– Пески… В королевстве мятеж, господа. Князь Крох собирает войска на северо-восточной границе.

У Темки словно песок на зубах скрипнул. В витражном окне вспыхнули стеклышки: золотые, серебряные, бронзовые. Создатель! Отец Марика пошел против короля!

– Вы Эмитрий Дин из рода Орла? – воспаленные глаза посланца остановились на Митьке.

– Золотого Орла! – княжич положил руку на оголовье своего меча.

– Уже нет. Ваш род лишен геральдической ленты, князь Дин выступил на стороне мятежников. Мало того – он правая рука князя Кроха. Эмитрий Дин, сдайте оружие. Мне приказано доставить вас к королю.

– За что? Он-то не мятежник! – Темка вскочил – впервые за эти дни. Покатилось с колен блюдо, брызнуло ягодным соком.

– Приказ короля. Кстати, я был в Южном Зубе и не нашел там гарнизон. Где ваши солдаты, княжич Эмитрий?

Смородина рассыпалась по полу, потекла темно-фиолетовая вода. Посланец переступил, давя попавшие под ноги ягоды. Митька растерянно потянул меч из ножен.

– Александер, я тоже должен ехать! – повернулся к капитану Темка.

– Все поедут, – пообещал Герок. – Сейчас не то время, чтобы держать тут солдат. Они нужны королю. Эмитрий, надеюсь, вы не заставите меня прибегнуть к силе?

Митька достал меч, поймал клинком отблеск заходящего солнца, высветив Орла.

– Возьмите, капитан. Темка, а ты сядь. Тебе еще как-то ехать.

Темка не сел – рухнул обратно в кресло.

– Что хочет от меня король? – Митька отлепил пальцы от рукояти меча, оружие перешло к Героку. – Отречение от отца?

Капитан кивнул, аккуратно снял с кресла ножны.

– Когда ехать?

– Как можно скорее.

Митька отошел к окну. Пески отсюда не видны, Темка знает точно, но ему почему-то показалось, что друга слепят три цвета: золотой, серебряный и бронзовый.

* * *

Дарика заканчивала перевязку, когда вошел Митька. Княжич бережно нес зеленый мундир с золотыми галунами и аксельбантами. Темка тихонько зашипел сквозь зубы и глянул сердито: подождал бы, чего тут смотреть. Но Митька, точно слепой, шагнул в комнату, чуть не натолкнулся на стол.

– Капитан Герок сказал, что не уполномочен срывать с меня нашивки, – ровным голосом сказал княжич Дин. – Но я не имею право носить их. Дарика, вы не могли бы спороть?

Женщина ушла, напоследок жалостливо глянув на мальчика. Митька опустился на стул рядом с кроватью, сгорбился, свесил руки между колен.

– Но ты же – не мятежник, – после перевязки было больно шевелиться, но Темка все-таки приподнялся на локте.

– А отец? – Митька поднял глаза, обведенные бессонницей темными кругами. – Может, его оболгали, а? Или он специально, узнает все про мятежников и передаст королю. И Эдвин не может по-другому, чтобы не выдать.

– Александер говорит, что князь Дин всегда был за войну в Миллреде, – Темке казалось, что начни он поддакивать, выйдет фальшиво.

У Митьки еще сильнее опустились плечи:

– Да. Я сам слышал. Но, может, он знал, и заранее, специально! Чтобы войти в доверие к заговорщикам!

Темка промолчал. Он мог бы спросить: а Герман? Ясно же, что Дин-старший специально отправил его подальше, да еще снабдил оружием в таком количестве. Но Митька и так все понимает. И почти не верит в то, что говорит. А разве Темка не придумывал бы оправдания, окажись его отец по ту сторону? Впрочем, представить такое невозможно: князь Торн верен короне.

– Капитан Герок забрал у меня пистолет и шпагу.

Шакал раздери! Так поступают только с пленниками.

– Очень учтиво извинялся, – криво усмехнулся Митька. – И даже оставил пару ножей. Мол, в дороге пригодятся.

Вошел Шурка, протянул мундир. Темка нахмурился, увидев в глазах капитанова сына недоуменное любопытство. Княжич Дин холодно поблагодарил кивком. И, хотя полуденное солнце накалило воздух, надел мундир. На зеленой выгоревшей ткани темнели пятна от нашивок. Темке показалось, что это следы пуль. Митька высоко вскинул голову, выпрямился, как и подобает княжичу.

* * *

В степи почти нет геральдических цветов, разве что мелькнет на обочине желтый львиный зев. Степь похожа на будничную скатерть: ровная, тусклая, с простенькой вышивкой. Иногда расплываются багровые пятна, как от пролитого вина – это фургон подпрыгивает на кочке и тогда накатывает боль. Темка провел языком по внутренней стороне губы, пощупал ссадинку. А тут снова тряхнуло, зубами аж до крови лязгнул.

Совсем не так представлялась обратная дорога. Видел себя Темка в мундире с серебряными аксельбантами и галунами, повзрослевшим, настоящим командиром. Едет верхом на Деге, позади – отряд, не растягивается, все солдаты справные. Возвращается к отцу, и не как малек желторотый, а как наследник, правая рука князя. Распахнуты ворота Торнхэла, дорога заканчивается у крыльца. Мама и отец стоят на ступенях…

Но все не так. Герок сказал, что княгиня сейчас в столице, а князь, знамо дело, воюет. Оставил старого капитана, отца Александера, для защиты Торнхэла, сам встал под знамя короля. Как скребется в душе крыса! Родной замок-то недалеко от Миллреда.

Снова плеснули багровым вином. Больно, шакал раздери! Растрясло дорогой, даже порез на плече снова открылся. А так нужно побыстрее выздороветь, успеть! Ну сколько будут воевать с мятежниками – месяц, два? Это же шанс – может быть, единственный Темкин шанс – служить королю по-настоящему.

Илларское королевство давно не воюет. На севере – Ладдар, королева Виктолия родом оттуда; союз крепкий, давний. Юг и Юго-Восток – Даррское королевство, отгороженное Черными песками – не поведешь же через них войска! А там, где нет Песков, – горы. Запад – Ваддар, когда-то делили с ним земли, но давно замирились. Остальные границы закрыты горами, не пройти. Есть только один путь, на северо-восток – по Миллреду, стране медуниц, но они не пускают на свои земли. Купцы Иллара отправляют караваны в портовые города Вольного союза в обход, через Ладдар.

Единственная война за столько лет, другой может и не быть. А куда Темка с такими руками? Даже повод умницы Деги не удержать. Герман, выродок шакалий! Мятеж закончится, и Темка ничего не успеет. А мечтается: вот он в королевском зале, пропахший порохом, в разорванном выстрелом мундире (ерунда, пуля только царапнула). На лице отца – гордость за сына. Взгляд короля строг, как и должно быть. Темка протягивает ритуальный меч, и оголовье охватывает золотая лента… Эх, а он даже в седло сесть не может, как обидно!

Маленькая сухая ладошка коснулась лба, Лисена сказала строгим голосом:

– Ты почему не спишь? Спи!

– Я не могу спать все время! – рассердился Темка. Вот наказание! Сказали ей присматривать за княжичем в дороге, так просто спасения не стало.