инженер Фриш лежал, размышляя о своей дальнейшей судьбе, когда вдруг в коридоре послышались шаги. Он мысленно собрался и сел в кровати.

На пороге стоял Закаев. Глядя на него, инженер попытался угадать, сообщил ли ему Фанум о ночном происшествии?

— Здравствуйте господин Фриш, — сказал эмиссар и прошел в комнату. — Как спали? Надеюсь, я вас не побеспокоил?

Инженер облегченно вздохнул. Даже если и сообщил, кажется, эмиссар не очень рассержен.

— Я хочу поговорить…

Инженер снова напрягся.

— Что это значит, господин инженер? — спросил Закаев. Теперь в его голосе не было прежней благосклонности. — Фанум сообщил мне, что вы пытались сбежать. Разве это не глупо? Это все нервы, — взгляд его стал пристальным. — Больше этого не повторится, не так ли?

— Если бы мог, я бы сбежал, — откровенно признался Фриш. — Поэтому ничего обещать не буду.

— Как нехорошо, господин Фриш. Какие вы, европейцы, все-таки капризные… Но почему вы хотите сбежать, если через пару недель выйдете отсюда с хорошими деньгами?

— Почему я должен вам верить? Меня уже один раз обманули, пообещав заплатить по счетам.

Эмиссар ухмыльнулся.

— Фанум сказал вам, что нам нужно время, чтобы собрать деньги? Он пошутил. Мы не можем вас выпустить совсем по другой причине.

— По какой же?

— А вы сами не догадываетесь?

— Нет.

— Странно… Такой знающий инженер — вы же должны понимать, что пока операция не закончена, мы не можем позволить вам выйти отсюда. Надо потерпеть. Тот парень был нетерпеливым, — эмиссар перестал улыбаться и грозно посмотрел на Фриша. — Это кончилось для него плохо.

У инженера пересохло во рту.

— Фанум сказал, что он попал в аварию.

— Да… Такие как он, часто попадают в аварии, — он снова ухмыльнулся. — Вы неглупый человек, господин Фриш. Вы не попадете.

Инженер промолчал. Этот гад намекает, что Алекс Гринберг отказался сотрудничать и ему устроили аварию.

— Знаете, господин Фриш, мы сработаемся.

— Знаю, — сказал Фриш хрипло.

Эмиссар улыбнулся еще шире, показав ровный оскал белых зубов.

— Вот увидите, сработаемся, — он встал. — Что хотите на обед?

Инженера тошнило при мысли о еде.

— Я отлично позавтракал. Ничего не надо. Спасибо.

— Расслабьтесь, господин инженер. Вам нечего волноваться. Я скажу Фануму, чтобы он принес чего-нибудь легкого.

Туша эмиссара двинулась к двери и, еще раз улыбнувшись своей белозубой улыбкой, он вышел.

Неужели Алекса убрали?

Нет, Фриш не мог поверить, и попытался выбросить эту мысль из головы. Просто сидел на постели, не в силах шевельнуть рукой, и вдруг понял с ужасом, что если возьмет деньги, он приговорит себя. «Он попал в аварию. Разбился… Насмерть…».

В час дня Фанум внес поднос.

— Поешьте, господин инженер, — он внимательно посмотрел на Фриша. — Вам что, плохо?

— Нет, я ничего не хочу.

— Ешьте, — в голосе помощника вдруг появились рыкающие нотки. — Вам надо подкрепиться.

Он вышел.

Фриш попробовал немного супа из омаров, но только потому, что не осмелился ослушаться. Суп был так хорош, что он съел весь, но потом его чуть не стошнило. Он стал ходить по комнате.

Нет, этого не должно случиться с ним. Надо что-то предпринять. Может, попытаться передать записку на волю, где изложить все, что случилось с ним? Если он во всем признается, его простят! Может, еще не поздно предотвратить взрыв? Англичане обязательно свяжутся с русскими и предупредят их. И все будет хорошо.

Обдумывая варианты передачи записки на волю, он стал ходить по комнате, утешая себя надеждами на благополучный исход.

23

Поднявшись на верхний технический этаж, Фатима огляделась по сторонам — вокруг ни души. Она нажала на ручку входной двери в служебный коридор. Дверь легко повернулась. Наверху обнаружился короткий коридор с дверями по обе стороны. Фатима шагнула в холодный коридор и плотно прикрыла за собой дверь. В голове запульсировала боль в такт ровным гулким ударам сердца. Она поставила сумку на пол и стала массировать виски пальцами в перчатках. Ты чересчур волнуешься, сказала она себе, надо быть поспокойнее.

В конце коридора была запертая дверь без таблички. Она нагнулась, чтобы получше рассмотреть замок в тусклом свете фонаря, просачивающемся в окно. Это был обыкновенный пружинный замок, и Фатима подумала, что его будет легко открыть. Она подвела к замку крюк и поводила им. Отчаянно стучало в висках. Наконец ей удалось прижать язычок, замок щелкнул, и дверь открылась. Она взяла сумку и вошла, держа крючок в руках. Закрыла за собой дверь и услышала, как замок защелкнулся. Миновав кабинет механика и главного инженера, она стала подниматься по узкой лестнице и через нее вышла на галерею: под ней лежал машинный зал с глухо вибрирующими турбинами в диковинной сетке теней. Он затворила за собой дверь и вздрогнула, услышав, как прокатилось эхо в этом почти опустевшим после обеда зале. Она взяла вправо, потом влево, каждый ее шаг отзывался таким же гулким эхом. Пройдя вдоль правой стороны галереи на высоте примерно двадцати метров от пола, она остановилась напротив лифтовой площадки и несколько раз вздохнула, чтобы успокоиться.

Внезапно дверь внизу открылась, и она чуть было не вскрикнула от неожиданности.

Это был дежурный по залу. Фатима приникла глазом к ромбовидной прорези в балюстраде и увидела мужчину в бушлате защитного цвета. Он шел по центральному проходу, внимательно глядя по сторонам.

Фатима облизала губы и крепче сжала ручку сумки. Затем окинула взглядом узкую галерею. Справа галерея упиралась в глухую стену, слева уходила к служебным помещениям. Стоит ей шевельнуться, и они услышат. Она в ловушке. Ее рука потянулась к нагрудному карману, где у нее был спрятан пистолет.

Внизу послышались шаги. Открылась и закрылась дверь на лестницу. Фатима ждала, оцепенев. Прямо под ней разговаривали двое в расстегнутых бушлатах. От волнения она не понимала ни слова.

— Ну что там, Сашок? Все нормально?

— Как в гробу у тещи.

— Тогда спускайся… Пойдем, пропустим по паре глотков.

Невероятно, но пронесло. Захлопнулась дверь. Послышались удаляющиеся шаги — сначала в коридоре, затем на лестнице.

Фатима обмякла, у нее поплыло перед глазами. Стук входной двери, означавший, что они ушли, вернул ее к действительности. Пахло водорослями и машинным маслом.

* * *

— Это же Смирнов! — воскликнул Зубровский, уставившись на экран мобильника. Он даже присвистнул от удивления. — А что за женщина рядом?

— Вдова Мадаева, — пояснил Казимир. — Прибыла позавчера из Лондона. В прикрепленном файле ее досье.

При слове «вдова» у майора похолодело между лопатками.

— Когда сделаны эти снимки?

Выяснив, что еще утром, он выругался.

— Почему до сих пор…?

— Скажите спасибо и на этом! — оборвал его Казимир. — Знаете, чем