— Почему не разбудила? — плюхается на скамейку рядом со мной Кир. Переодетый. Свежий. Такой другой. Свой какой-то.

— Ты крепко спал. А врачи сказали, что тебе нужно восстановление. Кстати, как себя чувствуешь? Ел что-нибудь?

— Да, мама впихнула в меня столько всего, что пришлось у Крис помощь просить, чтоб сбежать, — усмехается Кир. — Есть новости?

— Да. Соня ненадолго приходила в себя. Воды немного попила и опять уснула. Врачи говорят, что она много сил потеряла, поэтому сейчас восстанавливается во сне.

— Это хорошо. Значит, на поправку идет наша девочка, — улыбается Кир.

— Да.

Следующую неделю мы с Киром приезжали к Соне постоянно. И, слава богу, она шла на поправку. Через три дня нас уже перевели в обычную палату, которую Кир, конечно же, выкупил для нас троих. Мы читали Соне сказки по очереди. Смотрели мультфильмы и объедались сладким. Смотреть, как Соня и Кирилл ладят — просто бальзам на душу. Их отношения настолько крепко и быстро переходили на тот уровень доверия и безусловной любви, которой мне не удалось завоевать. Ещё через несколько дней нас и вовсе выписали. И Соня сразу же напросилась к бабушке.

— Котенок, может, домой? Отдохнешь. Твои игрушки по тебе соскучились. А завтра уже поедем к бабушке.

— Неть. Бабуська зе войнуется.

— Хорошо, котенок, поехали к бабушке. — сдаюсь напору дочери.

У родителей Кира проводим чуть меньше недели. Соня же полностью окрепла. Да и у меня появилась возможность выйти на работу.

— Ну что, молодежь, завтра рождественский вечер в офисе. Жду вас двоих. И отказы не принимаются, — смотрит в упор Герман Константинович.

— Я обязательно должна там присутствовать? — осторожно спрашиваю. — Не люблю я все эти тусовки. Мне лучше дома с дочерью закрыться. Погулять, испечь имбирные пряники, сделать какао и улечься на теплый плед под новогодний мультик.

— Обязательно, Анюта. Ты уже как член нашей большой семьи. Как и Кирилл, входишь в совет директоров. Так что пора привыкать к общению с другими людьми.

— Хорошо, Герман Константинович. Буду.

— И дома я просто Герман. Хорошо?

— Да, конечно. — смущает меня.

Следующий день проходит спокойно до того момента, пока на пороге комнаты не появляются женщины из салона красоты с пакетами, сумками и чемоданчиками. Сейчас я позволяю им увлечь меня за собой. Но потом выскажу за все Киру. Втайне все провернул. Конечно, не хочет опозориться мной. Где я и где светское общество.

В профессиональных руках этих феечек чувствую себя королевой. Каждая занята своим делом. Одна наносит макияж, другая занимается волосами, третья — руками, а четвертая аккуратно раскладывает пакет с платьем на кровать.

Атласное изумрудное платье с полу прозрачным лифом и корсетом, украшенным черными жемчужинами. Черные туфли-лодочки на высокой шпильке. Эффективные стрелки с акцентом на глаза. И красная помада. Она почти бордовая. Я никогда такой не красила. И красный у меня вызывал двоякое чувство на губах у женщин. А тут он смотрится необычно и вписывается в образ, задуманный мастерицами. Я в таком ступоре пребывала, когда меня развернули к зеркалу. Это была не я. Точнее, другая я, которая эффектная, красивая и женственная. Словно принцесса из сказки. Никогда не думала, что могу такой быть. Неужели волшебный вечер только начинается…

В Рождество ведь тоже желания сбываются? А сегодня так хочется в них верить.

В конце лестницы меня уже поджидает Кирилл. Весь в черно-белом смокинге с бабочкой. Такой красивый. Мы словно принц и принцесса. Красиво сочетаемся. Инь и Ян.

— Красивая, — перехватывает мою руку Кирилл. — Самая-самая красивая, — шепчет Кирилл и второй рукой по спине касается. Запускает топот мурашек так, что ноги подкашиваются. Ещё крепче за него хватаюсь. В нём такой огонь горит. Такой блеск глаз. Он так смотрит, что я вспыхиваю. С такой нежностью, страстью, восхищением и… любовью, как мне кажется.

— Ты тоже красивый, — добавляю. — Очень, очень красивый. Едем?

— Да, — отзывается Кир. Помогает одеть шубку и забраться в машину. Сам рядом со мной на заднее сиденье садится. Водитель впереди начинает трогаться, а я спохватываюсь. — А Герман Константинович?

— Отец уже в офисе. — опережает Кирилл.

— Хорошо, — выдыхаю, немного расслабляясь.

— Я рядом, — сжимает мою руку Кирилл. Поддерживает. И я благодарна за это.

— Спасибо, — прикасаюсь сама к его плечу.

— Ты говорила, что благодарна мне за спасение нашей дочери. Я придумал, как именно ты меня отблагодаришь, — с ухмылкой говорит Кир.

— И как?

— Начиная с сегодняшнего вечера и до окончания завтрашнего вечера, мы будем втроем.

— Втроем?

— Соня. — поясняет очевидное.

— Точно.

— Проведем время, как семья. Я даже на твою квартиру согласен, хоть там и очень тесно. В моих планах, конечно, мы вместе живем в нашем доме.

— У тебя есть дом?

— У нас, — поясняет. Большим пальцем узоры чертит по моей ладони. — Я его купил, когда ты согласилась быть моей женой. А потом…

— Прости… — все, что нахожусь сказать.

— Давно… — глухо отзывается Кирилл и выходит из машины. Помогает мне выйти.

— Боже… Как тут красиво! — масштабы вечера я, конечно, представляла, но не думала, что будет так феерично. Большая елка, украшенная огнями, шарами и лентами. В каждом шарике можно увидеть не только своеобразный символ Нового года, но и шарики с фотографиями сотрудников, причастных к компании. Официанты, снующие с бокалами игристого между сотрудниками, директорами, гостями. Тут и фотографы, и журналисты. Много тех, кого видела по телевизору, в журнале или просто слышала. Такое количество людей я даже представить не могла.

— О, дети, вы вовремя! — встречает нас Герман Константинович. — Анечка, пойдем, я представлю тебя остальному совету.

— Геннадий Семенович Онищенко, Пётр Сергеевич Казаков, Алексей Михайлович Кудряшов. — представляет нас Герман Константинович.

— Анна Соколовская. — представляюсь сама.

— Очень приятно, — выступает один из мужчин и целует мою руку в знак признательности. Киру это не нравится, он челюсти сжимает, но сказать ничего не смеет, пока отец тут.

— Наконец-то наше мужское общество разбавит такая прелестная девушка. Анна, вы замужем?

— Нет, но есть дочь. — с этой информацией сразу пресекаются все вопросы. Дальше я