Я услышала щелчок замка и вздрогнула. Мужчина, лежащий на каменной постели, даже не пошевелился, все так же уставившись в стену.

Сколько он уже пробыл здесь?

— Ваше Высочество, — тихо прошептала я, но мужчина не отреагировал. Он меня не слышал? — Принц Лансель! — сказала уже громче. Снаружи никого не было, стояла глубокая ночь, но я все равно боялась привлекать внимание.

— Оставь свои дурацкие игры, Аяна. Я не знаю, что ещё вы придумали, но это не сработает, — талассец так и не повернул ко мне головы.

— Какие ещё игры? Говорите потише, иначе меня найдут и убьют! — зашипела я, словно рассерженная кошка.

Таласский принц не отвечал мне, явно считая, что это часть какой-то игры.

— Мне уже скоро нужно будет уходить. О какой игре вы говорили? Содержат ли других также, как и вас? Что было в вашей еде?

В ответ — все то же молчание.

— Ну пожалуйста, мне нужно ещё найти остальных пленников. Скажите хотя бы, где их содержат, даже если вы думаете, что я играю в какие-то игры, это никак не скажется на вас.

— Конечно же, скажется. Это даст мне надежду, — внезапно возразил мне принц.

— Какую надежду? У меня очень мало времени, пожалуйста, расскажите мне то, что вы знаете об этом месте? Я хочу привести сюда солдат из Валледа, освободить пленников. Пожалуйста…

Я понимала, что мужчина психологически не в порядке, он явно был здесь долгое время. Но и у меня не было времени на то, чтобы настраивать его на правильное состояние.

Принц Лансель молчал, он был не готов к этой ситуации, он боялся мне верить.

— Принц Лансель, пожалуйста. Я не знаю, что с вами произошло. Императорская семья давно не связывалась с Валледом, у вас увеличилась преступность. Я не знаю, сколько вы здесь, но не сдавайтесь. Здесь также много других пленников.

Талассец снова молчал, вызывая у меня отчаяние. У него наверняка была важная информация о этом месте, которая могла бы мне помочь. Последние месяцы явно были тяжелыми для него, но для меня самой здесь было опасно.

— Пожал...

— Вы из Валледа? — внезапно спросил меня таласский принц.

Я кивнула, но потом вспомнила, что он не видит меня.

— Да. Кочевники захватили большую группу наших совсем недавно.

— Среди них есть хранители?

Я не сразу ответила, не будучи уверенной, насколько опасно выдавать подобную информацию.

— Да, есть, — я не буду говорить кто, и сама не признаюсь, что являюсь хранительницей.

Принц недовольно выдохнул, как будто это была моя вина.

— Почему вы спрашиваете об этом? Что они делают с хранителями? — я ненашутку взволновалась от его реакции.

— То же, что они пытаются сделать со мной.

— Простите, Ваше Высочество, я стала свидетельницей вашего общения с женщиной по имени Аяна. Но я ничего не поняла.

После этого наследный принц Таласской Империи поделился со мной всей информацией. Он не знал, кто стоит за его похищением, но понимал цель своего удержания. Такое уже случалось в империи — хранителей похищали, а затем они возвращались не одни, а с супругами, обычно из Аракии. Когда подобное произошло с одним из герцогов, владевшим огромными землями, императорская семья начала расследование и выяснила, что герцог находился под воздействием зелья "Усиленного Влечения". Республика всегда славилась своими зельями и ядами. Антидота не существовало, и герцогство наполнилось криминальными элементами.

Принц не вдавался в подробности своего похищения, лишь упомянул, что на это ушло много попыток и что он находится здесь уже около полугода. Проблемой для похитителей было то, что талассец знал их планы и, следовательно, ненавидел их всей душой, не желая привязываться. А для "Усиленного Влечения" нужна была симпатия. Поэтому для него придумали психологическую ловушку — с наследным принцем запрещалось общаться и к нему запрещалось прикасаться. Единственная, кто мог это делать, была Аяна, чтобы принц подсознательно ждал её прихода. Талассцу также было запрещено что-либо делать — таким образом, скука, усталость и холод должны были подтачивать его способность к нормальному мышлению.

Но и этого оказалось недостаточно, когда похитители поняли, что зелье не работает, они начали подмешивать в еду лёгкие травы, иногда возбуждающие, которые затуманивали его сознание.

— Все королевские семьи скрывают свои дары. Дар нашего рода — сопротивление к ядам и зельям, но они уже поняли это. Поэтому каждый раз дозы увеличиваются. Они считают, что если я возьму невинность этой женщины, то зелье наконец сработает. Возможно, они правы… очень тяжело оставаться равнодушным к единственному человеку, который с тобой общается, который относится к тебе как к человеку…

Меня потрясло услышанное. Мне было жаль принца Ланселя, но я должна была немедленно сообщить об этом Его Величеству. Я не знала, есть ли среди похищенных другие хранители Валледа, но это было вполне вероятно. Все они были в опасности.

— Спасибо за вашу откровенность, Ваше Высочество. Я должна немедленно передать эту информацию своим.

— Нет! Не уходите, пожалуйста. Не оставляйте меня здесь одного. Я потерял почти всю надежду.

5.3

Я закрыла глаза в мучении. Что я могла сделать? Я понимаю, как ему страшно и одиноко здесь. В течение настолько долгого времени, к нему, по сути, применяют психологические пытки. Но если я хочу хоть что-то изменить, мне нужно уйти.

— Простите, Ваше Высочество. Я постараюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы спасли всех тех, кто находится здесь. Вы знаете, что делают с теми, кто не является хранителями? Где их содержат? Где содержатся новые пленные?

Мужчина судорожно дышал, будто переживая паническую атаку. Мне было очень жалко принца, но вдруг остальные проходят через ещё более ужасные условия?

— Да… — наконец ответил он после долгой паузы, во время которой принц смог немного успокоиться. — После того как нас похитили, я был без сознания очень короткое время, за счёт своего дара, но остальные не приходили в себя четыре дня. Сейчас меня не выпускают из этой комнаты, но в первые дни я видел, что это трудовая тюрьма. На кочевников даже работают несколько талассцев и валледцев. Чёртовы предатели.

— Трудовая тюрьма? В чём заключается их