Оникс стоял и внимательно слушал, постепенно успокаиваясь. От него пришла волна благодарности, тепла и заботы. В конце моих слов зверь фыркнул, словно усмехаясь, и потерся о мое лицо своей щекой в знак согласия.

А что это все затихли? Надеюсь, последняя фраза не дошла до чутких ушей лорда Киррана. Да вроде бы нет, далеко стоит. А вот вампир уже рядом.

– Какая идиллия, – насмешливо проговорил Нэйлар. – Ладно, Шерриссар, не нервничай. Малышка тебя приняла, поэтому никто не имеет права вставать между вами. – Затем он строго взглянул на каждого из моих хранителей. – Не нужно столько эмоций. Раз уж так вышло, придется смириться друг с другом. Нам еще очень долго сосуществовать вместе. Можно сказать, целую вечность. А вот чей дом будет первым, решать только нашей девочке.

После этих слов в воздухе повисло заметное напряжение.

– Нэйлар, о каком решении ты говоришь? Я чего-то не понимаю? При чем здесь вечность, какие дома?

– Подрастешь, узнаешь, – усмехнулся он, щелкнув меня по носу, как ребенка.

Понаблюдав за сменой моих эмоций – от недоумения до злости – вампир без предупреждения подхватил меня на руки и одним движением усадил на спину замершего айрина. Оникс тут же выпустил жгуты и крепко притянул к своему телу.

– Возвращайтесь в лагерь, – скомандовал Нэйлар. – Я вас догоню. Мне нужно кое-что забрать из своего склепа. За госпожу головой отвечаете, – сказав это, вампир раскрыл свои огромные крылья и, не обращая внимания на возмущенных такой бесцеремонностью лордов, взмыл ввысь.

«Лети, лети, птичка, – подумала я, провожая вампира задумчивым взглядом. – Вот соберемся все вместе, и я задам вам парочку вопросов. Что-то происходит вокруг меня, и это что-то мне совсем не нравится. Я, может, и наивная, но далеко не дура и дважды два вполне могу сложить».

Пока ехали, темный эссин подверг меня тщательному допросу. Его интересовало все, даже самые мелкие детали. Я рассказала то, что смогла вспомнить, утаив лишь некоторые моменты, касающиеся моей личности. Поэтому, после общения с лордом, была выжата словно лимон. Настроение упало ниже плинтуса. Наверное, сказывались прошедшая ночь, зверский голод и неудобная одежда. Из-за того, что я ехала верхом в платье, некоторые любопытные с удовольствием пялились на мои обнаженные до колен ноги. Нелестные комментарии только подлили масла в огонь.

Так что ничего удивительного, что, когда мы, наконец, въехали в лагерь, я была раздражена и взвинчена. Встречающиеся на нашем пути воины поспешно расступались, провожая меня обвиняющими взглядами. Но больше всего ранило презрение и осуждение в глазах оборотней и драконов. Ведь это из-за меня они чуть не лишились своих жизней и своих лордов. И пусть в этом не было моей вины, их можно было понять: я для них чужая, непонятная иномирянка, создающая проблемы одним своим присутствием.

Первое, что я сделала, оказавшись в предоставленной мне палатке, это поела и переоделась. Поздоровалась с Эграном. Затем легла на тюфяк, закинув руку за голову, и задумалась. Лорды ушли по своим делам, решив, что я нуждаюсь в отдыхе. Поэтому меня никто не беспокоил. Спать не хотелось. В крови бурлил адреналин и раздражение. Раздражение на то, что все воспринимают меня как глупого детеныша, на свои странные эмоции. А особенно на то, что я совсем ничего не понимаю.

Почему все так стремятся стать кровниками юной лайферри? Что это им даст, кроме моих мифических способностей? (С тем, что я не совсем человек, я уже начала потихоньку смиряться.) Лорда Киррана я боюсь. Нэйлар загадочная личность. Риссан и Сайенар, сначала такие холодные, как айсберги, теперь носятся со мной как курица с яйцом. С Ониксом у меня вообще странная связь. И это непонятное напряжение между мужчинами… Ревность? Бред!

А ведь меня к ним тянет. Причем ко всем сразу. Более того, каждый занял свое место в моем сердце и душе. Теплый и родной Сайенар. Холодный и расчетливый Риссан. Оникс, мой темный демон. Завораживающе прекрасный Нэйлар. Мне они все нравятся. И это отнюдь не сестринские чувства. Даже эссин…

«Нет! Да что же это со мной происходит?» – схватившись за виски, я вскочила на ноги и глухо застонала. Разболелась голова, раздражение и непонятное чувство давления усилилось. Захотелось на воздух, убежать подальше от всех и никого не видеть! Внезапно низ живота пронзила тянущая, острая боль. Скрутило так, что я, задыхаясь, упала на колени и уперлась руками в пол. По ногам потекло что-то липкое и теплое. Увидев, что это, грустно улыбнулась.

«Поздравляю, Гелия, – сказала я сама себе, – ты наконец-то стала девушкой. Вот тебе и ответ на вопрос. Это банальное пмс. Гормоны шалят. Отсюда и перепады настроения, и все остальное…»

Кирран

Эссин сидел в своем шатре, сняв надоевшую маску. Вальяжно развалившись в кресле, он крутил в руках недопитый бокал красного вина. Черный халат, расшитый серебряными драконами, был распахнут на груди, а длинные смоляные волосы спускались ниже плеч, падая на обнаженную грудь тугими блестящими локонами.

Напротив, в таком же кресле сидел Аласт. Друг детства, соратник и начальник императорской стражи. Черный дракон мог доверять только черному дракону.

– Скажи, Аласт, – проговорил Кирран, задумчиво любуясь бликами света в хрустальном бокале от горящих свечей. – Ты веришь в возращение лайферри?

– Проклятый род? – дождавшись кивка, дракон ответил: – Нет.

– Почему?

– Потому что это всего лишь сказка. Красивая, но очень грустная. А я уже давно вышел из того возраста, когда верят в подобное.

– А если я скажу, что, возможно, нашел одну из них?

– Тогда я скажу, что ты сошел с ума. Или кто-то очень хочет, чтобы ты в нее поверил.

Кирран на минутку задумался.

– Может быть, ты и прав, – глухо проговорил он, – всего лишь сказка!

Залпом допив вино, эмиссар с силой сжал руку. Не выдержав натиска, бокал треснул и осыпался на пол хрустальными осколками. При этом дракон даже не поморщился.

– Ну что ж, – зловеще улыбнулся он. – У меня есть возможность это проверить. И если я пойму, что это чья-то тонкая игра… Все, кто в этом замешан, заплатят! А их марионетка вообще пожалеет, что на свет родилась!

Аласт слишком хорошо знал подозрительную натуру темного господина и цену его обещаниям. Именно поэтому, глядя в сузившиеся от злости глаза Киррана, испытал невольное сочувствие к тем, кто стал причиной его гнева.

Гелия

Боль не уходила, живот ныл все сильнее. К горлу подкатывала тошнота. С трудом поднявшись, я сняла испачканные вещи и нацепила ненавистное платье. Пришлось воспользоваться отрезом ткани из своих скромных запасов. Да-а, приятного мало. Мне срочно нужна была вода и кто-нибудь женского пола. Точно, нужно позвать Тину! Она объяснит, как они тут с этим справляются. Только как мне это сделать? Снаружи полно самцов-мужчин, и я не знаю, как они отреагируют на мое состояние. Особенно оборотни. Вот уж у кого обоняние развито больше всех.