закрытии салона, как «не воспитывающего истинного духовного развития». Тогда считалось, что только определенные тренинги могли духовно переродить человека. Наконец, во время прекрасного исполнения заслуженным артистом России Вячеславом Кобзевым арий из итальянских опер на одном из салонов, мы услышали душераздирающие крики и топот из соседнего помещения. Это проходил тренинг для бизнесменов: таким образом за большие деньги они выгоняли из себя все плохое и полностью очищались за 1–2 дня для ведения в дальнейшем только честного бизнеса. Все это, конечно, было обманом и фикцией, но процветало полным ходом и давало хорошие доходы.

Мы попробовали сделать замечание, но в наш адрес опять посыпались угрозы. И проведение салонов нам пришлось прекратить. Я понял, что за системой таких центров стоит «нечто большое и закрытое». Это тоже контроль над людьми, многие из которых не посещают церкви, но хотят как-то приобщиться к духовным знаниям. Огромное количество литературы по всевозможным черным и белым магиям, колоссальное количество доморощенных учений, мастеров, провидцев, всевозможных учителей и магов заполонили всю страну. Эта волна до сих пор не схлынула, но люди стали более разборчивы и не идут к первому попавшему целителю.

В Европе, я сам с этим столкнулся, проводится практически всего одна такая эзотерическая передвижная ярмарка-семинар, которая прекрасно организована и проходит последовательно в разных городах Германии и странах Бенилюкса. Крутятся там и некоторые бывшие наши соотечественники, обвешанные всевозможными, мыслимыми и немыслимыми, дутыми регалиями и духовными званиями, но, как правило, не обладающие практически никакими способностями. Это еще один способ существования в Европе эмигрантов из России.

Наш салон был закрыт. Но он вскоре заново родился, и в совершенно другом месте — в Центральном Доме Российской Армии. Как и предыдущий салон, он получил название «Волна будущего». Благодаря инициативе и поддержке организатора художественных программ ЦДРА Натальи Васильевны Аслановой, которая загорелась моей идеей организации салона, стало возможным не только его восстановить, но и сделать новый салон более респектабельным и насыщенным. Нам была предоставлена Голубая гостиная с картинами, зеркалами и хорошим роялем. Мы решили делать салоны реже, но интересней по программе и с расширенной тематикой. Тема обсуждения осталась прежней — философия искусства. Но за стол для беседы приглашалось уже несколько человек. Кроме музыкантов, были и философы, ученые, художники, режиссеры, продюсеры и др. Все они рассказывали не только о своем творчестве, но и об общих вопросах философии искусства. И интересно, что эта тема наиболее полно раскрывала личности моих собеседников. Еще одной особенностью этих салонов было то, что перед беседой с тем или иным гостем я исполнял одно из своих сочинений, как ключик к сердцу будущего собеседника и к взаимопониманию с ним. Это дало потрясающий эффект. Музыка открывала и создавала четкий информационный канал понимания друг друга, и беседы проходили без напряжения, увлекательно. Почти три часа длились салоны, но все было интересно для слушателей. Я взял за правило, что никто из слушателей спонтанно не участвует ни в обсуждении, ни в процессе ведения салона. И более того, со стороны слушателей не было никаких вопросов. Но эта, своего рода пассивная форма, позволяла ведущему сохранить целостность и насыщенность.

С самого начала организации салонов «Волна будущего» был выработан основной тезис: в нашей стране много талантливых и интересных людей, но о них часто никто не знает, т. к. достижение известности людям стало прерогативой телевидения, которое как-то очень быстро превратилось в коммерческое. А законы коммерции требует товара, который хорошо и быстро продается. Телевидение быстро стало копировать не лучшие образцы западного телевидения, и многие программы становились чисто развлекательными и представляющими своего рода комиксы. Уровень художественного вкуса упал так резко и мгновенно, что стали полупустыми театры и концертные залы. Это было начало и середина 90-х годов. На свет вышел весь андеграунд, и оказалось, что большинство из запрещенных исполнителей и музыкальных групп ничего интересного и прорывного из себя не представляют. Пробиваться в эфир стали те, кто нашел себе спонсора, желающего почти безвозмездно вложить деньги в понравившегося во всех отношениях певца или певицу. Первое место прочно заняла эстрадная песня. Песни все более упрощались, зато под них можно было и танцевать. Это стало заметным в текстах, стихами это уже назвать было трудно. Инструментальная музыка как-то сразу стала не того «формата».

С другой стороны, стали очень модными старые композиторы-авангардисты. Более двадцати лет они были неизвестны, но при «перестройке» стала более открыта дорога для заключения контрактов с западными издателями, с возможностью продажи своих авторских прав за рубеж. Тут и в России им стали предоставлять центральные залы для исполнения их произведений. В то время было очень модно слушать концерты Альфреда Шнитке, Эдисона Денисова, Софьи Губайдулиной. Все композиторы стали очень известными, а публика, совершенно не подготовленная к такой деструктивной музыке, пыталась найти в этих именах — композиторов новой перестроечной эпохи.

Очень может быть, что те произведения, которые они создавали на протяжении нескольких десятков лет, как бы опередили свое время. Это была музыка времени, разрушающего пафосные стереотипы симфонического исполнения. Поэтому, в 1960-70-х годах эта музыка просто не принималась всерьез и нигде не пропускалась и не афишировалась. Она была о будущем времени конца 1980-х — начала 90-х годов. Ее взлет — это новые вибрации периода новых революций. А дались нам эти революции очень тяжело.

В наших салонах я старался представить композиторов и исполнителей не только из Москвы, но и из других регионов. Одним из таких уникальных исполнителей-виртуозов из Петербурга был Игорь Смирнов, лауреат международных конкурсов классических исполнителей-импровизаторов. Уникальность этого музыканта настолько зримая и завораживающе ошеломляющая, что достаточно сложно вписывается в существующие рамки композиторского искусства. Этот исполнитель и композитор мог играть с ходу любую заданную тему. Если ему предлагали сыграть, например, М.П. Мусоргского, С.В. Рахманинова или Г.В. Свиридова, да и любого композитора, то он играл и эту личность, и музыкальные темы его жизненных перипетий, и фрагменты из его произведений. Все это делалось виртуозно и с большим художественным вкусом. И никто этого уникального музыканта не знает! Выступает он перед иностранными делегациями, приезжающими в Кочубеевский Дворец, что вблизи Петербурга в Пушкине.

Мы попробовали вместе с ним сымпровизировать на тему Осени. Получилось интересно и необычно. Каждая последующая импровизация игралась уже по темам предыдущей импровизации. И так по кругу. Игорь Смирнов очень понравился в Москве, и его выступление в нашем салоне имело большой успех. Прекрасно были приняты публикой нашего салона: певица Надежда Красная, исполнившая «Аве Мария» шести разных композиторов, Даниил Крамер — известный джазовый пианист, писатель и ученый Владимир