Глава 18

Глава восемнадцатая

Обсуждение Галлиопольской операции опять ничего не дало.

— Пётр, сейчас самое время, — настаивал Лавров, — русские готовы поддержать, а французы заняты внутренними проблемами.

— Да, ваше величество, — добавил Бисмарк, — англичане сами не рискнут, кроме того и новая Средиземноморская флотилия ещё до конца не сформирована.

Гладышеву пришлось открыть последний козырь:

— Так в том-то и дело! Нужно, чтобы британцы прислали эскадру и потеряли её. А просто сжечь Константинополь и захватить проливы можно в любой момент. Тем более, что альтернативный султан в Анкаре пока не готов. Слишком мало верных ему войск под рукой.

Во, как, деньжищи появились и сразу нашёл куда их втюхать треклятый потомок норманнов. Нет, чтобы своим потомкам ещё одно (небось седьмое) обеспеченное будущее создать. Или прокутить на одном из Канарских островов, где целая сеть казино и курортов построена и не первый год приносит солидные барыши.

— Поймите, друзья, братские балканоиды тоже не до конца подготовлены. Увы, снова ставлю вето.

Первого мая во Франции, в городке Фурмье (или Формье) войска расстреляли первомайскую демонстрацию. Эта, казалось бы, мелочь (всего девять убитых), потрясла всю страну и откликнулась массовыми протестами в Париже, Лионе, Марселе и других солидных городах республики. Неважно, что демонстранты не относились к социалистам, главное то, что палили по народу. Газеты Бергера моментально подняли гвалт по всей Европе, припоминая республиканскому правительству всё, что ни попадя, даже «резню» в Сенегамбии. Поль Лафарг выплыл на волне кризиса, став лидером сопротивления властям. Он и так считался авторитетным марксистом (да ещё и будучи зятем Карла Маркса), поэтому народ поддержал рабочего философа.

Развитию революционной ситуации не помешало даже сообщение из Японии, где какой-то полицейский напал на наследника русского престола. Удар саблей зацепил сонную артерию на шее великого князя Николая Александровича и врачи просто ничего не успели сделать. История окончательно сошла с ума и пошла по другому пути. Император Александр Третий даже растерялся: то ли объявить преждевременную войну Японии, то ли подождать окончания строительства магистрали и лишь потом отомстить за смерть сына. Король Пётр Первый согласился поддержать любое решение стратегического партнёра. Забить японцев, начавших подготовку к войне с Китаем в любом случае необходимо, чтобы поддержать ещё и многолетнего торгово-экономического узкоглазого партнёра.

Бисмарк с Петром-младшим опять погрязли в картах, фишках и бумажках, отложив операцию в Дарданеллах. Тем более, что и в Берлине опять начались волнения. Родственники, проживающие в провинции Магдебург, писали об отмене налогов на пять лет и о создании комиссии по списанию долгов. Такой экономический подход походил на налоговый рай, а не на кровавую оккупацию о которой трещали берлинские газеты. А вот опекуны малолетнего Вильгельма взвинтили давление, отбирая последние крохи у жителей, якобы для построения счастливого будущего. Впервые спецслужбам Старкшира не пришлось кого-нибудь подкупать для смуты — правители огрызка германской империи сами загоняли себя в угол.

Политиканства добавил и папа римский Лев Тринадцатый, опубликовавший энциклику «Rerum novarum». В ней описывались права и обязанности препринимателей по отношению к рабочим. Естественно, что социалисты различных толков сразу ухватились за «слово божье» в своих интересах. А для официоза даже хритианские политические партии начали организовывать.

Самолётами Старк-групп не занималась, зато население королевства вовсю увлекалось различными вариантами воздухоплавания. Даже в школах имелись кружки моделирования. Энтузиасты всё пытались моторчики приделать к примитивным автожирам и планерам, причём самым заводилой являлся кронпринц и его прадед. У них уже полтора десятка лет имелось шило в одном и том же месте, ещё со времён первых самолётиков. Ознакомившись с красивой красочной книгой об изобретениях Леонардо да Винчи стар и мал разнообразили своё развлечение автожирами. В принципе, с помощью китайских умельцев даже воздушные змеи попытались моторизировать. Те, которые в Китае делали для соревнований между спортсменами-летунами. Глядишь и до секретов авиастроения доберутся, лишь бы сами не пытались летать на своих творениях. Карл Бенц целую фабричонку открыл для производства облегчённых двигателей, чтобы адептам было что к леталкам прикамикадзивать. А что, пущай балуются на здоровье всем населением.

Тем паче, что правителям есть чем посерьёзнее заняться, пользуясь тем, что бритосы постепенно погрязали в колониальных проблемах в Индии, а фрунцузы сами с собой боролись за народное счастье и справедливость. Часть флота перегнали на Тайвань для запугивания японцев и даже провели совместно с китайцами военно-морские учения. Американцы с удовольствием наблюдали за развитием событий в юго-восточной Азии, определяясь на чьей стороне оказаться после победы той или иной стороны. В принципе, даже Франция была не против, чтобы русские как следует врезали островному государству, поддерживаемому Великобританией. Они, кстати, вовсю пытались сблизиться с Россией.

В чёрном тотализаторе появилось несколько дополнительных позиций, связанных с военными действиями. От войны России с Японией до всеевропейской войны всех против всех. Особенно активно менялись ставки на составы альянсов, которые могут быть созданы для всемирной бойни. То, что сами гэмблеры могут погибнуть в случае тотального конфликта как-то не воспринималось всерьёз. Может быть потому что мир ещё не был готов к исчислению смертей десятками миллионов?

Летом Бранденбург сдался на милость победителя. Новые облигации госзайма никто не покупал, а цены на старые рухнули к соотношению две с половиной марки за десять. Банки и частные лица избавлялись от германских ценных бумаг, опасаясь берлинского дефолта. И если бы не Старк-банк, то расценки упали бы вообще в пфенниги. Курфюрст Вильгельм, будучи по-прежнему мальчишкой (правда уже девятилетним) подписал передачу прав на земли Бранденбурга в обмен на погашение огромной задолженности в пользу королевства Старкшир. Начался массовый побег всех двуногих крыс из Берлина, опасавшихся ареста за свои мошенничества. Армию распустили, а остатки военного флота распределили между Пруссией, Россией и Китаем. Закончилась многолетняя афёра по развалу Великогермании. Теперь имелось лишь четыре немецких государства: Пруссия, Австрия, Южная конфедерация и Старкшир.

Очередное расширение добавило солидный кусок к географии королевства, площадь которого превысила двести тысяч квадратных километров. Пятнадцать миллионов населения не слишком большое количество, чтобы иметь великодержавные амбиции, так что Пётр Первый не раскатывал губу на титул императора. Да и не нужны бывшему бомжу эти понты, важнее экономические достижения. В августе, в