— Пока. — Девушка не обратила внимания на обидную фразу.

С этим она поднялась с лавки.

— Неужели все хотят, чтобы ты ушла? — Попыталась смягчить грубость я.

— Нет, — Варвара откинула назад волну своих, честно говоря, шикарных волос, — все хотят кого-нибудь идеализировать.

Она развернулась и ушла, а я сидела и смотрела, как она удалялась. А что мне оставалось — я не пойду за ней, даже если мне и стало чуть больше одиноко от своей грубости и от того, что у меня не было хорошей подруги. "Может, и моя мать хочет, чтобы я ушла?", подумала я с грустью. Мне снова стало противно от мысли, что я должна куда-то уйти, чтобы меня, наконец, уважала самая близкая женщина. " Люби меня, когда я рядом! Я же тебя люблю".

Неожиданно для себя я зло пнула лавку и подпрыгнула от этой неожиданности.

Надев на лицо одно из непроницаемых выражений, я потопала по аллейке в сторону торгового центра, чтобы отвлечься от всего этого незадавшегося утра, глазея в витрины. И ещё потому, что мне захотелось домой, а идти туда, значило прокричать с крыши дома для всех соседей, что я прогульщица. "Прямо как в школе".

Под ногами стелился ковёр из жёлто-красных кленовых листьев. Я шуршала по ним ногами и мне становилось лучше. Поднялся холодный ветерок, стал накрапывать осенний дождик и листья, падающие с деревьев, были похожи на мокрые взрывы конфетти в замедленной съемке. Я остановилась, подняла голову, засмотревшись на монументальность свинцовых туч, а мне на лицо падали крупные капли. Асфальт блестел, быстро темнея и прохожие спешили укрыться от непогоды на остановках и в подъездах. Люди убегали, и я совсем не идеализировала их, как утверждала Варя. Скорее сравнивала с муравьями. Или крысами. В крайнем случае.

Я достаточно времени шаталась по магазинам, пялясь в витрины, чтобы понять: меня совершенно не занимало их количество и содержимое всего этого разнообразия цветов, фактур и оттенков.

Напротив торговых рядов шло строительство парка развлечений. "Очередной обдираловки. И почему люди тратят на это жизнь, вместо того чтобы…", мне тоже очень хотелось покататься на аттракционах. Я вздохнула.

За стройкой было поле, а дальше река. Я не знаю, как она называется, но она красивая. Я отправилась туда, потому что я и так намокла. "Логично, блин!"

Я шла по полю, раскинув руки в стороны и проводя пальцами по высоким стеблям, склонившимся под тяжестью дождевых капель. Ветра не было. Поле тихо пело от непогоды шорохами и мне вдруг захотелось побежать, проваливаясь кроссовками в лужи и вопить во все горло, но я сдержала себя. "Что я, маленькая, что ли?" Трава не расступалась передо мной, а я не просила её об этом. Джинсы на мне насквозь отсырели, свитер повис, а из глаз сами собой покатились слёзы. А потом я рванулась и побежала. Я летела как ветер к реке, оставляя позади одиночество и неудачи. "Я так устала разочаровывать тебя, мама!.." Добежав до воды, я села и разревелась. Вокруг не было ни души, и я плакала в голос, от того, что мне казалось, что я совершенно одна в этом огромном неприютном мире. Маленькая былинка в бескрайнем поле, возле единственной на земле реки.

Река же неторопливо несла мимо свои волны, казавшиеся мне тяжёлыми. "А ведь река не устаёт", — завистливо подумала я и отчаянно захотела стать рекой. Потом посмотрела на свои руки, ноги, уже не новые кроссовки, тёмный, потёртый местами, мокрый свитер. " Что делает человека человеком? Не одежда ведь? Не образование? " Вспомнила про школу, про то, что в институт я так и не поступила, точнее не закончила его. Подумала, как все вокруг гордятся "вышкой"…

Мысли, такие же тяжёлые, как тёмные воды реки, с грохотом подводных камней растворяли меня в самоуничижении. Я смотрела на воду не видя её. Небо темнело, приближалась ночь, а я сидела, слушая шум воды сверху и снизу и размазывая по лицу слезы. "Почему? — думалось мне, — Даже с незнакомым человеком и то веду себя резко".

Постепенно мысли ушли как-то сами собой и стало спокойнее. Я обратилась в зрение и слух, почти слившись со всеми окружавшими меня сейчас звуками непогоды и не двигаясь, обхватив руками колени. Пролетел ворон. Каркнул, и я, вздрогнув, вспомнила про Варю, про то, что она говорила, про работу и дом, и вообще про всё сразу. " Блин! Меня повесят!", досадно решила я, встала со, с таким гостеприимством подвернувшегося, бревна и поплелась домой. Через те же мокрые высокие стебли, но только в обратную сторону. Вода в обуви хлюпала, с волос текли ручьи, но я была не сильно расстроена: во-первых, скоро я приду в тепло, а во-вторых, мне удалось обрести немного покоя. И я надеялась, что надолго.

Один раз я оглянулась на реку, но вокруг стемнело настолько, что я уже не увидела её. Впереди ярче засияли огни торговых рядов, по которым я ходила днём. Магазины были уже закрыты, но свет во тьме всегда даёт надежду. Особенно когда ты насквозь промокшая и почти замёрзшая, одиноко бредущая через поле, девушка. "Жизнь продолжается, — сказала я себе. — Выше нос, красавица!"

Домой я пришла в одиннадцать.

— Смотри, — холодно усмехнувшись, произнесла Варвара, — у тебя так никогда не выходило, верно?

Мы стояли рядом с ней у нас на кухне. Мама готовила что-то, повернувшись спиной и не видела меня. Варвара подошла к ней, ласково тронув за плечо. Мама обернулась, радостно улыбнувшись.

— Доченька, ты вернулась, — произнесла она. — А я вот котлеты жарю. Твои любимые, из индейки. — И, обняв её, моя мать снова занялась едой.

Я в шоке смотрела на всё это.

— Мама! Ты специально меня разыгрываешь?!

Но она даже не повернулась.

— Мама! — Громко позвала я. — Мам!

Варвара повернулась ко мне с нехорошей улыбкой:

— Я идеальна, милая, поэтому меня и любят.

— Ты мерзавка! — Крикнула я в ответ. — Мама, посмотри на меня! Я твоя дочь, а не она!

Варвара расхохоталась и мне страшно захотелось схватить её за волосы и хорошенько приложить головой об пол.

— А хочешь, я сделаю идеальной и твою маму?

— Что? — Прошептала я, почти утратив способность говорить. — Что ты сделаешь?

— Обними меня, мама, — обратилась к ней девушка и моя мама, вытерев руки о полотенце, прильнула к Варе. А потом, вдруг, она обмякла и перестала дышать. Просто перестала дышать!

— Мама, — робко позвала я, — мамочка… — Но мама не двигалась.

Варвара бережно опустилась тело на пол и выпрямилась.

— Теперь у