Николь покрутила головой — очередное актерское упражнение, она теперь постоянно их делала. В этом году она записалась на специальный курс актерского мастерства и все время об этом разглагольствовала, из-за чего Холли знала ее расписание лучше, чем свое собственное.

— Ну, аттестат он все-таки получил… — небрежно заметила Николь.

— Жеро уже закончил обучение, — сообщила Холли Аманда. — С отличием.

Николь закатила глаза.

— А что с колледжем? — спросила ее Холли, пытаясь увести разговор подальше от Жеро. — Илай будет поступать?

— Зачем ему колледж? Он и так много читает. — Николь зевнула и начала разминать плечи. — Ты, наверное, не в курсе, но Деверо очень богаты.

— Их мать исчезла, а наследство… — Аманда не успела закончить предложение.

— Ой, не начинай! — небрежно отмахнулась Николь и пояснила: — Дело расследовали. Саша Деверо ушла из дома, бросив пятилетнего Илая и трехлетнего Жеро. Об этом говорил весь город.

— Она оставила детей и исчезла, — настаивала Аманда.

«Бедный Жеро!» — подумала Холли.

Лишиться матери в три года так же тяжело, как потерять родителей в семнадцать лет. Понятно, почему Илай такой буйный — наверняка сказывается дурное влияние отца. Скорее всего, Саша устала терпеть измены мужа.

— Неправда, — возразила Николь. — Илай рассказывал, что она регулярно звонит.

Аманда упрямо покачала головой.

Момент получился неловкий, обе сестры напряженно смотрели на Холли, словно чего-то от нее ждали. Каждая из них хотела привлечь Холли на свою сторону…

Девушка невольно вспомнила ссоры родителей. Может, их брак начал разваливаться по мере того, как она росла и проводила с ними все меньше времени? А если бы она уехала в колледж…

— Неудачницы! — надменно процедила Николь. — Не смейте ко мне приближаться в школе…

Она удалилась, и разговор постепенно сошел на нет.

Холли вернулась в свою спальню и несколько часов рыдала в подушку. Все шло наперекосяк. Волнение перед первым днем в новой школе подняло новую волну горя.

«Родители умерли, Барбара болеет, а я до сих пор здесь. Я не должна здесь быть. У нас с Тиной был быть самый лучший на свете выпускной год…»

Ночью опять шел дождь.

Как другие это выносят?

Начинался новый учебный год, сначала в университете, потом в школах. Жеро, Эдди и Кьялиш перешли на второй курс, Кари продолжала работать над диссертацией. В мире Жеро время отсчитывалось с осени, хотя в годичном цикле это была пора умирания. По магическому календарю близился сбор урожая, который посвящался Богине, а позже, зимой, тьма должна поглотить Царя года.

С высокого холма Жеро смотрел на город, переливающийся искрами электрических огней; огни напоминали магию фей, так не похожую на тьму, поклоняться которой Жеро приучил отец.

Он держался подальше от Холли Катерс, не решаясь приблизиться из-за всех произошедших странностей, но продолжал искать хотя бы какую-то связь с девушкой. Из найденной в Интернете информации выяснилось, что Холли — сирота из Сан-Франциско, наследница крупного состояния и любительница лошадей. Вместе с погибшей подругой, Тиной Дэвис-Чин, Холли создала веб-сайт, из которого Жеро узнал, что любимый цвет Холли — зеленый, а по гороскопу она Лев. Однако юноше по-прежнему не удавалось выяснить, кто она такая в другом мире. Жеро все перепробовал, разве что у отца не спрашивал. Всеми способами Жеро Деверо пытался вернуться к последнему видению о смерти: сидел в парной, бросал руны, проливал свою кровь в честь бога Меркурия… Увы, магический барьер скрывал тайну Холли.

Может, это дело рук самой Холли Катерс? Неужели она — та самая ведьма, которую собирался убить Майкл Деверо? Однако с ней ничего ужасного не происходило, а значит, речь шла о ком-то другом. Жеро регулярно проверял некрологи в газетах; все знакомые были живы, и он находил в этом пусть слабое, но утешение.

— Приди ко мне, дитя Госпожи, — прошептал он светящемуся камню, лежащему в его руке. — Я защищу тебя.

Перед луной проплывали облака, в вечнозеленых кустах на скале кричали птицы… Магический кристалл в руке Жеро зажегся мягким зеленым светом, озаряя рану на запястье — жертвоприношение Меркурию.

Я стану Господином твоей Госпоже и спасу тебя от несчастья.

Свечение усилилось, и Жеро ободряюще зашептал над кристаллом на иврите. Юноша находил странную силу именно в этом магическом языке, хотя колдуны Верховного ковена не слишком жаловали древнее наречие из-за ассоциаций с христианским Мессией, Иисусом Назарянином. Жеро ласково говорил с кристаллом, шептал ему жаркие, страстные слова из песни царя Соломона. Знали бы христиане, какая сила в них заключена… Камень покачивался у него в ладони, понемногу нагреваясь, зеленый свет сиял, как стоваттная лампочка.

— Да, да, моя Госпожа, — уговаривал он.

Камень напитывался силой, и в зеленоватом свечении начали проявляться образы, сначала размытые, потом все более четкие. Жеро увидел Зал заклинаний, отца и брата, окруженных черно-серым маревом, предвещавшим злую магию. Силы магического кристалла недоставало для передачи речи на расстояние, но и увиденного хватило для тревоги. Илай держал отсеченную длань мертвеца: кончики высохших пальцев горели, как свечи в канделябре. Отец, в полном облачении колдуна, зажал в левой руке атам и полос клинком языки пламени. Илай с Майклом медленно подошли к алтарю, на котором сам Жеро в свое время приносил в жертву множество мелких животных и птиц. В центре старой каменно глыбы, украшенной резными изображениями сатиров и кентавров, находилась глубокая выбоина — чаша для сбора крови жертв, — окруженная выемками поменьше, которые служили вместилищами для благовоний, колдовских трав священного дерева. Выемки, вырезанные не одно тысячелетие назад, соответствовали расположению звезд. Куда бы ни передвигали алтарь, он в равно с удивительной точностью отображал ночной небосвод.

На вершине алтаря, главенствуя над всеми темными деяниями, совершаемыми его именем, стояла вырезанная из оникса статуэтка Рогатого Бога с головой козла, витыми рогами и глазами-полумесяцами, в которые были вставлены рубины. Под, козлиной бородой распускался клобук кобры, тело принадлежало ягуару, а передние лапы какому-то и вовсе неизвестному хищнику с когтями длиной чуть ли не в половину роста все фигуры. Крокодильи ноги и хвост довершали образ нечестивого Господина ковена Деверо, источника всей магической силы клана. У Жеро кровь стыла в жилах от одного взгляда на это изваяние. Колдуны верили в то, что Рогатый Бог — реальное существо, которому никогда нельзя было перечить.

В деревянной клетке бились четыре ястреба, приготовленные в жертву. Жеро вздохнул, надеясь, что в жертву Богу принесут только их, — юноша поклялся не допустить жестокости и варварского отношения к людям. Следовало разузнать, чем именно отец с братом занимаются в Зале заклинаний.

Жеро пробовал свои силы в древнем искусстве наблюдения через магический кристалл. Искаженное изображение отца и брата он получил с помощью древнего магического камня, случайно обнаруженного в сувенирной лавке на блошином рынке. Хозяйка сувенирной лавки — маленькая старушка, похожая на хиппи, — продала Жеро «красивую бусину», не подозревая, что держит в руках магический предмет.