Она судорожно сглотнула, и Дэвон проследил за движением ее горла сверху вниз, до самой линии наглухо застегнутого капота. Свободной рукой он принялся небрежно расстегивать его до самой талии. Лили не воспротивилась. Она сидела, словно окаменев, с широко распахнутыми глазами и полуоткрытым ртом, не в силах вымолвить ни слова от страха.

– Не хочешь поздороваться со мной. Лили? – спросил Дэвон, не сводя глаз с ее бурно вздымающейся груди. – Разве ты по мне не скучала? Я по тебе ужасно соскучился – Он стянул капот с ее плеч, отметив про себя, что она дышит с трудом, но по-прежнему не двигается. – Какое счастье, что прыжок из окна не нанес вреда твоему здоровью, милая. Я так тревожился о тебе!

С этими словами Дэвон дернул за ленточку, которой был стяну! вырез ночной рубашки. Серо-зеленые глаза потемнели. Наконец-то Лили вышла из оцепенения Она вскочила и попыталась вырваться, но он все еще держал ее за волосы и теперь нескромным, грубым жестом привлек к себе. Ее глаза наполнились слезами Сохраняя невозмутимость, он осторожно вытер их пальцами и попутно отметил, что под глазами у нее появились похожие на синяки темные круги.

– Какое печальное лицо! – проговорил Дэвон, нахмурившись, и провел пальцами по ее щекам и губам.

– Зачем ты пришел? – с трудом произнесла Лили – Как зачем? Ясное дело, чтобы повидаться с тобой! Пожелать тебе счастья накануне свадьбы. Хотя, должен признаться, мудрость твоего выбора недоступна для моего понимания. Впрочем, я давно отказался от попытки понять женщин.

– Отпусти меня.

В ответ его руки еще крепче сжались, но лишь на мгновение. К вящему изумлению Лили, он тут же отпустил ее. Она сразу же попятилась, стремясь отойти от него подальше, безуспешно пытаясь хоть что-то прочесть в его лице. Дэвон оглядел комнату, презрительным взглядом охватив заурядность обстановки. Лили с ужасом проследила за ним, когда он прошел к постели и сел, скрестив ноги в сапогах и глядя на нее с холодной улыбкой. Ей страшно было задать вопрос, но и ждать больше было невозможно.

– Клей, – спросила она едва слышно, – как он? Улыбка осталась на месте, теперь она казалась неестественно бесстрастной.

– Он выжил, – ответил Дэвон безо всякого выражения.

Лили опустила голову, закрыла глаза и молча возблагодарила Бога.

– Но он потерял память, – продолжал Дэвон – Он не помнит, кто в него стрелял. Она вскинула голову.

– Я этого не делала.

Его странная деревянная улыбка не изменилась.

– Я долго думала об этом, – продолжала Лили, не в силах остановиться. – Мне кажется, это дело рук Трэйера. Помнишь, он грозился тебе отомстить?

– Трэйер? Что ж, вполне возможно. Наверное, это был он.

Но он ей не поверил, Лили слышала это в его голосе, видела по глазам.

– Как ты меня нашел? – спросила она упавшим шепотом.

– Это было нетрудно. Я открыл письмо твоего почтенного опекуна, переправленное в Даркстоун.

– Но…

– Затем я съездил в Лайм-Риджис, где милейшая миссис… Траблфилд, не так ли? Удивительно знакомое имя! Так вот, я пригрозил ей и заставил сообщить, куда ты направилась.

Лили поежилась. Мысль о его неукротимой настойчивости заставила ее похолодеть.

– Прошу тебя…

Она умоляюще подняла руку и вновь бессильно уронила ее, сознавая, что просить его о чем-либо бесполезно. Вместо этого Лили спросила:

– Что ты собираешься делать?

– Я? Ровным счетом ничего. – Его глаза полыхнули неукротимой злобой, вселившей в нее ужас. – А вот тебе кое-что сделать придется.

– Чего ты хочешь?

– Я хочу от тебя лишь одного. Лили. В сущности, я всегда только этого и хотел.

Дэвон поднялся, и Лили выпрямилась, обхватив себя руками. Он не спеша подошел к ней, взглядом пригвоздив ее к месту. Она побледнела от страха и лишь героическим усилием заставила себя сохранить самообладание. Дэвон легко, почти рассеянно погладил Лили по плечу.

– Я хочу с тобой переспать.

Ее ресницы затрепетали, но она промолчала.

– Только сегодня, – пояснил он, небрежно проводя пальцем у нее под подбородком. – В последний раз. Ради старой дружбы.

– Нет, – прошептала она в ужасе.

– Нет? – переспросил Дэвон, прижимая палец к ее губам. – О, извини, я забыл тебя предупредить о том, что намерен сделать в случае отказа. Я прикажу тебя арестовать.

Кровь прилила к ее щекам и вновь отхлынула. Лили стала еще бледнее, чем прежде, прекрасные серо-зеленые глаза округлились. На мгновение решимость изменила Дэвону.

– Дэв…

Молящий шепот привел его в чувство и напомнил 6 намеченной цели.

– Ты же знаешь, я могу это сделать. Тебя запрут в тюрьме, любовь моя. Ты просидишь там до ноябрьской судебной сессии, потом тебя осудят. Клей не помнит, кто в него стрелял, но довольно будет и его записки.

– Записки?

– Тебя повесят, – кратко пояснил он, устав ходить вокруг да около.

Она отступила на шаг. Его холодный, отчужденный взгляд пронзил ее насквозь.

– Понятно.

Лили плотнее закуталась в капот и наклонила голову, обдумывая его условия, повторяя про себя его жестокие слова. Потом она подумала о ребенке.

– А если я соглашусь…

– Я тебя отпущу.

Подняв голову, Лили прочла в его пристальном взгляде беспощадный приговор. Ее собственное решение далось ей не без борьбы: ее дух еще не был сломлен, и Дэвон это понял. Но через минуту она ответила, по-прежнему шепотом – Ладно, Дэв. Твоя взяла.

Не давая себе времени задуматься, чтобы не струсить, Лили сбросила капот на пол Лицо Дэвона помрачнело еще больше. Приняв это за вызов. Лили скрестила руки и, подхватив рубашку на бедрах, стащила ее через голову. На секунду она застыла со смятой рубашкой в руках, потом бросила ее на пол. Но ее голос, когда она заговорила, дрогнул.

– Где ты хочешь меня взять? В постели?

Дэвон с трудом перевел взгляд на ее лицо. “Ей кажется, что это игра, – подумал он, – что я только притворяюсь и в конце концов сжалюсь над нею”.

– Да, в постели, – ответил он тихо. Секунды шли. Лили не двигалась, и ему пришлось повторить:

– В постели.

Он зачарованно следил, как при каждом судорожном вздохе сокращаются мышцы ее гладкого живота. Наконец она повернулась и направилась к кровати. Ее волосы горели (издали казалось, что полспины охвачено дымным пламенем), а кожа ослепляла белизной. Лили немного наклонилась и провела руками по постели. Легкого движения мышц на бедрах и ягодицах оказалось довольно, чтобы у него захватило дух. С природной грацией, так хорошо и мучительно ему знакомой, она забралась в постель и села посредине, ожидая его.