолго, огонь его сжигает. Шанс вытянуть есть, но не сто процентов, сами понимаете, — Жека выглядел очень напряжённым, невольно войдя в рабочий процесс. Конечно, что это за штука такая, которая и дракона складывает?! — Стёпыч, помогай!

— Э-э...

— А кто ещё демона в донорстве уравновесит?!

Что бы наш демон-целитель не говорил, а целительское призвание штука мощная, и пусть он потом сто раз ещё повторит, что делает это «тупо ради репутации»! На магическом зрении было видно, как перемешанные светлая и тёмная энергии давали спокойный зелёный поток нейтральной жизненной силы. Бушевавший внутренний огонь жадно глотал эту подачку... всего лишь чуть меньше пожирая самого дракона. Нет, серьёзно?! Драконы, они, конечно, сами себе суперисточники энергии, но не до такой же степени?!

Мы с Акеллой приняли решение сразу: кошачья лапка и когтистая ладонь оборотня легли на плечи демона и ангела. Поток стал сильнее, но всё ещё недостаточно, чтобы насытить пламя. Надо было не ножницами щёлкать, а что-нибудь целительное на дракошу вылить, пока была возможность, но кто же знал?!

А потом в какой-то момент этот поток перестал быть таким диким и бушующим, стал спокойнее, шире... оптимизированнее! Несколько минут — и золотой пожар начал успокаиваться. Белый вздохнул уже чуть свободнее, и перешёл из болезненного обморока в здоровый сон. Золотое мерцание в его гриве и крыльях потухло.

— А ты откуда взялся? — я обалдело выпучился на Истена, присоединившегося к обществу спонтанных доноров. Посол Коллегии наконец-то сменил свой пиджак на цивильный свитер, успевший запечатлеть на себе следы всего кошачьего семейства.

— Я по-прежнему остаюсь вымышленным персонажем, безупречно спасающим всех, чьей жизни угрожает собственный дар. И я рад, что смог сохранить свою особенность ради этого акта благодарности Соавтору за гарантию спокойной жизни. — ответствовал «мистер Совершенство».

— А всё-таки приятно вживую столкнуться с роялем в кустах! — ухмыльнулся Стёпка, вспоминая свою встречу, когда безупречный Истен спас Купидона от обманутого мужа очередной дамы сердца. — Спасибо тебе, Ист, ты и правда спас Йолу жизнь.

— Вы бы справились и без меня, я лишь упорядочил процесс. — возразил персонаж.

— Жек, есть чем его насовсем вылечить? — я повернулся к целителю, который очень бдительно присматривался к пациенту.

— Ответ на поверхности, если что. Его сжигает внутренний огонь, просто не давайте его разжигать. Глядишь, угаснет навсегда, будет жить долго, на счастье окружающих. Может, даже не беспокоя ненужными им трепыханиями, а смысл жизни... ну что вы, разве он кому-то нужен?! Другой найдёт, ещё спасибо вам всем скажет, благодетелям... — с каждым словом в «рецепте» всё отчётливее слышались злые саркастичные нотки.

— Как-то гадко звучит...

— Гадко? Простите! Мы так ценим иллюзию благополучия, что увечим души других ради собственного эгоизма. А мне плевать, я скажу, как есть, темнее от этого всё равно не стану. — процедил Жека сквозь зубы.

— Ладно-ладно, понял. Но ведь у него всё получилось, да? Больше не надо бегать по аномалиям, да?

— Разочарую, но нет. Аномалии — это только малая часть. — отозвался Акелла, и нахмурился. — Но я вынужден признать неприятное: благополучие нашей реальности снова зависит от неугомонного ребёнка!

— Повезло ещё, что «ребёнок» обнаружил рядом поддержку. — проворчал Жека. — Вы как хотите, я за ним следить буду, не от хорошей жизни он башкой рискует. Акелла, вы ведь его пробили по своим каналам, откуда он?

Оборотень-особист не стал ломать комедию, а сразу признался:

— Неизвестно. Его словно никогда не существовало, жил по нереальному адресу, общался с несуществующими людьми. Из-за этого ему долго не доверял...

«Не доверял, пока не рассмотрел его мысли» — было не сказано, но всё равно услышано. Подумав, Главволк продолжил:

— Это был его личный страх, в смертельной опасности не получить руку помощи. Аномалия действовала и на него самого, но общими усилиями, мы спасли ему жизнь. И... кажется, я теперь должен Елисавете Патрикеевне много гостинцев. Он жив только благодаря подтасованной над Аркаимом удаче... и всем нам.

— Присоединяюсь. — тихо добавил я. Мы обменялись с оборотнем понимающими взглядами; лепреконская страховка спасла жизнь тому, чья история должна была закончиться сегодня.

Интерлюдия