В одной руке держала пакет из гипермаркета, другой прижимала к груди упаковку пива.

— Я захватила кое-что, из списанного. Ты посмотришь, продукты еще вполне…

Наталья водрузила на стол шесть банок пива.

— Импортное, дорогущее. Срок прошел, поставщик не стал вывозить. Наши уже пробовали, нормальное. Ах, тебе же нельзя. Тогда пей молоко. Ну а мне…

Банка чпокнула в ее руках, из дырки появилась пена. Наталья глотнула пива и придвинулась к подруге:

— Ну, рассказывай. С кем твой козел изменяет?

— Я не знаю, — заныла Катя.

— Так ты его не застукала? В телефоне что-то нашла?

— Он сам признался.

— Мужик признался в измене? — удивилась Наталья.

— Он к проституткам ходил.

— Если к проституткам, не все потеряно. Работа у них такая.

— Юрка заразился, подхватил какую-то дрянь.

— Да ты что! — отшатнулась Наталья.

— Даже не сказал какую. Значит, сифилис.

— Кошмар! — Наталья припала к банке и, давясь пеной, погрозила пальцем: — Правильно, что выгнала, пусть на улице спит, тебе нельзя рисковать.

— Я хотела купить кроватку. Смотри какая миленькая. — Катя развернула к подруге планшетник. — И по цвету нам подходит, а денег на счету не оказалось. Он выгреб все, а меня не предупредил.

— О кроватке не беспокойся. Мы тебе подарим.

— Как кроватку? Мы договорились, что вы подарите коляску, — встрепенулась Катя.

— Совсем забыла. Конечно, коляску.

— Ты не путай, две кроватки мне не нужны. Кроватка должна быть удобной, красивой, экологически чистой. Знаешь, сколько разных типов матрасов бывает? Я замучилась выбирать. А он… а Юра…

— Не ной, подруга. Ты ему звонила?

— Включается автоответчик. Специально не берет, гад.

Наталья допила банку, открыла следующую, надолго пригубила и задумалась:

— А если позвонить Серову на работу?

— Мне он не ответит.

— Давай я попробую. Представлюсь каким-нибудь клиентом.

Наталья отставила пиво, промокнула губы, поправила одежду, словно готовилась к важной встрече, и позвонила в главный офис «Юпитер-банка». По мере разговора мстительный блеск ее глаз затухал.

— Что?.. Когда?.. Это точно?.. — несколько раз переспросила она, затем опустила трубку и с сочувствием уставилась на подругу. — Ну, дела…

— Что сказали? Не молчи, — требовала Катя.

Наталья вновь принялась за пиво:

— Серов уволился. Он не работает больше в банке.

— Когда?

— Вторая неделя пошла.

На этот раз зависла Катя. Ее лицо побледнело, она замерла с расширенными глазами. После долгой паузы она схватилась за голову и пробормотала:

— Две недели он скрывал, врал мне. А я-то думала, проститутки — это случайность. Он давно обманывает меня.

Ее рука потянулась за пивом.

— Эй, подруга, без глупостей. — Наталья убрала банки со стола, оставив только ту, что сжимала в руке. — Я тебе чай заварю, жасминовый.

Зашипел чайник, зазвякали чашки. После долгой слезливой беседы на кухне о том, что все мужики сволочи, Наталья швырнула очередную пустую банку в мусорное ведро и решительно хлопнула ладонью по столу:

— Автоответчик, говоришь, включен. Сейчас я ему позвоню, оставлю сообщение на мобильный. Скажу, что тебе плохо — угроза выкидыша. Путь подергается!

И она выполнила свою угрозу.

Я приехал к таунхаузу вечером. Разумеется, я прослушал хмельной взвинченный голос Натальи, но не спешил бежать сломя голову. Были дела поважнее. В дом я заходить не стал — меня же выгнали. Припарковался на видном месте, прислонился к машине, сложил руки на груди и уставился на освещенные окна.

Меня заметили. Дверь распахнулась, на пороге появилась развязная агрессивно настроенная Наталья.

— Смотри, кто прикатил. И не бежит, чтобы помочь жене. Ее состояние его не колышет. Даже не позвонил. Ты, Серов, знаешь, кто после этого? Да ты… Ой!

Она схватилась за живот, согнулась и засеменила в туалет.

Я вошел в дом. Катя лежала на диване, накрыв лоб влажным полотенцем и с опаской наблюдая за моими перемещениями. Я сел в ее ногах, сложил руки между колен.

— Даже не спросишь, что со мной было? — упрекнула жена.

— Я обратился к Юле, и она мне написала.

— Что написала?

— Что Наталья глушит пиво и подговаривает маму сказаться больной.

Катя села, отбросила полотенце, покосилась на меня:

— Куда ты дел наши деньги?

— Они мне были нужны.

— А мне, думаешь, нет, — сорвалась жена. — Ты один, а нас почти трое. Я кроватку присмотрела, хотела купить. А еще продукты, лекарства, я уж не говорю про одежду…

— Вот. — Я положил пачку денег на диван между нами. — Здесь хватит на первое время. Расходы по кредитам я тоже буду оплачивать.

Катя взяла деньги, пошелестела купюрами. В пачке было явно больше, чем ранее на банковском счете.

— Откуда, если тебя уволили?

— Выплатили компенсацию за полгода, — соврал я.

— А как же с кредитом на лечение Юли? Где теперь ты будешь работать?

— Я сам…

С языка чуть не сорвалось «печатаю деньги». В этот момент комнату вернулась Наталья и тут же подключилась к нападкам:

— Я все узнала, Серов. Все!

— Что ты узнала?

— Тебя уволили со скандалом, и в другие банки не возьмут. Ты не найдешь хорошую работу.

— Не волнуйся, на просроченное пиво я не претендую и в твой гипермаркет грузчиком проситься не буду, — твердо сказал я. — А сейчас я хочу увидеть Юлю.

Женщины переглянулись. Катя не возражала. Я встал, собираясь направиться к лестнице. Но Наталья все-таки бросила мне в лицо:

— Держись на расстоянии, не зарази девушку.

Я шагнул к ней, распахнув объятья:

— Дай я тебя расцелую за ценный совет.

Наталья завизжала и скрылась в туалете.

Я больше не стал нервировать женщин и поднялся на второй этаж в комнату дочери. Юля полулежала на кровати, тусклые глаза бесцельно смотрели в потолок. Чувствовалось, что все слезы, которая она могла выплакать, были выплаканы. Сейчас она страдала больше от душевной муки, чем от физической боли.

На полу валялся яркий журнал с порванной обложкой. Я поднял его и прочел название: «Elite style».

— Здесь должна была быть ты?

Вместо утвердительного кивка Юля закрыла и открыла глаза. Я соединил рваные края глянцевого журнала. С обложки мне улыбалась красивая холеная девушка. Ее лицо мне показалось смутно знакомым. Я прочел имя на обороте: Оксана Брошина.

Где-то я ее видел. Или ошибаюсь? Мода диктует жесткие стандарты, и девушки с обложки неуловимо похожи друг на друга.

20

Я приспособился жить в лаборатории. Многим жизнь в подвале показалась бы тоскливой, обстановка гнетущей, но у меня была цель, которая позволяла абстрагироваться от неудобств и одиночества. Цель, понятная каждому: сделать деньги, деньги и еще раз деньги. Как можно больше денег за максимально короткий промежуток времени.

Мотивация у меня была запредельная — спасти дочь. Я штамповал уже проверенные бубли и