– Как скажешь. Хлопни в ладоши, – сказал он.

– Что, прости?

– Хлопни в ладоши. Так Нимуэ в прошлый раз открыла дверь, если я правильно помню.

Он прав. Почему я сама не догадалась? Я дважды хлопнула, и действительно створки ворот с тихим скрипом раздвинулись. Перед нами предстали луг и озеро. Теплый пахнущий жасмином воздух проник в дом.

– Ты кого-нибудь видишь? – спросил Кассиан.

Я ступила на белые мраморные ступени, ведущие вниз, и огляделась.

– Ни души, – ответила я. – И никаких существ.

– Может, немного осмотримся?

– Почему бы и нет? – я спустилась по ступенькам. – Ты точно хорошо себя чувствуешь? – спросила я после того, как мы обошли дом.

Он кивнул и пошел за мной по узкой тропинке, ведущей от дома к озеру. Тишину прерывало лишь птичье щебетание и кваканье лягушки. Вполне мирно, безлюдно и спокойно.

Я нарушила молчание первой. У меня оставался вопрос, который не давал покоя:

– А почему ты, собственно, так уверен, что ауреолы вернут тебе зрение, когда ты женишься на Опал и станешь частью первой семьи?

Он пожал плечами.

– Это моя последняя надежда. Они не сделали этого, когда Элизьен попросила об этом. Совет разрешил мне попробовать еще раз после свадьбы с Опал.

Как по мне, звучало как шантаж. Не могу представить, чтобы ауреолы интересовались брачной политикой эльфов. Кассиан остановился и повернулся к озеру. Он не мог видеть того, что видела я. Камыш, колыхавшийся на ветру, солнце, отражавшееся в лазурной поверхности озера. Цапли, летевшие над водой и бесшумно опускающиеся в нее.

Кассиан сделал глубокий вдох.

– Я вижу это твоими глазами, – тихо сказал он. – Но мне этого уже недостаточно.

Я провела рукой по его щеке. Она была гладкой, словно шелк. Под его глазами виднелись темные тени, которых раньше не замечала.

– А что, если это не сработает?

Его челюсти сжались под моим прикосновением, и он прижался лбом к моему.

– Не знаю. Об этом не думаю. Это должно сработать, – ответил он, запинаясь. И резко развернувшись, пошел обратно той дорогой, которой мы пришли.

Я растерянно осталась, думая, бежать за ним или нет. Но разве это что-то изменит? Все уже сказано.

Я медленно пошла по тропинке вдоль озера. Когда мы виделись в последний раз, твердо решила не позволять себе снова испытывать к нему такие чувства. Хотела перестать его любить. Глупо, но не могла выключить эти чувства. В некоторые дни мне казалось, что я его разлюбила. А потом наступало время, когда моя тоска становилась такой невыносимой, что мне было больно. Я жаждала, чтобы он сидел рядом со мной и держал за руку. Чтобы слушал меня или рассказывал что-то о себе. Хотела, чтобы рассмешил меня, накормил пирожками и поцеловал. Я покачала головой, все это совершенно нереально. Кассиан прав: у меня действительно слишком богатое воображение.

Когда я вернулась домой через час, из цокольного этажа дома до меня донесся смех. Я последовала на звуки голосов друзей. Скай и Фрейзер сидели за большим чистым столом на кухне и кололи орехи. Они нечасто общались, не ссорясь. Грейс надела фартук и что-то мешала в кастрюлях на плите. Прядь волос выбилась из ее прически и упала на лицо. Щеки покраснели. Она выглядела непривычно нормальной и невозмутимой. На ней было новое платье, такое же, как и на Скай. Фрейзер был теперь одет в джинсы и футболку. Где они нашли новую одежду?

Я нахмурилась.

– Неужели Агриппа еще не вернулась? Ей вряд ли понравится, что ты лазишь по ее кастрюлям.

– Они с Нимуэ пропали, – пояснила Грейс. – А мы голодные как волки.

– Ничего тут не сгорело? – Я побрела к плите. – Все уже кипело, когда я спустилась сюда. – Я заглянула в кастрюли. Ничем плохим не пахло. Мой живот заурчал.

– Они, очевидно, ушли, – сообщил Кассиан, стоявший позади. Я должна бы почувствовать себя лучше после разговора с ним. Мы окончательно выяснили отношения, но я ощущала покалывание на коже, будто Кассиан прижимался ко мне. Стало еще хуже, чем раньше.

– Даже их запах исчез, – сказал он. – Как будто их здесь никогда и не было.

– Но ведь они не могли раствориться в воздухе, – сказала Скай.

Если бы Кассиан мог видеть, я бы сейчас обменялась с ним взглядами. Мы лучше разбирались в этом мире. В нем все было возможно. Он положил руку мне на плечо. Но даже без этого предупреждения я бы не стала говорить что-то, что могло напугать моих друзей.

– Давайте уже поедим, – сказал Фрейзер. – Или я упаду с этого стула замертво. Сколько орехов тебе еще нужно? – спросил он Грейс.

– Этого достаточно, – она принялась разминать орехи в ступке. Фрейзер забрал ее из рук девушки.

– Позволь мне это сделать. Похоже на мужскую работу.

– Мы могли бы пока что накрыть стол, – Скай достала из шкафа стопку тарелок и передала мне.

Фрейзер отдал Грейс ступку с измельченными орехами, и она опрокинула ее в один из горшков. Я надеялась, что она не испортила еду. Мне блюда казались идеальными и без ее вмешательства. С другой стороны, Грейс, вероятно, знала, что делает, и ее болоньезе было самым вкусным из того, что я ела за долгое время.

Я достала столовые приборы из коробки, пока Скай искала стаканы. Фрейзер и Кассиан разговаривали шепотом.

– Что вы двое там замышляете? – спросила Скай. – Лучше бы помогли.

– Это женская работа, – ответил Фрейзер. – Мы следим, чтобы никто сюда не зашел.

Скай нахмурилась.

– Вы думаете, здесь мы не в безопасности?

Руки Грейс дрожали, когда она ставила на стол миску с овощами. В остальном она своего страха не показывала.

– Конечно, в безопасности, – успокоил Кассиан. – Фрейзер преувеличивает.

– Как и всегда, – заметила она, закатывая глаза прежде, чем наполнить графин водой.

Остаток вечера прошел спокойно. Еда была вкусной, и Фрейзер не переставал хвалить Грейс, пока Скай не устала от этого и не объявила, что на следующий день готовит она. Если только Агриппа не вернется. Для нас было загадкой, куда они с Нимуэ исчезли. Я надеялась, что эти двое просто отправились за подмогой.

Фрейзер нашел в кухонном шкафчике пару игральных костей, и мы играли до тех пор, пока не захотели спать. Никто не желал в этом признаваться, но мысль, что каждый уйдет в свою комнату, никому не нравилась. Дом был большим и пустым.

Когда я чуть не заснула, сидя за столом, Кассиан решил вмешаться. Он обнял меня, не дав мне удариться головой о стол.

– Ты идешь спать, – пробормотал он. Он весь вечер сидел так близко ко мне, что ни одно мое движение не ускользало от него.

Больше всего мне хотелось заползти к нему на колени. Лучше бы он вел себя со мной отвратительно. Тогда, может, я смогла бы его разлюбить. Но сейчас он давал понять, что ему очень тяжело дается меня не целовать. Чудесно и в то же время ужасно.