а комитетчик внимательно слушал.

— Чёрная икра из Каспия, попадает сюда в Сочи и её массово продают на развес в ресторанах, а что самое интересное для нас — иностранцам, — я решил на этапе создания рыбной империи магазинов «Океан» предотвратить получение огромной власти Министерством рыбной промышленности, которые получили в обход Минторга право продавать всё выловленное в море в своих магазинах, а имея замкнутый цикл, от вылова рыбы до её транспортировки, разделки и продажи конечному потребителю, в конце 70-х это привело к таким злоупотреблениям и коррупции, что даже вышло на всесоюзный уровень в виде «рыбного дела». Нет, я не против был магазинов «Океан», полезное было дело, но точно против, чтобы гражданам продавали полуфабрикаты из плавников, голов и прочей требухи, под видом полноценного филе рыбы, или обвесы в виде ледяной глазури, которые практикуется в России до сих пор, когда лёд весит 20, а то и все 30% от всей массы основного продукта. Поэтому я решил, пока основные участники событий не развернулись во всю ширь, не скупили на корню всех причастных, приструнить их на начальном этапе их пути. Нужно было не допустить выхода отчётности по продажам рыбной продукции из Минторга, а также установить дополнительный контроль за продажами в магазинах «Океан», первый из который должен открыться здесь в Сочи только через год.

— Ну продают и продают, тебе какое дело? — удивился он, — напиши заявление в милицию, пусть ОБХСС расследуют.

— О, рано я тебя похвалил, — обрадовался я, — ты надеюсь сейчас это не серьёзно сказал?

— Ваня, я знаю твоё мнение, что кругом взяточники и казнокрады, но поверь моему опыту, порядочных, ратующих за своё дело людей у нас гораздо больше.

— Да? А я вот что-то крайне редко таких встречаю, — я пожал плечами, но продолжать спор не стал.

— Хорошо, что ты намерен делать?

— Для начала, установить откуда и как в рестораны Сочи попадает чёрная икра, — ответил я, — а потому я буду по-прежнему вести роскошную жизнь, а ты выполнять роль моего охранника. Тем более, что это правда.

Он скептически посмотрел на мою рельефную фигуру.

— Да ты сам кого хочешь обидеть можешь.

— А вот это знать посторонним совсем необязательно! — заверил его я, — как ты, насчёт перекусить?

— Голоден, — всё что ответил мне комитетчик.

— Поехали, покажу тебе как питаются люди, далёкие от сохи и наковальни.

Вызванное такси доставило нас к знакомому уже ресторану «Камелия» и швейцар, только увидев меня, мгновенно открыл дверь, получив свои законные пять рублей.

— Рады вас видеть сэр, — ко мне мгновенно подлетел метрдотель, который сам, вместо официантов обслуживал всегда мой столик, что было не удивительно, за такие-то чаевые, какие я ему оставлял.

— Да добрый день, — на английском поприветствовал я его тоже и небрежно кивнул в сторону угрюмого Данила, который осматривался в помещении, — навязали мне ваши русские партнёры охранника, боятся за мою безопасность. Посадите его за другой столик, но рядом со мной пожалуйста, и из меню, что-то попроще, но хорошего качества.

Он хоть и удивился этому, поскольку охрану в СССР имели люди только очень высокого полёта, но тут же всё выполнил и вскоре Данилу принесли еду, а мне таскали кроме всего прочего чёрную икру, которую я не очень-то и любил, но, как и Верещагин был вынужден есть её каждое своё сюда посещение, чтобы создать нужный образ.

— Любезный, — едва я поднял палец, как перед столом оказался тот же парень, — а как бы мне купить такой замечательной икры для себя? В более транспортабельном виде?

— Сожалею, но мы не продаём её навынос, — ответил он.

— А если сто банок? — тихо сказал я.

Парень задумался.

— Вы будете у нас сегодня на ужин? — спросил он.

— Собирался по крайней мере, я так и не нашёл ничего более приличного в городе.

— Тогда приходите, я спрошу у знающих людей.

Щедро расплатившись за ужин, я встал и отправился на выход, а Данил последовал за мной.

Поздно вечером, в привычное время мы вернулись на ужин, и почти сразу к нам подсел весьма благообразного вида мужчина, в костюме простого советского чиновника.

— Простите, вы немного понимаете меня, а я не говорю по-английски? — начал он разговор.

— Я андестенд вас, — страшно коверкая слова, ответил я.

— Мне сказали, что вы интересовались икрой?

— Да, мне нид двести маленький банка, по 50 грамм, бай май френд.

— Это будет стоить 2000 рублей, — осторожно сказал он.

— Тара? — тут же заинтересовался я.

— Стандартные железные банки.

— Тейк ит, — обрадовался я доставая кошелёк и под его всё более охреневающим взглядом, выкладывая оттуда на стол всю сумму.

— Стойте, подождите, — едва не замахал он руками, — не здесь, не сейчас!

— Вай? — опечалился я, собирая купюры обратно, — когда?

— Завтра приходите вечером сюда же, к чёрному входу.

— Гуд, — ответил я, и он быстренько смотался из-за столика, а я заказал ужин, не забыв про Данилу.

Ночью, лёжа на одной кровати с ним, но хотя бы под разными одеялами, когда я уже засыпал, он внезапно спросил у меня.

— Иван?

— Угу?

— Спишь?

— Угу.

— Зачем ты это всё делаешь? Зачем бьёшься головой о стену, хотя легко мог убежать на Запад, все дороги для тебя там открыты.

— Тебя попросили ещё и проверить меня на преданность Родине? — я открыл глаза и хмыкнул.

— Иван! Мне для себя это понять нужно, не для конторы.

— Ну, — задумался я, — не скрою, мелькали у меня разные мысли, после того говна, что на меня за эти года вылилось в любимой стране.

— Почему же тогда остался?

— Это рано или поздно всё равно случится, — не стал скрывать я, — сейчас рано. Если уеду я, умрёт от почечной недостаточности Андропов, товарища Белого лишат всех наград, и отправят на пенсию, чтобы не мешал другим воровать, что тогда будет Данил?

Он промолчал, сердито засопев.

— А я тебе скажу — дальше пиз…а стране. Многие чинуши говорят наша плановая экономика не эффективная, нужно брать пример с Запада, а я тебе скажу, что страну развалит не экономика, а те против которых мы сейчас боремся: взяточники, коррупционеры,