Когда-то Ирина Сергеевна буквально спасла меня, забрав из детского дома. И именно она поддерживала меня после смерти Леши, хотя ей была нужна поддержка не меньше моего. Она потеряла сына. Эта милая женщина всеми силами пыталась уговорить меня уехать с их семьей в США, но на тот момент я была уверена, что совершу суицид, поэтому отказалась. Шло время, я была где-то между жизнью и смертью, а она каждый месяц высылала мне деньги на еду. Когда прошел год, я сказала ей, что нашла работу и в состоянии обеспечивать себя сама. На самом деле я зарабатывала копейки.

– Ирина Сергеевна… – только и смогла выдавить я.

И, кажется, она не очень была рада меня видеть. Ее строгий взгляд сразу же вцепился в Ваню.

– Здравствуй, Ева. А это..?

– А это Ваня, – спокойно ответил он. – А вы кто?

Черт, Ваня. Заткнись. Помолчи хотя бы сейчас.

Я дотронулась до его плеча, дав знак, чтобы он замолчал, и вышла вперед.

– Это твой парень? – спросила мама Леши.

Упаси боже.

– Нет, это…

А действительно, кто он? Человек, который изводил меня с самого первого дня нашего знакомства? Человек, который несколько раз спасал мне жизнь? Я не знаю ответа на этот вопрос. Я не знаю, что нас с ним связывает.

– Это… мой друг, – говорю я, просто чтобы что-то ответить.

Ваня рассмеялся.

– Лучший друг.

Я закрыла глаза и выдохнула.

– Ирина Сергеевна, вы даже не сказали мне о том, что приедете. Да что вы стоите-то на пороге, проходите скорее в дом. Господи, как же я по вам скучала!

У меня на глаза навернулись слезы, ведь семья Леши была для меня и моей семьей. Во всяком случае, я так всегда думала. Я направилась к женщине, чтобы обнять ее, но она отодвинула меня от себя.

– Не надо этих нежностей, Ева. Давай не будем сейчас изображать трогательное воссоединение, – произнесла она и прошла на кухню.

Ваня поднял одну бровь.

– Очень мило.

Я встала как вкопанная. Такой грубости с ее стороны я совсем не ожидала.

– Пора привыкнуть к тому, что люди – сволочи, – произнес он, наклонившись к моему уху. – Это мать твоего парня?

– Да. – Я взглянула Ване в глаза.

Может, отчасти он и прав, но Ирина Сергеевна всегда была исключительным человеком. И я многим ей обязана.

Я быстрым шагом прошла на кухню. Она стояла у окна, смотря на залив.

– Ирина Сергеевна, что произошло?

Она повернулась и посмотрела на меня.

– Ты совсем нас забыла. Не пишешь, не звонишь.

– Да вы что! Я всегда о вас помнила, всегда была вам благодарна. Просто в какое-то мгновение я поняла, что мы так долго не общались и мне уже было неудобно вас тревожить. Думала, я лишний раз напоминаю вам… Ну, вы поняли.

– Ладно, Ева. Я все поняла. Но, может, ты все-таки объяснишь мне, что это за молодой человек?! Я, кажется, не разрешала водить парней в этот дом!

– Я никого сюда и не водила! Точнее, иногда ко мне заходили друзья. Не более.

– Я понимаю, что ты молодая, но налаживай, пожалуйста, свою личную жизнь не здесь. Это же дом моего сына, имей совесть.

В дверном проеме появился Ваня.

– Ев, я пойду, ладно?

Слава Богу. Со своим характером он мог еще больше усугубить ситуацию.

Я кивнула, и он уже было развернулся, но его окликнула Ирина Сергеевна:

– Молодой человек!

– Чего?

– Как часто вы тут бываете?

– А какое это имеет значение?

– Это мой дом и я, наверное, имею право знать, верно?

– Это моя жизнь и я, наверное, имею право не отвечать, верно? – съязвил он.

Боже, какой идиот…

– Это еще что такое?! Я задала конкретный вопрос. Так сложно ответить?

– Нет, ну вы смешная. Вы приехали и начали качать какие-то права. Отдали дом девчонке? Так будьте добры смириться с тем, что тут могут мелькать ее друзья и парни. Я понимаю, что у вас погиб сын, но, извините, у этой девушки вся жизнь впереди. Когда вы предоставляли ей жилье, нужно было приготовиться к тому, что она не будет вечно носить траур. И да, у нас с ней ничего нет, так что успокойте свою душеньку, мадам. Я могу идти?

Ирина Сергеевна с открытым ртом смотрела на Ваню, а мне просто хотелось провалиться сквозь землю.

– Ты сейчас со взрослым человеком разговариваешь. Мог бы постыдиться раздавать советы, о которых тебя никто не просил в этом доме!

Ваня усмехнулся.

– Взрослый человек… Ну и что, мне вам теперь поклониться в ноги, раз вы родились на пару десятков лет раньше?

– Поклоны оставь при себе. Видимо, мать тебя не научила правилам хорошего тона.

– Мать мою трогать не нужно, хорошо? И, боже, как я рад, что она не такая, как вы.

– Ваня, да закрой же ты рот! – резко выпалила я.

Он рассмеялся и посмотрел на меня.

– Не свихнись, малыш. Смотрю, тебе тут предстоит конкретный вынос мозга. – Он перевел взгляд на Ирину Сергеевну. – Всего доброго.

Ваня, улыбаясь, ушел. А я наконец выдохнула и опустила глаза.

– Ева, с кем ты вообще связалась…

– Ирина Сергеевна, да ни с кем я не связывалась! Вы извините, он просто не в себе. Знаете, я вам как раз хотела позвонить на днях. Я уезжаю, так что не переживайте. Дом теперь будет свободен, можете делать с ним все, что захотите.

– Что? Куда ты уезжаешь?

– Обратно в Москву.

– Это еще зачем, Ева? Сдался тебе этот паршивый город.

– А что мне делать? Знаете, как тяжело находиться здесь? Все напоминает о Леше. Да что я вам объясняю… Вы же и сами уехали отсюда по этой причине. Понимаю, вам было намного сложнее, чем мне, ведь потерять ребенка – это самое страшное, что только может быть в жизни. Но я так больше не могу.

Я подошла к ней ближе и посмотрела в глаза.

– Я благодарна вам за все, что вы для меня сделали. И я никогда этого не забуду. Но я чувствую, что должна вернуться на родину, сходить в свой детский дом. Мне бы… Андрея найти. Я ведь потеряла с ним всякую связь из-за переезда сюда.

Единственное, о чем я вас попрошу… Оставьте в гараже мотоцикл Леши. Он мне еще понадобится. Я вернусь сюда в марте.

Казалось, Ирина Сергеевна была растеряна.

– На родину… – Она горько усмехнулась. – А что будет в марте?

– Пока что я не могу вам об этом сказать. Мне нужно закончить одно дело.

Она опустила глаза.

– У тебя есть деньги на переезд?