litbaza книги онлайнИсторическая прозаИзраильтяне и палестинцы. От конфронтации - к переговорам и обратно - Алек Эпштейн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 39
Перейти на страницу:

После начала первой интифады в Израиле все большее распространение получила концепция, согласно которой террор является следствием протеста палестинцев против продолжающейся оккупации территорий, и поэтому эта проблема в принципе не имеет силового решения, а только политическое. Израиль пошел на контакты с руководителями ООП потому, что надеялся путем переговоров добиться большей безопасности для граждан страны, страдавших от поддерживаемой ООП террористической деятельности.

Чтобы проиллюстрировать кардинальные перемены, вызванные изменением восприятия характера видения стоящих перед Израилем угроз, имеет смысл сравнить слова и идеи нынешнего президента Израиля Шимона Переса в бытность его министром обороны в первом правительстве И. Рабина в 1974–1977 годах и министром иностранных дел во втором правительстве И. Рабина в 1992–1995 годах, когда он был «локомотивом» процесса Осло и возлагал на него наибольшие надежды[75].

Главной угрозой безопасности Израиля в 1975 году Ш. Перес считал резкую диспропорцию сил между ним и соседними странами с точки зрения совокупного военного потенциала, полезных ископаемых и численности населения. В 1993 году Ш. Перес полагал, что безопасности страны угрожало главным образом неконвенциональное оружие, которое было или могло быть разработано или приобретено ее врагами. Кроме того, в середине 1970-х годов Ш. Перес полагал, что терроризм, поддерживаемый и направляемый в основном спецслужбами Советского Союза, представляет собой одну из наиболее существенных опасностей. «Радикалы, включая различные террористические организации, поддерживаемые СССР и временами получающие помощь из Китая, стремятся уничтожить Израиль и пользуются поддержкой Сирии, Ирака, Южного Йемена, Ливии и, частично, Алжира», – отмечал Ш. Перес. В 1993 году он утверждал, что Израилю угрожает внутренний терроризм, опирающийся на экстремистскую идеологию, и что эта угроза носит стратегический характер. Он упоминал и опасность ракетных обстрелов израильской территории из Ирака (как это было в 1991 году), Ливана и других стран.

Сравнение высказываний Шимона Переса об оборонной политике демонстрирует, что если в середине 1970-х годов он придавал основное значение самодостаточности Израиля и его вооруженных сил, их способности самостоятельно отбить любую атаку, то в первой половине 1990-х он считал главным систему договоров по обеспечению региональной безопасности. В 1975 году он говорил: «Наша армия должна быть самодостаточна, Израиль не может надеяться на внешние гарантии или иностранные войска. Мы должны обеспечить существование единственного еврейского государства в мире в качестве демократии, способной защитить себя в основном своими собственными силами». Восемнадцать лет спустя Ш. Перес произносил совершенно иные слова по букве и духу слова: «Национальные политические организации больше не могут служить цели, для которой они были созданы, т. е. удовлетворять основную потребность нации – потребность в безопасности». «В национальной обороне нет иных гарантий от ошибок, кроме широких региональных соглашений. Национальная безопасность основана на достигнутой таким образом региональной безопасности. В конце концов нам понадобится глобальная система обороны, – говорил Ш. Перес. – Мир – путь к безопасности. Ракетные атаки делают стратегическую глубину 30–50 км нерелевантной». Эта смена концепции представляет собой резкое отклонение от той доктрины безопасности, которой Израиль придерживался прежде.

Ш. Перес выражал мнение, что будущая структура безопасности ближневосточного региона должна основываться на двух типах взаимных обязательств: на межгосударственных обязательствах, включая двусторонние и многосторонние, и на обязательствах каждого государства перед всеми государствами региона в целом. В то время как прямые межгосударственные соглашения будут выполнять роль фактора, сдерживающего агрессию, обязательства перед региональной системой безопасности в целом будут способствовать укреплению мира, т. к. только в рамках региональной структуры могут быть созданы возможности для разоружения и согласования гарантий по нераспространению ядерного оружия. Ш. Перес утверждал, что как в экономических вопросах, так и в вопросах безопасности образцом для Ближнего Востока должно быть Европейское Сообщество (например, НАТО и ОБСЕ). Он говорил также о необходимости учреждения независимого органа контроля, функцией которого должно быть «раннее предостережение» против неожиданных нападений, и добавлял, что рутинное наблюдение с регулярными отчетами сверхдержавам могло бы повысить надежность такого предостережения.

Вместе с тем Ш. Перес не забывал о преимуществах мира и, несомненно, предпочитал стремление к миру подготовке к войне. Это видно из слов Ш. Переса, сказанных им в 1975 году, о том, что Ближний Восток стоит у «скрещения дорог», и Израиль должен решить, «насколько далеко он может позволить себе продвинуться по пути к миру и насколько интенсивно он должен готовиться к войне». Другими словами, Ш. Перес, безусловно, хотел мира, но не считал его необходимым стратегическим компонентом. Однако в 1993 году он уже рассматривал мир как стратегически необходимое условие национальной безопасности. Чем дальше, тем больше Ш. Перес считал, что главная угроза Израилю и всему свободному миру исходит от Ирана – страны, являющейся частью мусульманского, но не являющейся частью арабского мира. При этом он полагал, что для того чтобы нейтрализовать эту угрозу, необходимо достичь полного мира в ближневосточном регионе раньше, чем у Ирана появится атомная бомба.

Премьер-министр И. Рабин также полагал, что перемены в мире и в регионе дают кратковременную возможность разрешить основные противоречия между Израилем и его арабскими соседями. Он чувствовал, что необходимо заключить мир как можно скорее, и, как и Ш. Перес, полагал, что это должно произойти прежде, чем арабские страны обретут ядерный потенциал: «…В последнее время некоторые страны нашего региона все более активно стремятся к разработке и производству ядерного оружия. Израиль негативно оценивает возможность появления ядерного оружия на Ближнем Востоке в ближайшие годы. Эта ситуация требует от нас осознания неотложной необходимости завершения арабо-израильского конфликта и достижения мира с нашими арабскими соседями»[76]. Кроме того, И. Рабин указывал на чрезвычайную опасность, которую представляет собой исламский фундаментализм как генератор регионального террора. Задолго до 11 сентября 2001 года он сказал: «Израиль был первым государством, осознавшим ядерную угрозу со стороны Ирака, и теперь мы стоим первыми на линии огня со стороны исламского фундаментализма»[77]. По мнению И. Рабина, было необходимо заключить мир с ООП до того, как угроза со стороны ХАМАСа и «Исламского джихада» станет чрезвычайной. Из этих высказываний видно, что И. Рабин и Ш. Перес в одинаковой мере признавали стратегическую необходимость мира.

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 39
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?