Распорядитель смылся.

Берроуз сел за стол, у самого края сцены, и прочистил горло.

7

И вот он заговорил в микрофон – голосом странным и придурковатым, юродивым и нарочитым, паясничающим и вещим.

Постараюсь как можно точнее передать его речь, исказив как можно меньше.

8

– Леди и джентльмены! Надеюсь, вы понимаете, что я сейчас единственный обладатель ваших ушных раковин и барабанных перепонок. На ваши сердца и мозги я не претендую – они мне не пригодятся. Но я прошу вас закрыть рты – я и только я буду здесь гундосить. Вы наверняка слышали уйму публичных выступлений разных борзописцев, но я не собираюсь их повторять, а скажу лишь то, что вы могли бы услышать сегодняшней ночью, проснувшись от кошмара в своём отеле, если бы слушали свои тайные мысли, а не назойливый шум с бульвара. Я не пришёл сюда, чтобы вас развлекать, вы можете обратиться за этим к армии местных развлекателей, которых я презираю не меньше, чем вас и вам подобных. Сам факт, что вы здесь сидите, кое-что означает (я не буду останавливаться на факте моего собственного присутствия в этом зале). Мы скрещиваем наши взоры во враждебном пространстве: вы, желающие меня слушать и обо мне судачить, и я, вонзающий взор в одних из вас, но не могущий увидеть других, хотя я, возможно, этого и хотел бы. Тем не менее я вижу: некоторые из вас безнадёжно бездарны. Другие убийственно тупоголовы. Третьи преждевременно сенильны. Остальные рассеяны и легковесны. Есть и иные причины, по которым большинство из вас не сможет воспринять мои речи. Все мы это знаем – и всё-таки продолжим это испытание. Вы оставили сомнительный уют ваших апартаментов, чтобы быть здесь и меня слушать. Я пришёл, ибо я старый рассказчик и ещё не окончательно разлюбил искусство слова. Ни один из нас не испытывает радости от прихода сюда и наверняка предпочёл бы уход в лучшее место. Если бы вы только знали, где это лучшее место, вы немедленно сбежали бы туда – но, увы, вы не знаете и знать не хотите. На это я вам скажу лишь одно: ВЫ – БЕЗМОЗГЛЫЕ ЗАСРАНЦЫ.

Я повторю это, глядя на вас: вы – засранцы. Вы безнадёжно засрали самих себя и всю эту Землю – и я бессилен добавить к этому что-либо. Вы засираете всё уже очень давно, и каждый день лишь укореняетесь в своём засранстве.

В сущности, нет ни малейшей надежды для вас, засранцы. Даже если бы вы никогда не родились, даже и тогда надежды для вас всё равно не было бы – ни вчера, ни сегодня, ни завтра. Безнадёжен и тот факт, что вы пришли сюда внимать мне. И всё-таки вы пришли: вы уже здесь, вы тут сидите. Но это совершенно бессмысленно и бесполезно, ибо вы полагаете, что существует место, где вам было бы лучше. Думая так, вы себе лжёте. И это ваше самое главное засранство, невыносимые кретины.

Вы не способны осознать своё пребывание в этом зале. Вы не способны принять и меня, говорящего вам правду. Тем не менее я – единственное, что у вас есть в данную минуту. Но вы всё равно меня отрицаете – упорно и тупо. А почему? Я скажу вам почему, засранцы: у вас нет ничего лучше того, что вы из себя представляете, сидя здесь в этих креслах. То есть вы никогда не сподобились вообразить нечто иное – более диковинное и восхитительное, чем вы сами.

Конечно, вы пытались совершенствовать себя в прошлом, возможно, даже отчаянно пытались, но только ухудшили всё своими стараниями, заранее обречёнными на банкротство. Вы стали гораздо хуже с тех пор, как родились, и даже хуже с той минуты, как переступили порог этого зала.

Так что повторю: для вас нет никакой надежды. Вы становитесь хуже с каждой минутой – и нет конца этому процессу. И даже если вы скоро умрёте от болезней или покончите самоубийством, процесс ухудшения не остановится, леди и джентльмены. Смерть – отнюдь не избавление от упадка. Ваша смерть будет всего лишь началом очередного этапа ухудшения, которое продолжится в ваших детях и внуках.

И всё-таки вы продолжаете сидеть и слушать меня, как будто вы ничего не слышите, как будто вы оглохли. Вы и в самом деле меня не слышите, хотя у вас есть уши. За всю свою жизнь вы никогда ничего не сподобились услышать, что бы вам ни говорили и ни орали. Это и есть характерное свойство засранцев.

А теперь вы ждёте какого-то вывода, какого-то послания или умозаключения, какой-то вести. Вы думаете: «То, что он здесь говорит, отвратительно и страшно, но сейчас будет другая часть его речи, где всё разрешится и образуется и возникнет какой-то смысл, какая-то идея». Дамы и господа, я должен вас расстроить! У меня нет для вас никакого послания или идеи. Единственное моё послание, если это можно назвать посланием, заключается в том, что у меня нет к вам послания или вести. Вы совершили чудовищную ошибку, придя сюда, хотя вы неизбежно совершили бы ошибку в любом случае, что бы вы ни сделали сегодня. Вы, дамы и господа, обречены на одну и ту же бесконечную ошибку, потому что вы всё время делаете то, что делаете, будучи самими собою. Вы продолжаете делать то, что заведено среди засранцев. И даже когда вы тщитесь стать другими, то продолжаете делать то же. И в результате вы остаётесь теми же, только ещё хуже. Ничего для вас не меняется: просто ещё одно сраное действие закоренелых засранцев. И сейчас вы сидите и слушаете меня, как законченные болваны, потому что пытаетесь понять, что же такое я говорю вам. Тем самым вы производите очередное сраное действие типичных засранцев. Но хватит этого, довольно! Будьте просто собой – без попыток что-то понять или быть другими. Откиньтесь поудобнее в ваших креслах, пусть воздух свободно вас овевает. Пусть он беспрепятственно проникает в ваши отверстия, которые вы привыкли предохранять и насиловать вашими сраными попытками что-то переделать. Хватит этой глупости, баста! Пусть всё идёт своим обычным путём засранства. Не пробуйте стать иными – это бесполезно. Если вы расслабитесь, вам не придётся продолжать эту нервотрёпку. А вы ведь устали от неё, не так ли? Уж я-то знаю, как вы устали! Мне ли это не знать, засранцы?

Вы переглядываетесь. Вы зашевелились. Это знак того, что вы