там кучи денег, статус или профессия. Она не виновата в том, что родилась с золотой ложкой во рту, и в том, что именно такие мужчины в ее кругах. Это он случайно затесался. То ли ей было скучно в деревне, то ли…

«Люблю тебя», — застучало в ушах ее голосом. Как тогда — растерянным, испуганным, по-девичьи тоненьким и самым родным на свете голосом. Так она говорила только с ним, больше ни разу не слышал. И этот голос остался в нем навсегда щемящей душу вибрацией. Его бы он узнал и через тысячу лет.

Как она узнала его.

Ему ведь даже в голову не приходило, что Милана может его узнать по телефону — а она взяла и услышала, поняла, кто там в трубке растерян и ищет, как начать разговор. Сразу же, будто бы не было их расставания жизнь назад. Разве так бывает? А он сам бы ее узнал?

Это стало для него таким шоком, что не мог поверить ни тогда, ни сейчас. И увязал.

И увязшим, пялился на экран телефона, раскрыв страницу Инстаграма, на которую не заходил тысячу лет и даже не был подписан, но выучил наизусть, как ее найти.

На аватарке девушка с матовой, почти фарфоровой кожей и ясными, очень яркими серыми глазами. На эти самые глаза упала густая челка, как в мультяшной версии Ким Бейсингер в «Параллельном мире». Сейчас у Миланы прическа другая совсем, идут ей обе одинаково. И еще здесь губа многообещающе закушена. Модель, блин! Манекенщица! Кукла! Где она настоящая, черт подери?

Под утро Назар принял решение, что ему нужно снова с ней встретиться и поговорить. Его так сильно влекло к ней, что отрицать это невозможно. Чтобы снова провалиться в это болото, надо быть идиотом, но что поделать, когда идиотом родился? Просто запретить себе думать о Милане — он не мог, а значит надо искать компромиссы.

Вариант компромисса Милана подбросила ему сама. Случайно, конечно, но он не мог не воспользоваться. Приглашать ее снова в офис после того, как она недвусмысленно запретила ему лезть в ее дела, он не мог. Надеяться на новую случайную встречу — тем более, слишком разными были их ареалы обитания, они ничуть не приблизились друг к другу, как бы высоко он ни поднялся. Но, по крайней мере, пока она в Кловске (а он понятия не имел, как долго она здесь планирует находиться) — можно попробовать… проявить креатив, блин.

Правда в его случае весь креатив заключался в том, чтобы изучить последние посты на Миланкиной странице и определиться, куда лучше всего подвалить. А то, что она сама дала ему подсказку — так это удача, и не более.

Съемка клипа для живых классиков отечественного рока — «Стеклянного дома» — назначена в Гидропарке, на пляже, на утро пятницы. Милана — участвует. Об этом она хвастала с присущей лишь ей одной смесью непосредственности и кокетства. И в этом была столь естественна, что Назар будто бы чувствовал тепло того лета, которое они провели вместе.

Остаток времени до будильника Назар уже не ложился. Кормил кошку, читал новости, немного поработал — потому как понятия не имел, к которому часу появится в «Фебосе». А когда на его часах отечественного бренда было начало десятого, уже выходил из подъезда в белой футболке, синих джинсах и мокасинах. Влажная после душа челка падала на лоб и чуть кудрявилась. Старушки во дворе зачарованно смотрели ему вслед.

По пути Назар заехал в кафе, где частенько брал себе кофе — за то, как они его варили, им можно было простить все что угодно, включая отдаленность от его дома и необходимость делать крюк. И взял сразу два.

Так, с двумя термокружками, он и пробирался по песку сквозь толпу зевак, наблюдавших за съемками, которые еще даже не начались, но народу это не мешало глазеть.

Еще бы. Мало того, что «Стеклянный дом». Так еще и Милана Брагинец участвует. У нее тоже свой фан-клуб имелся, и все вместе — они галдели, ожидая, когда участники съемок появятся среди фургончиков, за красной лентой, которой отделили съемочную группу.

Как идиот — крутил головой, пытаясь не пропустить, и он, только что не шумел, но и это стало не актуально, едва она появилась. Назар выдохнул и крикнул так, чтобы она услышала:

— Милана!

Она сразу обернулась на оклик, оглядела Назара с головы до ног и вернулась взглядом к барышне, которая крутилась возле нее. Та что-то спросила у Миланы, она отрицательно качнула головой, и они вдвоем прошагали к режиссеру, где она почти сразу попала в водоворот съемок. В руки ей сунули огромную связку воздушных шаров, которые она принялась раздавать направо и налево, не иначе как в соответствии с гениальным сценарием. И выглядела совершенной девчонкой. В короткой юбке, светлой маечке, с двумя пушистыми хвостиками на голове и этими дурацкими шарами.

Бегать ей пришлось несколько часов. То режиссеру что-то не нравилось, то прочие участники ошибались, то Милана с отечественными рокерами откровенно дурачились. Пока всем не надоело, и они дружно решили устроить перерыв. На площадку подвезли пиццу, салаты и напитки. Снова стало шумно. Музыканты раздавали автографы и фотографировались с фанатками. А Милана, нацепив на нос солнцезащитные очки-лисички и подхватив упаковку овощного салата, намеревалась отдохнуть в стороне от толпы. Но взгляд ее сам обратился к тому месту, где она видела Назара перед началом съемок, и, понимая, что ничуть не удивляется, Милана обнаружила его все там же.

Он с невозмутимым видом сидел прямо на земле, постелив на траве бомбер, притащенный из машины, и внимательно наблюдал за ней, покручивая в пальцах зажигалку. Ни дать, ни взять, крутой бизнесмен в заботах. Видимо, заботы и принесли его на острова, и неважно, что посреди реки, на которой стоял Кловск, а никак не Канарские. Острова же.

Когда она подошла, Назар легко улыбнулся ей и сказал:

— Приятного аппетита. Кофе твой остыл, но это, наверное, к лучшему. Опять жара начинается.

— Ты зачем здесь? — игнорируя его слова о кофе, спросила Милана.

— Других вариантов, чтобы тебя увидеть, не придумал, пришлось сюда приехать.

— Исчерпывающе.

— Ну да… Нам нужно поговорить.