Мы с Данилой снова уткнулись в бумаги.

– Где это видно? – спросил Данила. Шпильки вставлять на этот раз он побоялся.

– Видите второй раз тринадцатый мешок, появился с инкассаторами в двенадцать часов. А чтобы он появился, Николай с Петром, должны были его взять пустым, съездить в магазин, наполнить, и привезти полным. Двух мешков под номером тринадцать в банке нет. Значит, что сделала Виолетта. Незаметно для всех, пока вы работали, она вытащила доллары из мешка привезенного с первой инкассацией в 11 часов, а пустой мешок кинула в угол в кучу. Он сделал с инкассаторами круг почета и вернулся в двенадцать часов уже с другой суммой, всего в пять тысяч рублей. А вернулся он со второй инкассацией. Значит, на все, про все, чтобы его освободить от долларов у Виолетты был всего лишь этот промежуток времени, между одиннадцатью и двенадцатью часами. Понятно?

– Вроде понятно, – сказал я.

– А раз понятно слушайте дальше. Значит из первой партии для отвоза в хранилище мешка под номером тринадцать не остается. Доллары попадают в карман Виолетты, а мешок к инкассаторам.

– Вот жучка, – перекрестил старшего кассира Данила.

– Теперь прибывает вторая партия и ее полностью сдает в хранилище Виолетта. Все думают, в том числе и вы, что мешок под номером тринадцать содержит сто тысяч баксов, так написано в акте. Никто же не знает, что он прибыл из магазина уже с другой суммой, что, в нем всего пять тысяч рублей. Сысою эти записи она не показывала, а потрясла у него под носом мешком, хватит мол и этого с дундука.

– Сюда бы сейчас Сысоя, – вздохнул Данила.

– А наш уважаемый Сысой, утром когда вез тележку, не удержался и вы правильно говорите, не довез до кассы пересчета мешок под номером тринадцать. Он как дурак его просто спер, и даже вы его вычислили.

– А что мы? – обиделся Данила.

– Ничего, не туда шашки кидали. Сто тысяч теперь знаете у кого, вот кого надо подоить.

Наконец и до Данилы дошла простая логика нашей подружки. Он поморщился:

– А мы перед нею только, что извинились.

– Ну и дураки. Эти качества в некоторых врожденные. Жор и глупость, братья-близнецы. Вам понятен ход моих гениальных мыслей?

– От скромности, ты Настя не умрешь? – сказал Данила. – Понятно то понятно, чай не лаптем щи хлебаем, из первой партии Виолетта сперла сто тысяч долларов, а мешок выкинула в кучу в углу, откуда его подобрали Николай с Петром и поехали по магазинам. Там им в мешок номер тринадцать положили пять тысяч рублей и они второй раз вернулись в банк. Вот из второй партии инкассации Сысой и украл пять тысяч рублей вместе с мешком номер 13. Это нам понятно, только одна неувязочка у тебя Настя получается. Концы с концами не сходятся.

– Какие?

– Недостача то в кассе банка сто тысяч долларов, помнишь Виолетта объявила, а должно не хватать сто тысяч долларов и еще пять тысяч рублей. Вот и объясни нам эту разницу. Я на пять тысяч два раза здорово пообедал в «ристаране у Гориллы». Это тебе не бумажки у нас перед носом раскладывать. Ну, что скажешь Аристотель, что тебе логика подсказывает?

Настя улыбнулась в ответ.

– А я еще думала, зададите вы мне этот вопрос или нет. Если бы не задали, пришлось бы второй раз объяснять, значит вы ничего не поняли из моих объяснений. А здесь все просто. Виолетта умная женщина, поэтому она мне сразу не понравилась. Она и здесь все продумала до конца. Она взяла из кассы сто тысяч баксов, а доложила в нее своих пять тысяч рублей, те что украл Сысой. Вот недостачи в пять тысяч рублей и нет, а есть только в сто тысяч долларов. И создается впечатление, что пропал один мешок, а мешка № 13 с пятью тысячами рублей вроде и в природе не существует. Понятно, вам, или может быть еще раз объяснить?

– Спасибо, не надо, – сказал Данила, – мы и сами догадались бы быстрей тебя, если бы ты нам оставила документы. Большое дело, проследить путь мешка. Да, ты знаешь, у меня иногда коза убежит в лес, так я ее обязательно вычислю. А коза, не чета твоему мешку, следов почасовых на бумаге не оставляет.

Я задумчиво почесал у себя в затылке. Теперь, после рассказа Насти у нас все сошлось. Весь путь мешка под номером тринадцать был расписан по часам. Молодец Настя, суметь проследить по документам его движение не каждому удастся. Наша подруга светилась от счастья. Не каждый день решишь такую шараду. Она не утерпела и упрекнула нас.

– А вы не могли спокойно уйти из банка, нужен был вам этот злосчастный пломбир. И еще согласились вынести коробку из под торта. Лакеи. Идите доказывайте теперь, что не вы не виноваты.

Но договорить она не успела. Мимо нас, не замечая по сторонам никого, галопом пронеслась Виолетта. Дымовых шашек у нас больше не было, чтобы бросать на чердак ее дома, да и жила она в городской квартире. Не сговариваясь, мы посмотрели друг на друга.

– Последим? – спросил я своих друзей.

– Угу, доллары на дороге не валяются, – сразу согласился Данила.

Что он имел в виду, когда упоминал дорогу, я уточнять не стал, не до того.

– Вы держитесь от нее подальше, а я пошла за нею, – сказала Настя, – если вы меня не узнали, она и подавно не узнает. Мы с ней только два раза в банке и встречались.

Как настоящие детективы мы с Данилой держались от объекта на приличном расстоянии, так, чтобы не потерять ее из виду, и периодически менялись местами. Здорово у нас получалось. Особенно, когда один останавливался завязать шнурок на кедах, а второй его в это время обгонял. Если бы Виолетта нас не знала, мы забежали бы даже вперед. Но и так мы довели ее самого конца, а она не почувствовала за собой слежки. Нужно будет, спросить Данилу, не захочет ли он поступать в разведшколу, практика у него теперь есть. А Настя убежала вперед, и не таясь, преследовала Виолетту. Нашу подопечную дорога привела к обменному пункту, к тому самому, где Банкчок обменял свои сто тысяч долларов. Это был именно тот обменный пункт, где кассиром сидел наш хороший знакомый, бездельник и прохиндей, небезысветный Фитиль.

Подойдя к обменнику Виолетта настойчиво постучала в дверь. Фитиль тут же ее открыл. Мы прибавили шагу. Нам вдруг стало любопытно, какие общие дела могут быть у Виолетты с Фитилем. Насколько я знал, их ничего не связывало. Фитиль сдал в банк через инкассаторов сумку со ста тысячами долларов и все, с теми долларами, что привез из Москвы Бачок, и вчера поменял их в нашем присутствии на три миллиона рублей. А Настя крутилась около бронированного окошка, стараясь заглянуть внутрь, и даже приложила к нему ухо. Открылась дверь, и из обменника вышел двухметроворстый Фитиль.

– Чего тебе чавелла надо?

– Позолоти ручку! – Настя моментально произнесла волшебное цыганское слово.

– Я тебе сейчас так позолочу, забудешь, где твой табор.

Но Настю спровадить всю жизнь было нелегко. А здесь она вжилась в роль представителя кочевого народа, и сама наехала на Фитиля.

– Если скажешь мне хоть одно грубое слово, будешь иметь дело с нашим бароном, он в момент из баскетболистов по росту через колено делает штангистов. На лекарства будешь всю жизнь работать.