«Вот, значит, как это раньше бывало», – она вспомнила сразу обо всех многократно читанных романах, где герои посещали салоны, где у важных персон были специальные приемные дни, где полагалось отдавать лакеям визитные карточки и где разговоры, ведущиеся на званых вечерах, составляли основную часть действия. Наверное, именно в таких гостиных сиживали герои Голсуорси и Джейн Остен, недавно перечитанного ею русского Толстого и Маргарет Митчелл, на подобных собраниях устраивались и расстраивались свадьбы, заключались пари и помолвки, создавались и уничтожались репутации, тайно передавались любовные записки и вызовы на дуэли, решались чьи-то судьбы и разбивались сердца, а улыбки и хорошие манеры скрывали неприязнь и ненависть, любовь и зависть, горе и искреннюю радость.

Только здесь не было мужчин.

«Я попала в роман», – стараясь, чтобы ее любопытство не слишком бросалось в глаза, Айше потихоньку озиралась, наблюдая присутствующих.

Хороши! Они все были хороши и эффектны.

Немолоды, да, но для своего возраста выглядели безупречно. Руки с кольцами и непременным маникюром, запястья с золотыми браслетами, продуманно нарядные блузки и платья, скрещенные щиколотки и туфли на высоких каблуках плюс огромная, обставленная дорогой мебелью гостиная с кружевными занавесками и бархатными портьерами, гобеленами, картинами в пышных рамах и напольными вазами – все это сливалось в единое впечатление чего-то дорогого и изысканного, слишком, может быть, изысканного, чтобы быть подлинным, и навевало воспоминания о давно канувшей в Лету или никогда не существовавшей книжной жизни прошлого и позапрошлого века.

– Здравствуйте, Айше, дорогая, мы все рады вас видеть, Элиф столько о вас рассказывала, – заговорила, обращаясь к ней, хозяйка, и Айше, отвечая, улыбаясь и кивая, пыталась стряхнуть наваждение, вернуться к реальности и понять, кто есть кто. Она надеялась увидеть знакомое лицо Софии, а не обнаружив ее, остановила взгляд на молодой девушке, рассчитывая, что эта вполне современная особа не позволит ей завязнуть в вымышленном литературном мире.

Девушка, похоже, скучала и вовсе не была очарована происходящим. Айше показалось, что она нарочно оделась как можно небрежнее, чтобы не подыгрывать остальным. Ведь есть же нарядная и модная одежда для молодежи, но девица почему-то предпочла джинсы и самый обыкновенный, хоть и выглядевший дорогим свитер. Толстая ювелирная дама, сидевшая рядом с ней, зашевелилась и не без труда поднялась поприветствовать вошедших.

Айше была последней из этой четверки, она поняла, что ей полагалось вслед за ними обойти сидящих в гостиной женщин и поздороваться, слегка прикладываясь щекой к щеке, с каждой. Впереди нее вовсю осуществляли эту церемонию Филиз, Семра и опекающая ее Элиф.

После хозяйки – Айше еще дома выучила, что ее зовут Лили – она подошла к очень красивой даме в лилово-сиреневой блузке и поняла, что первое впечатление от компании и обстановки во многом связано с нею. Жаль, что это не ее собственная гостиная. Она куда красивее Лили, причем естественной, а не сделанной красотой, ей бы очень подошел весь этот антураж с мерцающим хрусталем и гобеленами.

«Надо сделать большую уборку, – ни к селу ни к городу подумала Айше, – у нас, в сущности, тоже неплохая гостиная».

И ей самой стало смешно от этой несуразной мысли, потому что «уборка», после которой ее собственная гостиная стала бы хоть отдаленно походить на музейный зал, принадлежащий Лили, обошлась бы в ее годовую зарплату и включала бы скорее всего переезд в другую квартиру.

«Мы в разных весовых категориях, – успокоила она себя, – но, наверное, стремление к роскоши заразительно. Для меня иметь такую гостиную – такая же недостижимая вещь, как стать такой же красивой, как… да, как Эминэ. Запоминай-ка имена и занимайся слежкой, а не мечтай о ерунде. Впрочем, слежка уж точно ерунда!».

Следующая дама была маленькая, щупленькая, с золотыми очками на тонком, чуть длинноватом носике, с забавной прической, делавшей ее почему-то похожей на болонку. Айше вспомнила, как кто-то, кажется, какая-то студентка, называл такие маленькие хвостики по бокам при распущенных волосах «кошкины ушки». На молоденьких девчонках они смотрелись очаровательно – кокетливо и мило. Но мадам… Селин, запоминаем! – так вот этой мадам явно вокруг пятидесяти. Что же сии «кошкины ушки» означают? Сама себя не видит в зеркале и искренне полагает, что с ними выглядит моложе? Впала в детство? Причесывалась так всю жизнь и не желает менять привычки?

– До сих пор никак не согреюсь, – сказала эта дама, закончив знакомство с Айше и продолжая какой-то ранее начатый разговор. Правда, ее никто не слушал, и Айше пришлось на минуту стать ее собеседницей, согласившись, что, да, очень холодно, и ветер ужасный, и вообще зима в этом году…

– Мне еще повезло, что я надела шубу, – собеседники ей были не очень нужны, желательнее слушатели, – а Эминэ, бедняжка, в пальто… и автобуса не было полчаса…

– Я отдала свою норку в переделку, у нее невозможно старомодные рукава, такие, знаете, пуфами…

– Ах, милочка, это надо было делать летом!

– Ну, кто же знал, что будет такая зима? Обычно я надеваю шубу от силы два-три раза, к тому же в пальто из кашемира вовсе не холодно. Кашемир хоть и тонкий…

– У Илайдочки тоже пальто из кашемира, – вмешалась в разговор толстушка и кивнула на девушку, – и она совсем не мерзнет, правда, детка? Хотя я все твержу ей, что непременно надо купить что-нибудь из натурального меха…

Айше воспользовалась моментом и сделала шаг к ней.

Это, пожалуй, Джан: толстая, милая, улыбчивая, дочь по имени Илайда. И, похоже, драгоценности на ней настоящие, золото и сапфиры: колье, серьги, да, вот и браслет такой же, и кольцо – целый комплект. Вряд ли это бижутерия – слишком важно она все это демонстрирует.

– Джан, – представилась толстая дама и улыбнулась еще доброжелательнее, – меня все так зовут, хотя следовало бы – Джемиле. А вы, значит, и есть знаменитая Айше? Наша Элиф, знаете ли, почти отчаялась женить своего братца, уж кого только ему не сватала! А он взял и сам отыскал такую красотку! Я всегда говорила: не надо вмешиваться, молодежь сама разберется. Вон моя Илайдочка как рано вышла замуж, а я ее не уговаривала и не отговаривала. Элиф столько о вас рассказывала.

Айше на секунду отключилась от этого озвученного потока сознания и попыталась сосредоточиться на персонажах. Так: с ними вместе пришли Филиз и Семра; хозяйка Лили – вот она, снова опустилась в кресло; дальше были Эминэ, Селин и Джан; осталось поприветствовать еще двух дам. Крупную, высокую, в строгом костюме и вызывающе некрасивую, с жалкой прилизанной прической из полуседых жидких волос, в старомодных пластмассовых очках с чуть тонированными стеклами. Что-то Софии не видно, опаздывает? Айше напрягла память – двум женщинам придется называться Дилара (врач-гинеколог) и Гюзель (журналистка).

– … и брать с вас пример! Всегда говорю. Видишь, Илайда, как госпожа Айше прекрасно выглядит. А сама, между прочим, доктор наук. А ты не захотела даже в университет поступать! Она окончила какие-то компьютерные курсы и сидит себе домохозяйкой. Я, конечно же, в ее жизнь не вмешиваюсь, но ведь это не дело – в наше время не получить высшего образования. Правда? Филиз, милая, моя Илайда будет похожа на тебя: тоже из джинсов не вылезает, а муж совсем недавно купил ей ну просто шикарное вечернее платье… он ее так любит… ты бы посмотрела, детка, не проснулся ли малыш! Я уже бабушка, дорогая Айше! А Илайда продолжает одеваться, как школьница. Вот посмотри на госпожу Айше – платье почти как у тебя. Правда, некоторые всю жизнь носят брюки и всякую такую молодежную одежду, но Филиз, например, это идет, это ее стиль, а Илайда…