«Значит, я не единственный, кто пытался сохранить всё это в тайне», – подумал он.

Ну что же, теперь тайное стало явным.

– Не спрашивайте меня, как это случилось, – произнёс он. – Всё, что я знаю – я чистил неработающее зеркало, а потом в нём появилась Эйва.

Как ни странно, Чарльз, похоже, очень обрадовался его ответу.

– Значит, для нас всех это тайна. Здорово!

Ну, может быть, для Чарльза это и было здорово… Это же не он неизвестно как и насколько застрял в чужом мире.

Мимо них по мостовой прогремела коляска, облачённая аурой третьесортных заклинаний. Пара лошадей, тянувшая экипаж, казалась слишком большой для этой узенькой улочки. Хоуэлл отшатнулся из-под копыт, вжался в стену.

– А у вас во Внеуайзе есть лошади? – спросил Чарльз.

– Конечно, есть. Но только дикие.

Лошади Внемира с их огненными хвостами и гривами… Если кто-нибудь окажется достаточно глуп, чтобы попробовать запрячь их в повозку, они сожгут и экипаж, и возницу до угольков. Хоуэлл покосился на миссис Футер, которая на своих коротких лапках едва поспевала за Эйвой. Он пока не понял, нравится ли ему этот слишком яркий, слишком жаркий мир, где всё было не так, как должно быть.

Компания завернула за угол, на более широкую улицу, где среди домов выделялось особенно высокое каменное здание с крестом над дверьми. Чарльз постучал в дверь дома напротив.

«Интересно, как люди друг друга приветствуют?» – задумался Хоуэлл. Но прежде, чем он успел спросить об этом у новых знакомых, дверь распахнулась. На пороге предстала полная черноволосая дама, на ходу вытиравшая руки о фартук.

– Чарльз, где тебя носи… – начала было она, но при виде спутников своего сына тут же сменила интонацию. – Ох, боже ты мой. А ну-ка скорее заходите.

До нынешнего дня Хоуэлл знал о людях наверняка только одно: что у них нет своей собственной магии, и поэтому они постоянно требуют у Дивного Народа новых и новых заклятий, чтобы облегчить себе жизнь. Но матушка Чарльза была настоящим вихрем в человеческом обличье! Сколько всего одновременно она умудрялась делать, уму непостижимо. Первым делом она отправила сестёр Чарльза за братом Эйвы, потом усадила Хоуэлла и Люнетт у огня и, каждую секунду спрашивая, хорошо ли они себя чувствуют, принесла им чашки напитка, который назвала чаем – хотя он был коричневым, а не синим, как положено, и на вкус отдавал молоком и сладостью. Хоуэлл несколько раз порывался спросить, есть ли в доме соль, чтобы можно было положить себе ложечку, но все остальные так радостно прихлёбывали это странное зелье, что он не решился на просьбу и тоже начал потихоньку его пить, надеясь, что скоро привыкнет.

– Может быть, отнести вашу сумку в какое-нибудь безопасное место? – спросила у Люнетт миссис Брунел.

Люнетт замотала головой. В помещении она сняла свою шляпу, и розовые кудри каскадом рассыпались по плечам.

– Спасибо, но самое безопасное место на свете – это у меня на коленях.

Хоуэлл не сразу понял, куда девалась Эйва – но вскоре она присоединилась к остальным.

– Миссис Футер пока что на кухне, – объяснила она. – Спасибо, что оказали нам всем гостеприимство!

– Не стоит благодарности, – отмахнулась миссис Брунел. – Кто-нибудь хочет ещё чаю?

Хоуэлл поспешно замотал головой. Хотелось бы ему, чтобы все перестали так радостно ему улыбаться – это начинало раздражать.

– Как же всё это замечательно, – сказал Чарльз.

Хоуэлл, со своей стороны, не видел в происходящем ничего замечательного. Напротив, всё это было страшно и нереально. На него напал скелет, потом он угодил в Уайз… Мальчик тоскливо сгорбился в кресле. Этого скелета, конечно же, сотворил мистер Боунз… Но зачем бы мистеру Боунзу посылать за ним скелета? Он ведь просто мог в любое время зайти в Дом Забытых Зеркал и застать Хоуэлла на месте.

Как зачем? Из-за Люнетт и Той Самой Книги, мысленно ответил он сам себе. Мистер Боунз хотел завладеть Книгой и наверняка выяснил, что Люнетт ищет встречи с Хоуэллом. Вот почему он просил Хоуэлла выследить её и доложить ему: он надеялся, что мальчик приведёт его к Книге.

Хоуэлла передёрнуло. Если бы Эйва не призвала его в свой мир через зеркало, сейчас они с Люнетт уже были бы пленниками…

Отворилась дверь – и с улицы вошли две сестрёнки Чарльза в сопровождении молодого человека с вьющимися русыми волосами и огромными взволнованными серыми глазами.

Эйва вскочила ему навстречу.

– Мэтью! Я сейчас тебе всё объясню.

– Очень на это надеюсь, – отозвался Мэтью. – Твои подруги болтали что-то невнятное о гостях из мира фей, о людях, превратившихся в собак, и… – Он запнулся на полуслове, рот его приоткрылся. Ему удалось издать лишь несколько сдавленных звуков, и щёки его тем временем приобрели ярко-розовый оттенок, похожий на цвет волос Люнетт.

Та поднялась с кресла ему навстречу.

– Прошу вас, не сердитесь на Эйву. Она спасла нам с Хоуэллом жизнь. Если бы она не призвала нас в ваш мир через зеркало, нас обоих утащил бы в плен к злодею его подручный скелет.

Щёки Мэтью несколько раз за пару мгновений поменяли цвет – от клубнично-розового к багровому и обратно.

– Не беспокойтесь, – слабым голосом выговорил он наконец. И тяжело сел в кресло, обеими руками прижимая к груди свою шляпу. – Как вы сказали – подручный скелет? Не могли бы вы с этого момента поподробнее объяснить мне, что тут происходит?

Хоуэлл уступил право рассказа Эйве: похоже было, что ей этого хотелось. Сам он сидел сгорбившись, держа на коленях пустую чашку, и старался упорно не замечать, как сёстры Чарльза пялятся на его волосы. В конце концов миссис Брунел прогнала их обеих в их комнату и закрыла за ними дверь.

– Они никому ничего не скажут, – пообещала она Хоуэллу. – Как и все мы.

Он должен был бы чувствовать себя благодарным, но в его душе не осталось места на другие чувства, кроме крайнего замешательства.

– …а потом миссис Футер превратилась в собаку, – продолжала свой рассказ Эйва. – В настоящую собаку.

Мэтью едва не уронил чашку.

– Но это невозможно. Фейская магия может создавать только иллюзии.

– Вы увидите, как много на самом деле может фейская магия, – вмешалась Люнетт. – Магия может оживлять неживое, преображать и разрушать. Всё зависит от того, к какому типу принадлежит магия – и кто именно ею пользуется.

И снова перед глазами Хоуэлла мелькнули костяные руки скелета, тянущиеся к нему из темноты, и чашка его невольно звякнула о блюдечко.

– А где сейчас миссис Футер? – спросил Мэтью.