– Пора с этим заканчивать, – вслух сказала она. – Я прекрасно проживу и без Эрика.

Однако где-то в глубине души она понимала, что вырвать этого мужчину из сердца будет очень непросто.

Мариша вздохнула и спустилась вниз. Мария пила на кухне чай, Иван во дворе играл с Маркизом. Никакой пользы ее присутствие в доме не принесло.

– Как спалось? – поинтересовалась женщина, завидев ее. – Ничего не снилось?

Мариша пожала плечами. Не станет же она рассказывать, о чем ей поведал Артем? Да и, если честно, не верила она во все это. Ну, не могут мертвые приходить к живым и рассказывать о том, что с ними произойдет. Зачем же лишний раз волновать женщину?

Однако та без труда прочитала ее мысли.

– Не хочешь говорить? Ну и не надо. Я и сама знаю, что тебе снилось. Скоро этот дом опустеет, никого не останется. Таково желание этой серой гадины.

– Неужели вы во все это верите? – вырвалось у девушки.

– А как же! – хмуро улыбнулась Мария. – Двое уже ушли. Следующая очередь – наша.

Уверенность, с которой она произнесла эти слова, ударила Маришу словно обухом по голове. Она вдруг почувствовала странный, неестественный холод и обняла себя за плечи.

– Замерзла? – устало произнесла женщина. – Это могильный холод. Он уже почти добрался до нас.

– Не надо, прошу вас! – взмолилась девушка. – Мне страшно!

– Прости, – Мария как будто опомнилась и провела рукой по глазам. – Со мной сегодня что-то не так, словно я говорю против своей воли.

– Это от нервов, – неуверенно сказала Мариша и налила себе чаю.

Может быть, горячий напиток поможет ей согреться?

– Я думаю так, – уже более решительно сказала Мария. – Мы должны изловить эту тварь, тогда у нас останется надежда на спасение. Пока она жива, мы все под ударом.

– Но как это сделать? – голос Мариши зазвенел от напряжения. – Она очень хитрая и не подходит к тому, от кого ожидает опасности.

– Не знаю. Но мы должны что-то придумать. Я не хочу умирать. И несмотря на то, что двух моих близких людей уже нет, я должна жить дальше. У меня остались Семен и Ванька, они нуждаются в моей заботе.

– А может, залить эту дыру бетоном?

– Сема уже пробовал. Эта нора настолько глубока, что бетон уплывает, словно в сточную яму. В общем, никакого толка.

– А если накрыть ее сеткой? Тогда крыса не сможет вылезти наружу.

– Ты думаешь, у нее лишь один выход? Да Семен перепробовал все, что только можно! Нет, здесь нужно действовать иначе.

– Но как?

– Пока не знаю, буду думать.

На улице послышался скрип тормозов. Мариша прислушалась. Автомобиль остановился около дома Зарубкиных. Эрик приехал, обрадовалась она. Слава богу… Она больше не останется в этом доме ни на минуту.

Из-за угла вывернул Игорь и, заметив ее в окне, помахал рукой. Мариша тут же расстроилась. Вот тебе и Эрик… Хотя с какой стати он за ней поедет? Кто она ему? Просто хозяйка турбазы. Обычная знакомая, о которой он забудет уже через несколько дней.

– Ну, как вы тут? – поинтересовался Литовцев, заглядывая в окно.

– Нормально, Игорек, нормально, – устало ответила Мария.

– Все живы? – чересчур бодро поинтересовался он.

– Пока да. Не знаю, надолго ли.

– Ну, зачем же так пессимистично? Все будет хорошо.

– А знаете, есть такая примета, – вдруг сказала Мариша, – если в доме, где умер человек, в течение сорока дней умирает еще кто-то, то быть третьему покойнику.

Мария быстро отвела глаза, а Игорь громко шикнул:

– Не болтай глупости! Кто-то придумал, а ты повторяешь.

– Зря ты так, Игорек, – спокойно ответила Мария. – Все знают об этой примете, и она всегда срабатывает. Так что не злись, Мариша права.

– А в вашем случае она не сработает!

– Хорошо бы… Правда, если третьей станет крыса, то я согласна.

– А что, это идея! – глаза у следователя загорелись. – Давайте поймаем ее, и тогда все будет хорошо.

– Попробуй, поймай. Мы будем тебе очень благодарны.

– Привет, Игорек! – послышался со двора голос Семена. – Какие новости?

– Да пока ничего нового, – смутился он. – Сам жду известий. Маришка, собирайся, я отвезу тебя на турбазу. Твои отдыхающие, наверное, уже недоумевают, куда пропала их хозяйка.

Мариша не заставила себя долго ждать. Она вылетела во двор, помахала всем рукой и выскочила за ворота. Даже старый «уазик» казался ей теперь самым лучшим в мире автомобилем, потому что он сможет увезти ее подальше от этого дома.

– Фу! – выдохнул Игорь, когда автомобиль выехал на лесную дорогу. – Раньше я очень любил бывать у Семена Семеновича, а сейчас мне кажется, что этот дом наполнен чем-то жутким. У меня даже дыхание сперло, когда я сегодня вошел в ворота.

– А представляешь, каково мне было ночевать в этом доме?

– Кстати, как прошла ночь?

– Мне снились кошмары. А еще я видела крысу, она сидела на моем подоконнике.

– Опять эта крыса, – застонал Игорь, – и откуда она вообще взялась? Слушай, а тебе не кажется, что все это и в самом деле происходит из-за нее?

– Не знаю, – Мариша пожала плечами. – Мне трудно об этом судить, я же раньше не бывала у Зарубкиных. Тебе проще делать выводы.

– А знаешь, когда началась эта история? – немного подумав, произнес он.

– Когда?

– После того как Мария прочитала ту самую статью. Я сразу почувствовал, что в атмосфере дома появилось что-то зловещее.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь. Человеку свойственно думать о плохом после подобных историй. Когда я была маленькая, то свято верила, что все, что не вписывается в обычный образ жизни, обязательно приведет к печальным последствиям. Знаешь, иногда люди говорят: я знал, что так случится, Николай заснул с сигаретой, вот дом и сгорел. Понимаешь, о чем я?

– Так это естественно, – кивнул Игорь. – Если заснуть с сигаретой, так и произойдет.

– Но все дело в том, что этот Николай и раньше засыпал с сигаретой, и ничего не происходило.

– Сколько веревочке ни виться, а кончик будет, – ответил пословицей Литовцев.

– Вот и я о том же. Многие люди говорят о случившемся факте как о некоем своем предчувствии, хотя что-то подобное могло произойти уже не раз, но не происходило.

– К чему ты клонишь?

– Я имею в виду, что далеко не всегда наши предчувствия срабатывают. Чаще всего мы просто боимся, что та или иная ситуация может произойти, а когда ничего не происходит, забываем об этом. Зато если случилось самое плохое, мы тут же трубим о своих предчувствиях.