От этого чтения стало совсем уж тошно. Проза жизни.

Игорь понимал, что без экономической, сухой и скучной выгоды, не будет ни межзвездных перелетов, ни колоний на далеких планетах. Но все же, звезды тянули его, да и многих других, по совсем другой причине. Дух первопроходцев, новых миров, открытий… Героика в чистом виде.

Игорь вздохнул и отложил задание в сторону.

Посмотрел на пульт управления. Все знакомо до последней заклепки, до последней кнопочки. Придирчиво провел пальцем по холодному пластику. Ни пылинки.

Система вентиляции и фильтрации работала нормально, однако пыль снова и снова возникала, неведомо откуда. Этому Богданов был даже рад. Каждый день команда старательно протирала, дезинфицировала и убирала отсеки. Хорошее и, главное, реальное дело. Не выдуманная ЦУПом рутина.

Ему вспомнилось, как однажды, еще стажером, он участвовал в снятии с высокой орбиты древней станции принадлежавшей Вирджин Галактик. На платформе вышла из строя вся электроника. Заклинило шлюзы и пробраться внутрь удалось только вырезав дыру в обшивке. Игорь тогда поразился, насколько плотно и яростно разрослась на необитаемой станции плесень. Длинные, белесые волоконца протянулись от стены к стене, проникли под все панели и переборки. Жутковатое зрелище. Инженеры, прибывшие для демонтажа уцелевшего оборудования, сунулись, было, в отсеки, да только рукой махнули. Нечего демонтировать. В конечном итоге станцию законопатили и скинули с орбиты. Но не на Землю. А в сторону Солнца.

Общественность поначалу шумела, а потом поуспокоилась.

Богданов же воспринял это происшествие за урок. Теперь на его кораблях всегда первым делом была уборка.

Космос. Тут чуть зазевался и все… Если не метеорит под двигательный блок получишь, так плесенью обрастешь.

Игорь выплыл из рубки управления, спустился по темной шахте, легко толкнулся ногами и полетел вдоль длинного коридора. Возле кают-компании ухватился за торчащие из стены перила и одним движением нырнул внутрь.

Включил проекционный экран и растянул его во всю стену.

Корабль медленно вращался вокруг продольной оси. Вот-вот должен был взойти Юпитер.

Богданов очень любил смотреть на пейзажи космоса. С самого первого своего выхода за пределы земной атмосферы. Эта любовь не приедалась, не уходила. Тут, посреди пустоты и тишины, он чувствовал себя как дома. Хотя, наверное, правильно было бы сказать, что у Игоря было два дома. Космос и Земля. И любил он их одинаково сильно. И голубое небо, суету городов, и тишину бесконечной пустоты, неяркий свет звезд.

Затаив дыхание он ждал, когда из-за кромки экрана появится сначала сияние, а затем и он, Его Величество Юпитер, во всем своем великолепии.

Звезды медленно двигались через стену, куда-то вверх, вверх.

«Вот Катьке бы точно понравилось… — некстати подумал Игорь. — Она любит все блестящее…»

Он вспомнил, как она радовалась тем безделушкам, которые он покупал у кустарей, что занимались обработкой камней, привезенных с внеземелья. Нетронутые эрозией, не видевшие земного солнца и разрушительного кислорода, самые простые камушки, те, что обычно валяются у нас под ногами, в руках мастеров становились удивительными драгоценностями. Носить «космические украшения» было модно. Цену этим предметам поднимало, конечно, их заатмосферное происхождение.

Как-то раз Игорь привез Катерине кусок цитрина в бронзовой оправе. Продавец, хитрый индус, утверждал, что бронза «ракетная». То есть, снята с отработавшей ракетной ступени или какого-нибудь другого списанного космического металлолома. Но безделушка получилась красивая. Цитрин переливался золотом. Хорошо отполированная бронза сияла.

Помнится, Игорь тогда что-то втирал Катерине, мол, символ радости и хорошего настроения.

Настроение в те дни у них действительно было хорошее. Лучше и пожелать сложно. После трудной экспедиции к Венере Богданов хотел только одного — как следует отдохнуть. Желательно так, чтобы дым коромыслом и брызги в разные стороны.

Катя подходила для этой цели лучше всего. У них как раз был чуть затянувшийся конфетно-цветочный период. И возвращение из экспедиции было поводом перейти на новый уровень. Цитрин в бронзе способствовал этому как нельзя лучше.

Буквально в первый же вечер Катерина наотрез отказалась уходить домой, и они завалились в гостиничный номер Богданова далеко за полночь, пьяные и хохочущие. От одежды избавлялись походя, да так яростно, что утром оба, глупо хихикая, ползали по полу в поисках катиного лифчика. Эту деталь гардероба они так и не нашли, смотреть на обнаженную девушку, ползающую на четвереньках было совершенно невыносимо…

Из номера они выбрались только на следующий день, к вечеру. Катерина, кажется, куда-то опоздала, то ли на самолет, то ли на поезд. Но о таких пустяках никто не задумывался. Они взяли машину и поехали за город, неслись по ночным дорогам. Фары выхватывали из темноты то куст, то дерево. Потом трасса вильнула вправо, впереди блеснула серебром река. Игорь свернул с шоссе на проселок. Машина нырнула на едва приметную поляну.

Потом Катя танцевала голышом в свете фар. Они купались. Валялись на траве. Любили друг друга…

Там было хорошо. Там было все, что Игорю было так дорого. И ночной прохладный воздух. И огромное черное небо над головой. И звезды. И трава, река… И Катерина.

От нее пахло сладким женским потом и цветами.

Ради той Катерины Богданов отдал бы, наверное, очень много. Может быть, даже отдал бы весь космос вместе взятый. Но он совершенно не знал, что ему делать с той женщиной, которая приехала «проводить» его в «Ахтарск». В голове царила сумятица. И две Катерины никак не желали совмещаться в одну. Иногда Игорю казалось, что он знает ответ, и ему буквально нет жизни без этой женщины… Но в следующий момент он вспоминал ее поведение в том злополучном баре, последующий омерзительный вечер и холодное прощание.

Что ему делать с ней?

Что делать с собой?

Игорь никак не ожидал от себя такой подлянки. Запутаться в бабьей юбке! Как в трех соснах заплутать! Удел идиота!

Но правда была именно такова, и Богданов это понимал. Забыть Катерину он не мог, прощать не хотел, понять не получалось. А тут еще Погребняк!

Где-то в глубине Игорь понимал, что специалист по тарелочкам прав. Не дело в полете предаваться душевным терзаниям! Да и вообще, с точки зрения нормального мужика, все это выглядело не очень…

Но ведь то — со стороны. Чужую беду, как известно, рукой разведу… Богданов и сам бывал неоднократно в положении того самого стороннего советчика. Когда здоровые и, казалось, благополучные парни вдруг размякали и теряли себя «из-за бабы». Тогда Игорь не мог и подумать, что сам когда-то окажется в такой дурной ситуации. И вот тебе на…

Над краем экрана появилась светлая яркая полоска.

Она расширилась, выросла, вспучилась… И вот уже огромный газовый гигант радужным пузырем поднимается над искусственным горизонтом.