косвенно присутствую в их разговорах. Редко вставляю свои пять копеек. Больше наслаждаюсь вечером. Расслабляюсь так, что беру у проходившего мимо официанта бокал с шампанским. Он, конечно, сразу же бьет по рецепторам. Теплом разливается по организму. Плавиться сразу начинаю. Даже румянец появляется. Впервые как-то спокойно.

— Я тебя оставлю на пару минут. Мне нужно кое с кем переговорить по поставкам. Не против?

— Нет, мне есть чем заняться. — салютую бокалом.

— Только не увлекайся сильно. На вечер у меня на тебя планы. — целует в висок при всех. А я краснею. Нет, ну вот зачем сказал? Только предвкушение создал. Внутри все расцветает. Порхает. И окрыляет. Зуд даже появляется. Теперь мне вечера в вечере хочется больше, чем наше присутствие тут.

— Аня! — окликает мужской голос. И я оборачиваюсь.

— Миша? — ошарашенно на него смотрю. Не ожидала. За время нахождения в больнице мы пару раз переписывались. Он предлагал помощь, но Кир на каких-то инстинктах его опережал.

— Выглядишь супер. — обнимает меня и отстраняется.

— Спасибо. А ты что тут делаешь?

— Отдыхаю, как один из сотрудников этой махины.

— Здорово. Не знала, что ты тут работаешь.

— А ты как тут?

— Я состою в совете директоров компании. Ну и с недавнего времени новый сотрудник.

— Поздравляю. Если нужна будет помощь, обращайся. Все, что касается склада и отгрузки, смогу помочь.

— Отлично. Спасибо. Хорошо хоть кого-то иметь в друзьях в такой компании. — улыбаюсь Мише и краем глаза вижу, как Кир к нам направляется. Только вот ему путь преграждает девушка, якобы случайно падая на него.

— Прости. Каблук, видимо, подвернулся.

— Ничего, бывает. Но ты бы меньше увлекалась шампанским.

— Да ладно, — отмахивается она. — Один раз можно. С Рождеством, Кирилл Германович.

— И тебя, Катя, с Рождеством! — дальше я уже не слушаю. Концентрируюсь на Мише и на том, что он рассказывает.

— Потанцуем? — спрашивает Миша и протягивает руку.

— С удовольствием. — отдаю бокал и вкладываю в его руку свою. Раз Кирилл нашел себе спутницу, то почему мне нельзя? Только Кирилл нас прерывает. Отодвигает его двумя пальцами, как будто он не человек, а назойливая муха.

— Стоило оставить одну, как пчелы собрались на мед, — ухмыляется Кир. — Кажется, мы договорились, что мы вместе… Сегодня и завтра. — плавно ведет в танце. Задает ему свой темп.

— Я решила, что ты передумал. — киваю на ту девушку с откровенным декольте, с которой он разговаривал. В ней так и кричит все: «возьми меня». Кир ухмыляется, когда переводит взгляд на неё, а потом на меня.

— Мы работаем в одном отделе. На одном этаже. Пересекаемся в основном на обеде и в курилке, — объясняется Кирилл. — Ревнуешь?

— Ещё чего! — фыркаю на него.

— Ну да, конечно, — ухмыляется он довольно. — Не было у меня с ней ничего. Тебя только хочу. Всю. До единого. Тобой горю, Ань. Сука, ебашит по всем фронтам меня, Ню.

Ню. Как давно этого не было. Обычного. Нашего. Ню. Как давно меня так не называл. Своей, что ли. Так искренне. Трепетно.

— До свидания, Анечка. Приятно было познакомиться. Кирилл Германович. Маме Кате привет, — пожимает ему руку один из члена директоров в Совете.

— Непременно передам, Петр Сергеевич.

— Последние почести розданы, можно катить домой, — говорит Кир. — Устала?

— Немного, — слегка улыбаюсь. — Давно так долго не ходила на каблуках. Ноги гудят просто. И Кир это понимает по своему. Неожиданно подхватывает меня на руки. Так, что юбка оголяет правую ногу в разрезе.

— Кир! — визжу, ухватываясь за его шею. Но он усаживает за стол рядом с гардеробной. Сам снимает мою шубку и свое пальто. Накидывает и также несет в машину.

— Домой, — говорит водителю и поднимает между нами перегородку. Делает музыку чуть громче и перехватывает меня, усаживая на свои колени лицом к себе. Притягивает. В волосы зарывается, как раньше. Все чувства обостряются. Целует. Жадно. Неистово. Пылко. Так что кислорода становится меньше. Легкие работают на каком-то запасном генераторе. По коже мурашки расходятся волною. Вот он, мой полюс притяжения. Моя тихая гавань. Верх платья спускает. Целует. Ласкает. Сминает. Лижет. И снова зацеловывает шею, ключицы, грудь. На ней детально останавливается. Горошинку между пальцев перехватывает. Перекатывает. Оттягивает и отпускает, языком прихлопывая. И я опускаюсь в бездну. Свою личную сладкую пытку. Мне плевать, что мы в машине. Что не одни. Что там, за перегородкой слышно. Пространство в машине сужается. Переходит в какое-то энергетически заряженное поле нашими феромонами. Сама реагирую. Тянусь к нему. Пальто. Пиджак. Жилет. Рубашка. Тело накаченное. Мускулистое. Красивое. Прикасаюсь пальчиками. Поглаживаю. Провожу ноготками по рельефному торсу. И сама целую шею, ключицы, тело. Прохожусь по тем оголенным участкам, по которым могу. Вперемешку с ласками Кирилла уже становлюсь мокрой. Не просто мокрой. Там целый потоп. Океан внутри меня. Отрываемся и немного в себя приходим, когда останавливаемся. Кирилл шубу накидывает на голый мой верх. Сам надевает пальто. Помогает выбраться. Дает отмашку водителю, и машина скрывается. Дома тихо и темно. Только уличные фонари и несколько бра от лестницы дают тусклый свет.

Вваливаемся в дом. Заведенные. Возбужденные. Горячие. К стеклянной стене прижимает. Полностью срывает платье. За ними трусики летят. Холод от стены по соскам расходится. Делает её еще больше воспламененной. Уязвимой. Возбуждённой. Реакцию дает незамедлительно. Внутри скручивает. Хочу уже внутри почувствовать. Только сейчас понимаю, как истосковалась. Сколько накопленного желания во мне образовалось. Бляшка ремня с грохотом падает на пол. Не уверена, что мы не разбудим весь дом. И даже стыдно немного становится, но азарт и какой-то экстрим возбуждает сильнее.

Кир на полную заходит.

Резко. Выдыхаем и замираем вдвоем. Наслаждаемся. Дальше по нарастающей. Кир вбивается с таким голодом, похотью и страстью. С каждым толчком как будто выбивает всё, что с нами было. Отпускаем вдвоем прошлое. Изгоняем. Закусываю щеку изнутри до крови, чтобы не разбудить дом.

— Отпусти себя, — шепчет Кир. И я отпускаю. Стону. Надсадно дышим. Только шлепки и хлюпанье слышится. Резко. Сильно. Желанно. Дышим страстью. Любовью. Возбуждением.

— Моя… Моя. — жестче и резче толкается…

Ещё толчок… Второй… Пятый… Ещё и ещё…

— Ухр… Ахр…

— Мокрая моя