Худшее в другом. Новый набор по германским землям займет еще год или около того. В Ницце хлипкий гарнизон. День или полтора в мире Земли-1, к которой неумолимо катится армия черных клякс, уничтожая или захватывая по пути планеты других разумных существ. Из-за моей полководческой бездарности мы теряем время и уменьшаем шанс, и без того невеликий, успеть создать оружие возмездия.

За конницей тянулись повозки. Мы собрали почти все винтовки и боеприпасы. Но около пятидесяти стволов, пулемет и энное количество патронов заныкал противник. Погоды не сделает, но при достаточном воображении можно организовать некий отряд спецназа, весьма неприятный.

Наши пушки мы бросили. Вместо них прихватили десяток первоклассных для своего времени французских, немного ядер и пороха. Остальным разломали лафеты, стволы сгрузили на повозки. Потом найду баржу и прикажу утопить их в Роне.

Еще у нас очень много лошадей, уцелели почти все свои и еще несколько сотен вражеских, сработал хватательный рефлекс. Ничего, в походе подгоревшая на костре конина отлично заменит куриное филе.

В Валансе часть обоза и квартирмейстеры, казарма местного гарнизона приспособлена под прием раненых. Но при нашем приближении к северным воротам, которые вылетели менее четырех суток назад, створки начали поспешно закрываться. На ратуше французский флаг, на надвратной башне редкие фигурки городского гарнизона и… ба-а, знакомые все лица, бело-голубые с золотым шитьем мундиры солдатиков Тюренна. Живо вспомнилась группа засранцев, которые пытались грохнуть обозников, а потом ускакали в Валанс. Вот и контрреволюция.

Собрав свое войско поплотнее, провел политико-воспитательную работу. Не люблю это дело больше всего на войне, хуже верховой езды, но пришлось. Нас осталось так мало, что не понадобились звукоусилительные прибабахи в духе «святого» Клинтона. Семнадцатый век небогат на ораторов, на неизбалованных речами вояк мой эмоциональный спич произвел нужное впечатление. Не темное Средневековье, уже эпоха Просвещения, мать вашу, а доверчивые как дети. Вещал я примерно следующее:

— Зольдатен унд официрен! Вы храбро сражались! Сказ о том, как в битве при Валансе две тысячи героев разгромили двадцатитысячную французскую армию (преувеличить не мешает), будет жить в веках. С нами Бог! Только с Божьей помощью возможна такая победа! А с французами не было истинного Бога — не было и шанса победить. Слава павшим героям! Им прощены все грехи, кончились все тяготы земной жизни, они уже вкушают райское блаженство!

Смотрю, приосанились, усатые морды разглаживаются. Верной дорогой идете, товарищи, как говорили мои далекие предки.

— Все герои получат незамедлительно двойное месячное жалованье (на сокращенную армию у меня хватит)! Семьи павших получат компенсацию и не будут голодать (когда-нибудь обязательно).

Оживление переходит в радость.

— Но враг еще силен, невежественные французы не окрепли в истинной вере. За нашей спиной они осквернили наше знамя (точно же не постирали-погладили). Они заточили в застенки наших братьев и приговорили их к смерти! Пленных не брать, все, кто с оружием или просто в форме — голову с плеч. Живым брать только бургомистра!

Все, куда делась угрюмость и усталость, мои гансы готовы рвать врага как тузик грелку. Жалко, ресурс метода ограничен, не будешь ездить по ушам до бесконечности. Хотя некоторым удается. А теперь марш-марш на Валанс.

Так, в бластере пять процентов заряда, в родригесовом четверть, и только Вашингтон не успел пальнуть ни разу. Экономим. Разворачиваем французские пушки. Эх, все наши пушкари мертвы, но чтобы зарядить примитивное орудие, много ума не требуется.

С учетом нулевых навыков, провозились до темноты. Целились в ворота, ядра долбили стену, наполовину развалили надвратную башню, распахали грунт перед стеной, некоторые перелетели через стену и врезались в жилые дома. Когда я заколебался ждать и уже тянул лапу к бластеру, ядро наконец-таки влетело в ворота. Гол! Оно не пробило дыру, прихваченные на живую нитку массивные створки рухнули на головы десятку защитников, которые сели в засаду за воротами.

Десять минут бойни даже не буду описывать. Нечего.

Драпанувшие в голубых плащах от обоза не ожидали, что к городу вернется боеспособная часть. Они были уверены, что славные полки маршала де Тюренна покрошили в капусту остатки нехристей. Перепугавшись до колик, тем не менее закрыли ворота, помнили гады, как добивали наших, и не ждали пощады. И правильно.

Освободили из тюрьмы обозников, все живы. Оказал медицинскую помощь самым неотложным. Приказал расставить посты. Освободил градоначальника от должности методом повешенья на площади. Все, до утра меня не тревожить.

— Пакгауз у канала — самое крупное свободное помещение, — отрабатывал жалованье ван Меер. — Конечно, здесь избыточная площадь, хватит на склад и на расширение.

Ван Нааген не разделял энтузиазма своего наймита. Низкое (ни погрузчиков, ни козловых кранов еще нет) мрачное сыроватое помещение отнюдь не ошарашивало своими размерами. Но придется брать. В бурно развивающемся торговом городе действительно дефицит площадей, он сам не нашел и такого.

— Не оптимально, для начала сойдет. Ван Меер, отправляйтесь в банк Голдберга, берите стряпчего, оформляйте сделку. За пакгаузом пустырь — обязательно купите и его. Срочно начинайте строить заводские корпуса и немедленно, — профессор особенно подчеркнул это слово, — немедленно отремонтируйте пакгауз, отныне цех номер один. Вся документация у господина Раджива. Для установки оборудования нам понадобится сухое и светлое помещение. Значит, вентиляция и освещение на первом месте. Второе — охрана. У нас будут пытаться похитить не только товары, но и секреты. Вы отвечаете головой, ван Меер. Мало заполучить образцы продукции, — мастер вспомнил токарный шпиндель и согласно кивнул. — Для их производства нужно знание всего технологического процесса.

— Далее. Вы навербуете по Роттердаму несколько десятков, может, сотню человек. Нам не нужны уникальные мастера, они и сами по себе отлично зарабатывают. Здесь надо переучиваться работать на станках. Раджив обучит первую партию специалистов, они наберутся опыта и начнут обучать других. Уже возникает необходимость привлечения людей из других городов, им нужно жилье, хотя бы казарменного типа, и питание.

— Зачем столько? Еще будут направления?

— Литье чугуна и стали, металлопрокат.

— Потребуются огромные расходы! Мы окупим строительство продажей металлов?

— Не выгодно продавать сырье и полуфабрикаты. Мы научимся производить такие же по сложности и точности изделия, как я вам показал. И вот на них развернемся по-настоящему.

— Господин, простите за вопрос. Откуда все эти сложные механизмы, чертежи, секреты? В Нидерландах, да и в соседних странах, насколько я знаю, такого нет.

Ван Нааген ожидал похожего вопроса и был готов к нему. Он показал своему помощнику кулон с изображением двух четырехконечных звезд.