Вот уж кому перебить аппетит было попросту невозможно.

— Мигом не надо. Рули аккуратно, особенно когда ребятню повезешь.

В гараж вышли вместе. Чиж умчался на отремонтированном паромобиле, а мы с Корнеем Васильевичем занялись коробками, спрятанными в гаражном чулане.

Еще со времен увлечения делами синемастудии у меня имелся определенный опыт, а у оружейника вообще руки заточены под любую технику, так что разобрались быстро. На стену повесили белый холст, а напротив него на инструментальной тумбе установили небольшой кинопроектор. Питался он от электросети, потому что магические светильники такой мощности требовали слишком частой подзарядки.

Старик, конечно, знал, что такое синематограф, и наверняка бывал в новом городском синематеатре, но нет-нет, да и поглядывал на круглые коробки с пленкой. А там ведь действительно находилось то, чего ни старик, ни большинство обитателей этой реальности еще не видели. По крайней мере, в таком качестве.

К появлению Чижа и его команды все было готово. Вечерело, но окна все же пришлось занавесить. Дети с опаской входили в затемненное помещение. Многие здесь уже бывали, но все равно робели из-за смены внутренней обстановки. Вместо паромобиля центр большой комнаты занимали лавки и стулья. Еще большую сумятицу вносило белое полотнище и проектор.

Вообще-то ребят постарше Осип водил в синематеатр, но там другая ситуация — чопорная и оглушающая.

А вот кому плевать на все эти изыски, так это Бурундуку — новичку в сей небольшой детской общине. Казалось бы, такое прозвище совершенно не подходит худющему семилетнему пареньку, но все становилось понятно, если присмотреться внимательнее. Прямо сейчас он усиленно жевал, откусывая от булочки в правой руке. В левой ладошке пацан сжимал ватрушку, но при этом все равно косился не на странные агрегаты в гараже, а на корзину, которую нес Осип.

Забитого отцом-пьянчугой мальца мы еще не успели ни откормить, ни полностью отучить бояться людей. Ребята старались, но процесс это долгий. Каждый из них прошел похожий путь, начиная с визита в проблемную семью Осипа. В последнее время мне даже не приходилось сопровождать своего ученика. Справлялся сам. Он вполне доходчиво пояснял, что теперь сын или дочь непутевых родителей находятся под опекой детской общины, так что оскорблять и поднимать на них руку не стоит. Он же проводил разъяснительные мероприятия для особо упертых клиентов, даже если весовые категории были разными. Чаще всего жертвы экстремального перевоспитания, сверкая свежим фингалом, бежали к околоточному. Бдительный страж правопорядка внимательно выслушивал жалобщика, согласно кивал, а затем…. выписывал еще один фингал для симметрии, и на этом все заканчивалось.

Город у нас зажиточный и откровенных нищих здесь было мало, так что в помощи нуждались единицы детей, которых и собирал под свое крыло мой сердобольный воспитанник, что неудивительно — сам совсем недавно был точно таким же.

В дела общины я давно не лез, лишь давал деньги и прикрывал от властей. Даже нового учителя Осип нашел сам. Точнее, его подыскала Стеша, которая для своих четырнадцати лет была слишком уж серьезной и предприимчивой.

Я с улыбкой посмотрел на осмелевшую ребятню, суматошно, но без скандалов делившую самые лучшие, по их мнению, посадочные места. Звучали смешки и подколки.

Да, это уже не те затравленные и битые жизнью волчата, которых втайне подкармливал Чиж на старой мельнице, воруя остатки с нашего стола. И все же у меня до сих пор перед глазами стоит картина истощенных, порой избитых детей, одетых в грязное рванье. Тогда их лица не выражали ничего, кроме годами вбиваемого страха перед взрослыми и всем миром.

Тряхнув головой, я прогнал тяжелые воспоминания. С этой публикой дожидаться тишины можно до морковкина заговенья. Так что я просто выключил свет и запустил проектор. Звуки веселой музыки и мельтешение на экране тут же оборвали галдеж.

Да уж, в любой реальности мультики производят на детвору гипнотический эффект. Особенно если это настолько неизбалованная публика.

В прошлой жизни мне не очень-то нравились что советская история о зайце и волке, что американская стычка мышонка с котом. Слишком уж неоднозначными были антагонисты, которых часто было по-людски жаль. Поэтому я заказал сценаристам серию сюжетов об отожравшемся на сметане и рыбе злобном котяре, который живет в доме у богатой, не менее злобной купчихи. За троицей мышат-сирот кот гонялся из извращенного желания убить, а не по причине недоедания. Мышата — два брата и сестра — отличались сноровкой и отвагой, но не проявляли злорадства на грани садизма, как это бывало у американского Джерри.

В самые интересные моменты от детского смеха у меня звенело в ушах. А когда первая серия закончилась и Корней Васильевич включил общее освещение, на местах слышались лишь восторженные шепотки.

Старый оружейник аккуратно толкнул меня локтем и указал взглядом на верстак. Там рядышком, как шерочка с машерочкой, сидели Леонард Силыч и принявший вид маленького человечка Кузьмич. Оба явно пребывали в состоянии легкого потрясения. Ощутив чужое внимание, домовой тут же растаял в воздухе, а кот принял независимый, равнодушный и даже скучающий вид. Но фильм ему явно понравился. Не зря же я попросил художников сделать антагониста очень похожим на главного соперника Леонарда с соседней улицы.

Отсмотрев все три серии, пошли в гостиную ужинать. Как и предполагал, через двадцать минут от былого изобилия на столе не осталось ни крошки и ни капли. Затем Чиж развез осоловевшую от сытной и вкусной еды ребятню по домам. На отремонтированной мельнице они только учились, питались и проводили досуг, а вот ночевали дома у родителей. Это было мое особое условие. После просветительской деятельности Чижа, а также одного несчастного случая с тяжкими телесными повреждениями, полученными особо жестоким папашей, ребятня уже не боялась возвращаться в родной дом.

Вечер в компании детской общины смог исправить настроение, подпорченное взрослыми неадекватами. А как иначе, если видишь перед собой людей, у которых нет ни камня за пазухой, ни пресловутых задних мыслей. Есть только восторженный взгляд на жизнь и прямые, как солнечные лучи, устремления. У Бурундука так вообще имелось лишь одно желание — наесться досыта. Но это пока. Со временем и в нем проснется обычный парнишка с желанием познать этот мир и задать вселенной миллиард вопросов.

Так что следующее утро я встречал улыбкой. Весеннее солнце навевало мысли о насущной необходимости вдохнуть полной грудью свежий воздух. А если объединить это дело с физическими нагрузками, так вообще красота получается.

Настроение действительно было прекрасным. Наполненные приключениями деньки взбудоражили меня, разогнав скуку. Правда, теперь захотелось немного покоя.

Явившийся в наш двор как раз к концу тренировки мальчишка-посыльный вызвал у меня смутное предчувствие того, что до спокойных деньков еще далеко. Нет, в изящной открытке не было никаких тревожных вестей, но интуиция все же заворчала. Послание было от Елизаветы Викторовны. Она решила пригласить меня на семейный ужин. Даже была приписка насчет спутницы, но Лиза могла бы и не извращаться с намеками. Хватало тревожно-заботливого взгляда, которым она смотрела на пьяного Лешу, чтобы понять — женское коварство со стороны Лизы мне более не грозит. Я, конечно, не великий знаток психологии, но и Елизавета в плане лицедейства сильно недотягивает до той же Джулии.