— Нет. Оставь себе.

Распахнув дверь, я услышала, как Джек пробормотал:

— Вместо «извини» — чехол на чайник. — Он разочарованно пнул прилавок с хот-догами.

Я вышла, и дверь за мной захлопнулась.

Я наклонила голову и прошмыгнула мимо Гевина как раз в тот момент, когда он подходил к двери. Казалось, он не заметил меня, и я была уверена, что он не слышал слов Джека.

Я прошла мимо своей машины и дальше по улице, села на бордюр и вздохнула с облегчением.

Я не узнала ничего нового, кроме того, что еще один участник «Мертвых Элвисов» как-то связан с тем же супермаркетом. А Джек наверняка решил, что у меня совсем поехала крыша.

Я уронила голову на руки. Прошло несколько долгих минут, и тут я почувствовала, что кто-то сидит рядом со мной. Я почти хотела, чтобы это был Джек, но, подняв голову, я увидела Мэри. Раньше я никогда не встречала ее за пределами столовой для бедных.

— Мэри, — сказала я. — Привет.

Мэри смотрела прямо перед собой. Она несколько раз почесала руку, как будто ее что-то беспокоило.

— Я тоже часто прихожу сюда.

Я поморщилась.

— Куда? В супермаркет?

— Да. Прихожу сюда за пропитанием. Продавец ничего не замечает.

Прекрасно. Теперь она признается, что крадет продукты в магазине.

Она похлопала меня по коленке.

— Ну ладно. Мне надо идти. Я опаздываю.

— Опаздываете куда? — спросила я.

На лице ее не отразилось ничего, будто вопрос мой не имел никакого смысла, и она снова почесала руку.

— Надеюсь, ты найдешь.

— Что найду?

— Что ты искала. — Она посмотрела на меня так, будто это я страдала слабоумием. Она встала и пошла вниз по улице, остановившись только, чтобы попросить у туристов мелочи. Надеюсь, они дали ей много.

Сейчас

Школа. Осталось меньше трех месяцев.

Миссис Стоун прочла черновой вариант моей работы и однажды после занятий села за парту передо мной.

— Никки, создается впечатление, что в тебе просыпается глубоко укоренившаяся обида, когда речь заходит об античных мифах.

— Что вы имеете в виду?

Она улыбнулась.

— Ты возлагаешь непомерную вину на некоторых центральных персонажей греческих мифов.

Я помолчала немного, не зная, что ответить.

— Не пойми меня неправильно. Мне очень нравится то, как последовательно ты переносишь героев, таких как Персефона, в обстановку современной школы. Превосходно. — Она положила стопку бумаг на мою парту. — Но как автор ты слишком демонстративно выявляешь свое пренебрежение к ним.

— Как? — спросила я.

Она усмехнулась.

— Например, когда твоя современная Деметра и вообще практически все остальные, кто добр к Персефоне, погибают или получают увечья в результате различных проявлений насилия.

О да. Я кивнула.

— В итоге, если ты собиралась вынести строгий обвинительный вердикт героям, что ж, тебе это удается.

— Мне просто кажется, что они глупы, — сказала я. — Принимают неразумные решения в безнадежных ситуациях.

— Может быть. Но не забывай, что в этих историях важно не столько то, какая череда решений приводит героев в тяжелые ситуации, сколько то, на какие жертвы они идут. Сдалась ли Деметра после того, как Персефона была похищена? Теряла ли она когда-нибудь надежду вернуть свою дочь?

— Дело именно в этом, миссис Стоун. Она не должна была позволять себе надеяться, потому что она ведь так и не смогла вернуть дочь. Персефона все равно стала правительницей потустороннего мира. Я не знаю, зачем Деметра тратила время попусту.

Миссис Стоун помолчала.

— Теперь ты задала правильный вопрос. Почему мы продолжаем надеяться, когда последняя надежда потеряна? Что, если бы Орфей утратил надежду?

— Кто?

— Орфей. Мы еще поговорим о нем на следующих уроках, но вкратце это было так. Возлюбленная Орфея Эвридика была унесена в царство мертвых. Он отчаянно желал вернуть ее, но ведь никто не возвращается из царства мертвых, не так ли? Однако Орфей не сдавался. Он последовал за ней и умолял Аида отпустить ее. Пение Орфея тронуло сердце Аида настолько, что он отпустил Эвридику с одним условием: что Орфей не будет оглядываться по пути на землю.

По рукам у меня побежали мурашки. Я не знала этого сюжета, но Коул говорил, что все мифы основаны на реальных историях. Могла ли смертная девушка, попавшая в Нижний мир, вернуться обратно? Я молчала в ожидании продолжения истории.

— Попробуй сама ответить на вопрос: кто первым теряет надежду? А кто никогда не сдается? Потому что дело тут не в сверхъестественных способностях, которые отличают богов от людей. — Она наклонилась вперед. — Обычные люди в безвыходных ситуациях принимают такие решения, которые заставляют нас столетия спустя вспоминать о них. Люди становятся героями благодаря пути, который они выбирают, а не благодаря способностям, которыми наделены.

Я не стала высказывать своего мнения о существовании героев. Мне хотелось, чтобы она продолжила рассказ об Эвридике.

— Так Эвридика вышла из царства мертвых?

— Да, — миссис Стоун помолчала. — На мгновение.

— Что произошло?

— Орфей не устоял и обернулся посмотреть, идет ли она за ним. И ее снова поглотила бездна, — она улыбнулась и похлопала по стопке бумаг на столе, будто и не заметив, что только что погасила мой последний тоненький луч надежды. — Ты проделала хорошую работу. Продуманная композиция. Ровная речь. Но мне кажется, ты можешь копнуть и глубже.

Я кивнула, уже не обращая особого внимания на ее слова. Никому не вернуться назад.

Выйдя из кабинета миссис Стоун, я продолжала думать об истории двух влюбленных. Вот почему я не сразу заметила небольшую группу людей, окруживших кого-то на краю футбольного поля.

Я смотрела на них, направляясь на школьную стоянку. Я и не остановилась бы, но заметила там Юлес, и она тоже увидела меня. Что-то в ее взгляде заставило меня пойти и посмотреть, что там происходит. Когда я подошла ближе, еще несколько человек уставились на меня. Они будто ждали меня.

Потом раздался голос из центра собравшейся группы. Голос Джека.

— Оставь ее в покое!

И другой голос. Слишком знакомый. Коул — в облике брюнета Нила.

— Она с тобой замутила? И ты хочешь большего? Так всегда бывает.

Вот черт! Я ускорила шаг и протолкнулась в центр, где лицом к лицу стояли Джек и Коул. Я хотела схватить Джека, обнять его и увести. Но мне казалось, я не имею на это права, ведь он был в обиде на меня.