Шпильмана. Похоже у него образовались какие-то проблемы! Но, выяснив детали, я немного успокоился. Проблемы были, но их вполне можно было решить. Сменив направление, я двинулся в сторону жилища своего первого последователя. Он меня там дожидался, связанный и с фингалом под глазом…

— Похоже некоторых людей жизнь ничему не учит, — с усмешкой произношу.

Часть первая. Глава 10

Глава десятая. Разговоры о разном.

Мы в ответе за тех, кого приручили. Казалось бы, банальные слова, но глядя на фингал Шпильмана, в голове появились именно эти строки. Мог ли даже подумать мой последователь, когда заказывал убийство жандарма, что для него все так закончится? Что нанятый им убийца придет его раскулачивать?

Меня вся эта ситуация повеселила. Зачем придумывать человеку наказание, когда он сам себя уже наказал?

— Теперь-то до тебя дошло, какую глупость ты совершил? — с усмешкой смотрю на него.

— До меня дошло еще в карцере у жандармов, — вздохнул Шпильман. — И что нам теперь делать? Она же вскоре вернется, когда не обнаружит в тайнике денег…

Вопрос на самом деле интересный. Что мне делать с человеком, который за деньги убил жандарма? И ладно убил, она вполне может сдать моего последователя, если ее саму поймают. Хоть я и не одобрил поступок Александра, но все же, казалось, что сама судьба уже наказала его за свою глупость.

— Дождемся ее, — принимаю решение, — после чего выясним, зачем ей деньги.

— Я и так могу рассказать, — вздохнул Шпильман. — У нее ребенок под карету попал, вот и потребовались ей деньги на лечение. Вот только деньги какие-то безумные. Где она вообще нашла доктора, который запросил такие суммы? Ее даже на порог в приличное место не должны были пустить!

Мой взгляд замер на Александре.

— То есть ты нанял женщину, которой требовались деньги на лечение ребенка? — нехорошо посмотрев на него.

Под моим пристальным взглядом Шпильман обмяк, видимо мой взгляд не был добрым и всепрощающим.

— Да, нанял, — опустил он голову. — Это проклятое золото будто свело меня с ума. Я… — помедлив, — совершил огромную глупость. Уж очень мне хотелось пожить как барин. Как увидел эти монеты, так крышу и снесло. Не мог ни о чем больше думать, даже спать нормально не мог. Чудилось мне, что жандарм мое золото отнимет…

Все с ним понятно. Устало вздыхаю. Золотая лихорадка, мать ее за ногу. У меня даже рука не поднялась вмазать ему разок, так сказать для симметрии.

— Но теперь-то до тебя дошло? — уже более мягко спрашиваю у него.

— Дошло, — устало кивнул Шпильман, — вот только ничего уже не исправить. Жандарма с того света не вернуть, а Василиса сейчас вернется и свернет мне шею… — невесело закончил он.

Насчёт свернет шею — это не в мою смену, но вот что мне теперь делать с этой самой Василисой вопрос все еще открытый. И, вроде, убивать не хочется, хотя есть за что, все же человека убила, но и отпускать ее нельзя…

Обдумав все, придумываю способ, как наказать Александра за жадность и при этом не убивать никого.

— Зачем ей сворачивать тебе шею? — похлопываю по плечу своего последователя. — Если ты сам добровольно передашь ей «проклятое» золото?

Шпильман пораженно посмотрел на меня, после чего совсем сник.

— Все верно, я не заслужил его, — повесил он голову.

— Ты и так зарабатываешь получше многих, куда тебе еще деньги? — мягко спрашиваю у него.

— Я хотел открыть свою мастерскую, — признается он, махнув рукой. — Да и черт с ней! Не был никогда богатым, вот и нечего мечтать!

* * *

Василиса всю свою жизнь работала своими руками ни в чем не уступая мужчинам. Родилась она здоровым ребенком, к двадцати годам вымахав под два метра… Из-за своего роста и комплекции женщине пришлось с ранних лет учиться постоять за себя. Сначала ее дразнили дети, а затем взрослые мужики не хотели признавать ее право работать вместе с ними.

Смягчило ее только рождение сына. Никитка, мелкий клоп, которая она любила всем своим сердцем. Об отце ребенка она не любила вспоминать, да и это было неважно. Она уже пять лет работала плотником на одной мануфактуре, не самая простая работа, физически тяжелая, но Василиса справлялась, ни в чем не уступая остальным работникам.

Пока она знала, что дома ее ждет Никитка, она могла свернуть горы. Все шло своим чередом, пока три дня назад к ней на смену не заявились жандармы. Ее сын попал под карету… именно такую весть они ей сообщили. Руки Василисы в тот момент опустились, а сердце чуть не выскочило из груди. Как позже выяснится, ее Никитка зацепился за дилижанс, подражая всякому хулиганью… Вот только его одежда зацепилась за повозку, и он довольно неудачно упал под колеса.

Ребенок выжил, но его позвоночник оказался поврежден. Ее сын стал калекой, который больше никогда не сможет ходить. От подобного горя она за день постарела на пяток лет, у нее появились первые седые волосы.

Она стала искать, кто ей сможет помочь. Обычные врачи лишь разводили руками, тогда она рискнула обратиться к господам магам. Всюду ее гнали, но в одном месте все же согласились принять, за десяток золотых червонцев…

Женщина за всю свою жизнь таких деньжищ в руках не держала. Отправившись на работу, умолять своего начальника помочь, она уже знала, что ей откажут. Таких денег обычной рабочей бабе никто не даст. Даже заложи она все, что у нее есть. Даже заложи она себя саму…

Оттого удивительней для нее было, когда ее новый мастер догнал ее и предложил ей помочь. В обмен на деньги она должна была убить жандарма! Василиса моментально согласилась. Даже, если ее поймают, не важно, главное, что Никитка поднимется на ноги!

Выловив жандарма на темной улице, она сломала ему шею голыми руками. Она не раздумывала над содеянным ни секунды. Пускай она попадет в ад, зато ее сын проживет счастливую жизнь. Получив кровавые деньги, она рванула к магу, который согласился ее принять. Он честно обследовал ребенка, прописал лекарства, вот только его диагноз был неутешителен.

Ребенок будет жить, но на ноги больше никогда не поднимется. Правда, господин маг обмолвился, что все же есть лекарство, но оно стоит аж сто золотых! Он даже не предлагал ей подобное лечение, лишь посетовал, что магические зелья слишком дорого стоят. Поскольку магические травы можно вырастить лишь в Обители. Она было спросила, в какой именно обители, чтобы умолять продать ей лекарство, но маг лишь грустно улыбнулся, приказав забыть