– Ты детектив, не так ли? – спросила Клио тоном, который мог бы сойти за материнский, – вот только мать Ио не была гадюкой. – Наблюдай, изучай, расследуй. Большего нам и не нужно.

– Расследование?

– Вопрос, если хочешь.

– Хотите задать мне вопрос? И всё? Ваши протеже могли бы сделать это за вас.

– Нет, не могли бы, глупышка! – хихикнула сидевшая на полу Полигимния. – Разве ты не заметила?

– Твое искусство принадлежит тебе и только тебе, – сказала Клио.

– Этот вопрос можешь задать лишь ты сама, – донеслось из угла комнаты, где сидела Каллиопа. Она произнесла это своим сладким, певучим голосом, по-прежнему глядя на Ио, точно ястреб. Ее перо беспрестанно царапало бумагу, проводя одни и те же линии снова и снова: чернила накладывались так густо, что буквы перетекали одна в другую.

Это нервировало – Ио сделала шаг к Эдею, ближе к двери. Теперь все обрело смысл: спланированное представление, жуткая манера речи – паутина, которую они старательно плели вокруг нее. Как и силы любых других инорожденных, их способности были не безграничны. Музы знали ответы и истины мира, но только если вопросы задавал подходящий человек. И на данный момент подходящим человеком по какой-то причине была Ио.

– Ты можешь задать три вопроса, – сказала Клио. – А четвертый выберем мы.

– Пять вопросов мне и один вам, – отрезала Ио. – Никаких расплывчатых пророчеств и двойных смыслов.

Клио сдержанно кивнула.

– Начинай.

Первый вопрос пришел ей на ум сразу: он был самым очевидным и безотлагательным.

– Это вы приказали Горацио Лонгу убить женщин по имени Райна, Дрина Савва и Эммелин Сигал двенадцать лет назад?

Музы бросили друг на друга прищуренные взгляды – не расчетливые, но пытливые. Как будто решали между собой, кто должен отвечать. Полигимния взяла эту ответственность на себя.

– Горацио Лонгу было приказано убрать этих женщин из Аланте любым способом, который он сочтет нужным.

– По вашему указанию.

Музы заерзали на месте.

– Да.

– Зачем?

Снова настойчивые переглядывания. Клио подняла руку и ответила:

– У нас были на то свои причины. Женщины представляли опасность для города.

– Мы договорились без расплывчатых ответов, – резко сказала Ио. – Попробуйте еще раз.

На этот раз ответила Урания. Она говорила очень быстро, ее руки порхали над разбросанными по полу картами.

– «Пой во мне, муза, и расскажи моими устами историю». Мы видели, как эта история проявлялась в звездных картах, в щебетании певчих птиц, на потрескавшейся краске неоконченного портрета, но это были лишь обрывки, фрагменты и кусочки – ничего конкретного, без начала, без середины и без конца. Мы собрали ее из обрезков и узнали, что те женщины опасны. Они должны были умереть, чтобы город не сгорел дотла, чтобы дети не плакали, чтобы улицы не захлебнулись кровью.

Ио и Эдей переглянулись: они оба соединили детали пазла. Ровно двенадцать лет назад Горацио Лонг похитил и попытался убить Эммелин Сигал, Дрину Савву и Райну и других женщин. Девять увидели в творениях своих художников историю, которая требовала смерти этих женщин ради спасения Аланте.

Двенадцать лет назад город сгорел из-за Бунтов лунного заката.

Сотни пали жертвами войны за территорию, развязанной анонимной преступной бандой, кульминацией которой стало исчезновение Ордена Фурий. Если бы не Бьянка Росси, Бунты стерли бы Илы в порошок. Из последних сил юная контрабандистка сформировала полный энтузиазма отряд, который на восьмой – последний – день резни обрушился на агрессоров, по сути, положив конец Бунтам одной лишь силой воли. Илам потребовались годы, чтобы оправиться от тех событий.

Но в этом не было никакого смысла. Если Девять предчувствовали, что нужно принести этих женщин в жертву, дабы положить конец Бунтам, а Горацио позволил им сбежать, то почему же Бунты удалось остановить? И если Девять знали, что Горацио предал их и оставил Дрину и других девушек в живых, разве они не наказали бы его? У них наверняка были средства и, как оказалось, озлобленность. Музы явно чего-то не договаривали: альтруизм был не в их природе. Они приказали убить этих женщин, потому что те каким-то образом служили их цели.

– Вы сказали, что знали, что женщины опасны, – начал Эдей, вырывая Ио из ее размышлений. – Они не зарегистрированы как инорожденные – и тем не менее способны управлять нитями судьбы. Они нечеловечески сильны и выносливы; они живут, несмотря на оборванные нити жизни, но гниют изнутри.

Минутное молчание. Затем Клио сказала:

– Я не слышу вопроса.

– Они… нет. – Он сделал паузу и взглянул на Ио, обдумывая, как лучше сформулировать вопрос. – Они говорили, что их создали. Так что они такое?

На этот раз ответила Полигимния: ее глаза стали стеклянными, словно она вглядывалась в саму материю мира.

– Они дочери ночи, избранные за свое достоинство и призванные обрушить месть на головы нечестивых.

Ио ожидала большего. Большего не последовало.

– Это не четкий ответ, который вы обещали, музы.

– Это ответ на твой вопрос, – сказала Полигимния. – Такой, какой дали мои силы. Если хочешь другого ответа, задай вопрос получше.

Ио раздраженно закатила глаза.

– Если их создали, то кто же создатель?

Она сосчитала в уме: задано уже четыре вопроса, остался один от нее и один, продиктованный Девятью.

– Вот этот вопрос годится, – сказала Эрато. Она перевела свой мудрый взгляд от Ио к Эдею. – Ответа на него мы не знаем. Мы заставили наших творцов писать, играть музыку и рисовать, но все они зашли в тупик. Тот, кто создает этих женщин-мстительниц, знает, как спрятаться от наших сил. И прежде чем ты скажешь очередную грубость, – Эрато указала рукой на Ио, которая уже открыла рот, – мы поделимся нашей лучшей догадкой: законы могут слегка прогнуться, но преступить их все же нельзя. Все мы одинаковы: и музы, и мойры, и грации.

– Потомки богов, – прошептала Ио.

Эрато кивнула.

– Кем бы эти женщины ни были, они посланы богами.

– Но бога с такими способностями нет.

Муза пожала плечами.

– Даже боги иногда меняются.

Намек был сокрушительным. Ио сказала:

– Боги мертвы.

Комнату наполнила тишина. На Ио смотрели пять пар глаз, полные коварного ликования.

Клио произнесла:

– Ну же. Спроси нас.

Живы ли боги?

Ио отчаянно хотела задать этот вопрос. Она была уверена, что силы муз дадут ответ, но нетерпение в их взгляде вызывало у нее ощущение, что все это неправильно. Как будто они подбрасывали ей хлебные крошки, которые и привели ее к этому вопросу.

Инстинкты еще никогда не подводили Ио. Если все это похоже на ловушку – скорее всего, так оно и есть. «Сосредоточься, Ио. Подумай». Четыре жертвы: рожденный чернобогом, рожденный диоскуром, двое рожденных грациями – все нечисты на руку. Две странные убийцы, а теперь еще и третья, утверждающие, что некто создал их, дав им цель и инструкции. Некто, кто показал себя настолько опасным во время Бунтов лунного заката, что Девять назначили награду за его голову, – если музы говорят правду. А теперь еще и боги. Проклятые боги. Что Ио упускает? Во всей этой цепочке есть какой-то пробел. Она знает жертв и знает убийц. Она лично видела орудия убийства, чувствовала эту мерзкую нить, затянувшуюся вокруг ее собственного горла. Она могла предположить мотив…

Нет. Недостающее звено заключается в другом. Ио могла угадать мотив духов – в конце концов, они говорили об этом достаточно часто. Месть. Справедливость. Но кто же эти пресловутые «они»? Те, кто обучал духов, те, кто их создал. Те, кто способен спрятаться от всезнающих Девяти. Вот какую часть загадки Ио никак не могла понять: зачем создавать духов? Почему бы не взять пистолет, или нож, или кастет и лично не расправиться с теми, кто тебя обидел?

Только один человек знает правду – Райна, новый дух. Ио должна найти ее и спасти от жажды крови и от неизбежного разложения.

– Мой последний вопрос, – сказала Ио. – Как мне спасти ее? Нового духа, Райну?

Едва заметно нахмурившись, Клио ответила:

– Тебе ее не спасти.

Ио уловила в ее голосе нотки печали.

– Может ли это сделать кто-то другой? – встревожилась Ио.

Уголки губ музы приподнялись в довольной улыбке.

– Это уже шестой вопрос, резчица.

– Но шестой вопрос выбираем мы, – возразила Полигимния.

– А ты его лишь задаешь, – произнесла Урания.

Ио закатила глаза так сильно, что ей показалось, будто они вот-вот выскочат из орбит.

– Просто скажите мне, как ее спасти!

В комнате воцарилась коварная тишина, и четыре говорившие музы расслабили спины, откинувшись назад и теперь лишь наблюдая.

В центр комнаты вышла пятая сестра, сидевшая за столом в задней части