Май огляделась по сторонам. Спар! Его нигде не было видно.

Как Май ни злилась на молодого дворянина, он был ей вовсе не безразличен. Конечно, он никогда не умел найти к ней правильного подхода: клялся в любви, а через миг уже страдал по своей ненаглядной Брид. Май не думала, что подобная жестокость, небрежение ее чувствами объясняются разницей в их общественном положении. Если подумать, то кто он и кто она? Наследник замка и простая служанка. Конечно, опекуном ее был сам барон, но все равно они с Пипом – дети дровосека, а дровосеки в глазах обитателей замка занимали самую низшую ступень социальной лестницы. Но Каспар не проявлял уважения к чувствам своей подруги вовсе не из-за ее низкого сословия. Слишком уж он был молод, неискушен в любви. Не умел еще разобраться в себе.

Будь это Халь, Май бы все поняла. Халем владело лишь откровенное и жгучее вожделение, совладать с которым он и не пытался. Вожделение – вещь более явная, более понятная, а потому в чем-то честнее тех сложных, запутанных чувств, что руководили Каспаром, его высокой любви.

– Спар! – снова закричала девушка. – Спар, где ты?

Она любила его, с самого начала любила. Она так долго ждала его – и вот, когда он уже готов был доказать свою любовь, сама же все испортила, отдавшись Талоркану.

– Спар!

Не переставая кричать, Май кинулась в набежавшее озерцо. Волчица, скуля от ужаса, бросилась за ней. Девушка чуть не по колено увязала в песке, но упорно рвалась к Спару, лежавшему лицом вниз в солоноватой воде.

– Спар! Очнись! Вставай! Май в страхе перекатила его на спину. Юноша не пошевелился.

Май попыталась вытащить его на берег – но не смогла, мешала раненая нога.

– Перрен, помоги!

Вместо Перрена на выручку примчался Трог. Ухватив хозяина за воротник, он что есть сил принялся тянуть – и даже умудрился слегка сдвинуть Каспара с места. Но на большее пса не хватило.

– Перрен, помоги! – Май надеялась, горовик уже пришел в себя. Однако тот уставился на нее вытаращенными глазами, вид у него был совершенно пьяный. Только сейчас девушка заметила у него в руках Некронд. Этот глупец вызвал воду из Иномирья. Что за безумие! – Перрен! Нам нужна твоя помощь!

Поддерживая Каспара, она прижала ухо к груди юноши. Он не дышал! Кожа приняла мертвенно-меловой оттенок, а невидящие глаза, не мигая, смотрели прямо в ослепительное небо.

– Спар!

Он не мог утонуть так быстро. С ним случилось что-то еще. Наверное, Огнебой, вырвавшись, лягнул копытом или, скорее, Перрен оглушил ударом тяжелого кулака, когда вырывал у него Некронд. Но как бы там ни было, Каспару нужна помощь, надо действовать.

Девушка панически призывала Перрена на помощь, но, похоже, вода ничуть не прояснила его ум. Горовик сидел на песке, подкидывая Яйцо в воздух, безудержно хихикая и все повторяя: «Воды! Воды!», точно нашел ключ к самой жизни.

До Май внезапно дошло, что Перрен на свой неуклюжий лад сумел овладеть магией Некронда. Быть может, его чары и сотворили все это с Каспаром?

– Где он? Что ты с ним сделал? – гневно спросила она.

– Что я с ним сделал, маленькая выдумщица? – все так же давился хихиканьем Перрен. – Да ничего! Он в безопасности, в полнейшей безопасности – внутри Яйца. Попался. Собирался призвать чудищ, самых гнусных чудищ, чтобы разделаться со мной, а мне всего-то и надо было, что капельку воды.

– Верни его мне, – взмолилась Май, не совсем понимая, что же произошло.

– А он не у меня. Он в воде.

– Безумие какое-то! – вскричала девушка. – Что ты с ним сделал?

– Он в воде, в морях Иномирья. Он там теперь живет, точно рыба. Ему не выбраться, пока кто-нибудь не призовет его обратно.

– Ничего не понимаю, – в отчаянии покачала головой Май.

– Не понимаю, не понимаю, – передразнил Перрен. – Какая же ты тупица. Он в Иномирье, на дне океана. Я чувствую его через воду.

– Вытащи его! – дико закричала Май, ковыляя к горовику.

– Не могу! Я не знаю как, – захохотал Перрен и, плюхнувшись в лужу, принялся брызгаться – ни дать ни взять, непослушный ребенок, которому строго-настрого запретили баловаться с водой.

– Дай мне Некронд! – приказала она.

Перрен покачал головой.

– Еще чего! Ты его не получишь. Ты остановишь воду, а мне она нужна. Вы все собирались бросить меня умирать в пустыне.

– Ты ведь хотел выпить мою кровь, – возразила девушка. – Перрен, ну, пожалуйста! Спаси Спара! Отдай мне Яйцо, чтобы я смогла отыскать его.

– Ни за что!

Ухмыляясь все той же идиотской ухмылкой, Перрен прижал Некронд к груди с видом упрямого ребенка, сознающего, что родители в полной его власти.

Май поняла: к горовику требуется аккуратный подход. Зная, что покуда они оба стоят в воде, он может читать ее мысли, она напустила на себя безразличие и бочком выбралась из лужи. Хвала небесам, горовик, похоже, настолько увлекся своими забавами – плескаться в воде, что и не волновался, что там она задумала.

– Послушай, Перрен, – коварно начала девушка, оказавшись на сухом песке, – расскажи мне истории, которые ты чувствуешь через воду. Перрен, расскажи мне что-нибудь.

Глаза у него расширились.

– О, тут столько всяких историй, столько ненависти и страданий. Вот, например, история единорогов, которых истребляли за то, что у них такой дорогой рог и такая блестящая белая шкура, и просто потому, что они соперничали с овцами за пастбища.

– О, дай мне увидеть это самой! – восторженно закричала Май. Глаза ее сияли. – Я не умею чувствовать такие истории через воду, как чувствуешь их ты, но, быть может, я сумею что-нибудь уловить через Некронд.

Глаза Перрена тоже вспыхнули энтузиазмом.

– Возможно. Гораздо лучше, когда можешь разделить с кем-нибудь историю. А ты всегда так хорошо слушала мои рассказы.

Он бесхитростно улыбнулся девушке и неожиданно швырнул ей Яйцо. Май легко поймала его левой рукой, живо вспомнив тот страх, что испытала перед тем, как впервые коснулась Некронда, и поспешно закрывая разум от вихря внезапных образов. Перрен по-прежнему был так увлечен водой, что не успел еще призвать в мир ни одного опасного зверя.

Торопливо, стараясь не касаться камнем голой кожи, она зажала Некронд на сгибе перевязанной правой руки. Во время бегства из Торра-Альты ей удалось силой воли вызвать быстроногого единорога. Только бы сейчас найти в себе те же силы! Главное – не думать о волках, сказала себе девушка, борясь с образами тысяч волков, рвущихся из Иномирья. Еще больше она боялась оборотня, что преследовал ее всю дорогу к Кеолотии.

– Ну, как, видишь? – жадно поинтересовался Перрен.

– О да! – пылко воскликнула девушка.